Ознакомительная версия.
Когда у советских людей появилось желание, а затем и возможность выезжать или уехать за границу, прежде всего в Израиль и США, лишь немногим советским джазменам удалось реализовать себя в этом качестве на новом месте. Причин тому более, чем достаточно, но важен факт, что преуспели прежде всего высокопрофессиональные и образованные музыканты, такие, как Вячеслав Ганелин, Роман Кунсман, Николай Громин, Нахум Переферкович, Анатолий Герасимов, Валерий Пономарев, чьи имена сейчас известны всему джазовому миру. Для многих же, даже блиставших в 60-х – 80-х годах на Московской, Питерской, Воронежской, Донецкой и других сценах и даже имевших хорошую зарубежную прессу, старый опыт мог быть использован весьма нерегулярно, на немногочисленных фестивалях, в клубах, а чаще – в ресторанах и кафе. Порой в этих условиях происходили совершенно неожиданные встречи и общение уже убеленных сединой музыкантов, не встречавшихся в течение не одного десятка лет. Так, в начале 2006 года на вечере под названием «Играют ветераны советского и израильского джаза» в Ришон-ле-ционе мне посчастливилось встретиться с альтистом (не саксофонистом, а именно играющем на струнном альте) Борисом Савчуком, участником когда-то известного донецкого ансамбля В.Колесникова. Мы познакомились и единственный раз вместе играли на джем-сэшн… в 1970 году на большом джазовом фестивале в Горьком. Судьба в этот раз свела нас прямо на сцене и мы, надеюсь, небезуспешно, «тряхнули стариной». С нами играл еще один музыкант из нашего поколения, известный среди израильских любителей джаза контрабасист Гдалий Левин, бывший воронежец, с которым мне довелось поиграть вместе в Казани в 1987 году на фестивале «Джазовые перекрестки», после чего наше общение продолжалось целую ночь в поезде «Казань-Москва» за преферансом. К нашему взаимному удовольствию, нам и сейчас изредка, но доводится встречаться по музыкальному поводу.
Вспомнив о московских джазовых кафе, я не могу не упомянуть моего большого друга, ныне израильтянина Павла Барского, стаж моего знакомства с которым составляет уже сорок пять лет. Это он был членом Совета московского молодежного кафе «Аэлита». Именно на Барского была возложена миссия приглашения в кафе музыкантов, чтобы играть джаз. Это благодаря энтузиазму и усилиям таких, как он, стал возможен выход на скромную, но все же – сцену молодых джазменов в шестидесятых годах прошлого века. Регулярно встречаясь с Павлом, уже много лет занимающимся журналистикой, но не прекращающего мечтать о создании очередного джазового кафе-клуба, мы неизбежно возвращаемся к тем временам, когда были молоды и мы, и делавший первые шаги новый, современный советский джаз.
Нечего говорить, что приезд в нашу страну не сразу узнаваемого после столь долгого расставания, седовласого, но такого же, как и – дцать лет тому назад, энергичного, темпераментного и неугомонного Леши Зубова, имя которого я упомянул в самом начале заметки, был для меня несколько большим, чем просто возможность выступить с ним в одном составе на фестивале «Джаз-глобус»-2007 в Иерусалиме.
Михаил Кулль и Алексей Зубов. 2007 г.
…Воспоминания обладают свойством нанизываться одно на другое, а, возникнув, вытягивать за собой еще более ранние события, встречи, портреты. Это замечательное свойство человеческой памяти пришло в движение, всего лишь благодаря встрече с хорошим человеком, известным музыкантом, с которым я знаком более полувека и которого я не видел примерно двадцать пять лет.
«Джаз-глобус» закончился, да здравствует «Джаз-глобус»![26]
Вот и еще один, пятый по счету «Иерусалимский международный фестиваль джазовой и альтернативной музыки» стал достоянием истории. Моей, по крайней мере. Большой, вполне представительный, с гостями из-за рубежей нашей страны в ассортименте, с разнообразнейшей, как всегда, программой от откровенной традиции (хотя и без диксиленда) до откровенного авангарда, в котором грани между джазом и неджазом, импровизационной и академической музыками стерты начисто. На всех семи концертах и одном джем – сешн присутствовать не смог, но четыре вечера в почти домашнем Культурном Центре на улице Гилель, посетил. И не жалею, а даже совсем наоборот. Открывал фестиваль, как обычно, очередной «Экслибрис» Вячеслава Ганелина, но в отличие от объявленного в программе состава, это было не трио, а квартет со свердловчанином, точнее, екатерин-буржцем Сергеем Пронем.
Слушал его «живьем» впервые. Высококлассный трубач, с прекрасной академической школой (Саратовская консерватория), полистилист, он захватил лидерство, которое в процессе игры добровольно уступил Ганелин, а поэтому выступление было немного необычным: все привыкли к явно ведущей роли Ганелина, определявшей по сути всегда структуру, характер и настроение композиции. Не будучи вообще-то большим любителем авангардного джаза, фри-джаза, я тем не менее всегда получаю удовольствие от слушания Славы в любых ансамблевых сочетаниях. И определяю такое свое отношение как интерес к несомненно ощущаемой мною композиторской идее и законченности исполняемой композиции, хотя она всегда создавалась на наших глазах (ушах, душах?). Ничего случайного, все подчинено каким-то явно наличествующим правилам игры, законам развития, достижения кульминации и даже экстатического состояния музыки. Короче, уважаю Ганелина – явного композитора. А уж в какой степени эта музыка джаз или не джаз – это вопросы терминологии. Игравший на барабанах немец Клаус Кугель умеет все, но не мне судить оего мастерстве в такого рода составах, по мне – он не мешал и не перегружал музыку квартета. Еще был убедительный и спокойный контрабасист Виктор Фонарев, ни разу за вечер не приоткрывший свое личико, спрятанное под бейсболкой с большим козырьком. Сорокаминутное выступление с двумя композициями, одна из которых длилась примерно минут пять, прошло на-ура. Это был достойный старт фестиваля.
А потом был квартет «Сальсомания». Квартет – фортепиано, флейта, перкуссия и барабаны. Но вместо зажигательной сальсы было минут сорок утомительно тягучей музыки со слабым латиноамериканским акцентом.
Перкуссионист был вообще, как говорится, не при чем. Дмитрий Шехтер, игравший на рояле, вообще говоря, хороший музыкант, показавший и собственную композиторско-аранжировочную работу, но к самбе или сальсе все это имело очень отдаленное отношение. Впрочем, пусть расцветают все цветы, хотя цветок этого выступления был очень приглушенно-неярких цветов.
Завершал первый день фестиваля уже известный нам по выступлению год назад московскийансамбль с именем. Это было «Второе приближение» – Татьяна Комова, вокалистка и иногда исполнительница на игрушечных по размеру шумовых инструментах; Андрей Разин – пианист, композитор и вообще лидер ансамбля; Игорь Иванушкин – виртуозный контрабасист, мотор «Приближения».
Специалисты много спорят, пытаясь определить жанровую принадлежность ансамбля. А я для себя сделал вывод, прослушав ранее два диска (к сожалению, прошлогоднее выступление я пропустил) и нынешний концерт. Во-первых, по причине явно джазового напора, несомненного свинга и заметной импровизационной составляющей их музыки я отношу это явление – а «Второе приближение» – это музыкальное явление! – к джазу. К джазу весьма необычному и авангардному. Серьезная же проработка общих концепций, характера и многих мелочей каждого номера, являющиеся делом рук Андрея Разина, профессионального композитора, делают каждую пьесу композиторской работой, не лишенной порой сиюминутного ответа на реплику партнера или реакцию зала. Для себя я придумал термин «композиторский джаз», к которому я отношу этот ансамбль, впрочем, так же, как исполняемое Вячеславом Ганелиным. В конце вечера к трио присоединился Клаус Кугель, с которым музыканты уже были знакомы по совместным выступлениям. Сказать, что его участие прибавило что-то существенное, не могу. Ну разве что кульминации были более насыщенными. Таня меня просто поражала потрясающей органичностью и редким на джазовой сцене артистизмом, как в исполнении всех композиций, порой непростых и достаточно виртуозных, так и в том, как она выглядела на сцене. В голову пришла одна странная ассоциация. Заменив в свое время в трио «Ромэн» Валентину Пономареву, которая в разных составах, в том числе с Курехиным, успешно исполняла фри-джаз, Комова очень хорошо овладела цыганским репертуаром. А потом началось «Второе приближение» с явным тяготением к авангарду. Отсюда вывод: из цыганского трио «Ромэн» все дороги ведут к авангардной музыке…
«Второе приближение» – Игорь Иванушкин, Андрей Разин, Татьяна Комова
Следующего посещения Культурного центра я ждал как минимум несколько месяцев. Предстояло выйти на сцену моему квинтету, которому Владимир Мак заранее определил название, исходя из некоторых данных моей истории. То, что мне довелось буквально открывать осенью 1964 года только что созданное в Москве, в полуподвале дома по улице Медведева кафе «Синяя птица», стало историческим фактом и не обратиться к нему было просто невозможно. Я предложил скромный вариант: «СП-квинтет» по аналогии с когда-то популярным «КМ-квартетом» Володи Сермакашева. Но было поздно. Уже были заготовлены материалы рекламы, проспекты и программы фестиваля, где мы именовались менее скромно, но все же со вкусом: «Квинтет «Синяя птица». В отличие от «подготовки» к предыдущим четырем фестивалям, где из-за предельной занятости именитого саксофониста Бориса Гаммера программа выступления составлялась за час-другой до начала концерта, в этот раз мы даже собрались у меня дома целых два раза. Мы – это все тот же трубач Геннадий Литвак и заменивший Гаммера Дмитрий Шурин, очень крепкий саксофонист, настоящий профессионал (минчанам эти имена могут быть знакомы). Программа выступления была написана и расписана заранее, включая партию баса и некоторые условности для ударных. Эта часть была возложена на Валерия Липеца и Евгения Майстровского, с которыми – а это уже было привычным делом – мы встретились за час до начала концерта. Из десятка аранжировок композиций бибоповой классики мы отобрали шесть вещей, тему одной из которых я осмелился написать по аналогии с паркеровской «Donna Lee», так же взяв за исходную «Back Home Again To Indiana».
Ознакомительная версия.
