Помпезные парады в Москве никак не повлияли на обстановку в Чечне. Бои продолжались. Начальник генерального штаба республики Ичкерия заявил, что чеченские войска закончили перегруппировку и готовы перейти в контрнаступление, чтобы отбить свою столицу Грозный у противника. Ему вторил Шамиль Басаев, указав, что закончено формирование нескольких диверсионно-разведывательных батальонов чеченской армии, которые, взаимодействуя с основными подразделениями своей армии, вскоре заставят российские войска уйти из Чечни. Никто не услышал этих слов из-за грома фанфар, прославляющих победу полувековой давности.
Никто не узнал и о том, что одновременно с заявлениями Масхадова и Басаева в бою под Шали, считавшимся по сводкам уже глубоким тылом российских войск, почти полностью погибла рота морской пехоты из сводного полка, недавно прибывшего в Чечню. Все рапорты Минобороны о непрерывных победах в Чечне (а именно эти рапорты стали постепенно единственным источником информации общественности) были, мягко говоря, очень сильно преувеличены. На территории, которую мотострелки могли пройти вдоль и поперек менее, чем за сутки, ожесточенные бои продолжались уже полгода, и это говорило само за себя, даже не нуждаясь в каких-либо подробностях.
Некоторое сомнение вызывали постоянные заявления о том, что вокруг непокорной республики замкнулось железное кольцо блокады. Вдоль условных административных границ между Чечней, Ингушетией, Дагестаном, Северной Осетией и Ставропольским краем уже были выставлены заставы погранвойск усиленного состава. На всех дорогах в визуальной близости друг от друга располагались бетонированные блокпосты МВД, усиленные бронетехникой. Возникал законный вопрос: откуда же чеченская армия продолжает получать оружие, а главное боеприпасы, чтобы уже полгода вести бои столь высокой интенсивности?
На все эти вопросы многочисленные российские спецслужбы давали столь же «вразумительные» ответы, что и по поводу национальной принадлежности тех спутников, которыми генерал Дудаев и его подчиненные продолжали пользоваться без всяких помех в течение всего конфликта.
Война принимала формы, совершенно невиданные. Армада из 50-ти боевых самолетов и примерно такого же количества вертолетов огневой поддержки бомбила никому доселе не известное село Сержень-Юрт. С земли село утюжила тяжелая артиллерия и установки «Ураган», атаковали танки. Впавшие в панику федеральные войска на некоторых участках начали применять боевые газы и иприт. Но тут же выяснилось, что подобное оружие есть и у чеченцев, а исправных противогазов нет ни у кого.
Единственное, чего сумели добиться федеральные войска за полгода ожесточенных боев, это поднять авторитет генерала Дудаева на небывалую высоту. Тот факт, что руководимая им армия в течение столького времени оказывает такое жестокое сопротивление русской военной машине, позволил забыть и простить Дудаеву все его довоенные грехи. На фоне того, что творила в Чечне российская армия, довоенный режим Дудаева даже уцелевшими русскими жителями Грозного вспоминался как идеал свободы и демократии.
А бедствия продолжали сыпаться на Россию.
В ночь с 26 на 27 мая сильное землетрясение потрясло остров Сахалин, полностью разрушив город Нефтегорск, заселенный нефтяниками. «Хрущобы» из гнилых блоков, которые со спокойной совестью строили в зоне повышенной сейсмической опасности, обрушились все сразу, как по команде, погребя под обломками практически все население поселка.
Катастрофа была страшной и странным образом точно совпала с другой незабываемой катастрофой, происшедшей примерно в том же районе 90 лет назад сражением у Цусимы. Но японцы, уничтожившие при Цусиме, весь русский флот, на этот раз немедленно предложили помощь своих первоклассных спасателей, чье мастерство оттачивалось в ходе многовековой борьбы с последствиями землетрясений.
Президент Ельцин отказался от помощи, мотивируя это так: «Знаете, я подумал: мы их помощь примем, а они потом, понимаешь, потребуют у нас Курильские острова».
Таким образом, вместе с гибелью Нефтегорска начался и международный скандал такой силы, что Ельцин впервые в жизни был вынужден устами своего пресс-секретаря принести японцам публичные извинения. Брякнул, мол, «неподумамши». С кем, понимаешь, не бывает! В результате наиболее драгоценные часы, необходимые для спасения людей, заваленных блоками «хрущеб», были потеряны, и большая часть населения Нефтегорска погибла. Растроганный президент объявил всероссийский траур.
Последнее время все публичные высказывания президента России вызывали, мягко говоря, некоторое недоумение. «Обстановка в России мне нравится», сказал он, собираясь в железнодорожное путешествие по стране, которое, впрочем, не состоялось.
Это было сказано в тот момент, когда на тер ритории России полыхала война, с которой эше лонами увозили раненых и искалеченных, а число убитых уже приближалось к 8000 человек. Когда. Ельцина в присутствии Клинтона спросили, что он думает о развязанной им войне, президент, не моргнув глазом, ответил: «Никакой войны, понимаешь, в Чечне не идет. Армия там занимается созидательным трудом по восстановлению народного хозяйства».
Красный, как рак, президент Клинтон слушал «своего друга Бориса», уставившись в стол. Он не стал комментировать эти слова ни сразу, ни после в Вашингтоне. Пусть резвятся сколько хотят, если им нравится заниматься самоуничтожением. Тем более, что ктото уже придумал выражение о «непропорциональном применении силы в Чечне», что выглядело гладко и лакированно. Так некогда массовое истребление собственного народа было названо «необоснованными репрессиями». Главное не то, что ты делаешь, а как ты все это называешь. Еще слава Богу, как показал скандальный случай с норвежской метеорологической ракетой, Кремль, похоже, не контролирует собственное ядерное оружие. А то поводов для беспокойства было бы гораздо больше.
И, как многое другое, конечно, осталось неуслышанным заявление генерала Дудаева о его решении перенести войну на территорию России. Чечня уже достаточно заявила о себе на весь мир. Москва же уже проиграла войну по всем параметрам, хотя еще не понимала этого, как не понимала совсем недавно, что проиграла глобальную войну, пока на ее глазах не стал разваливаться Советский Союз.
На дворе было 14 июня 1995 года. Совсем недавно, 11 июня, разумеется, без особых торжеств отметили полгода со дня начала войны. На следующий день так же скромно отпраздновали так называемый «День независимости России», вспоминая тот памятный день 91-го года, когда Россия совершила самый невероятный кульбит в своей истории, объявив о «Полной государственной независимости от Советского Союза», а только что избранный президент Ельцин публично предложил всем субъектам федерации взять столько суверенитета, «сколько они смогут проглотить».
Генералы Куликов и Трошин доложили, что вверенные им войска продолжают успешный штурм горной части юга Чечни. По данным ФСК и армейской разведки Дудаев находился в Шатое, Масхадов в Сержень — Юрте, а Шамиль Басаев в ущелье Дарко…
Они появились внезапно КАМАЗы в сопровождении легковушки, грубо раскрашенной под милицейские цвета, въехали на центральную площадь сонного степного городка Буденновск, находящегося в 220 километрах юго-восточнее Ставрополя и в 150 километрах севернее чеченской границы.
Тем немногим, кто вообще знал о существовании этого города до 14 июня 1995 года, было известно, что в нем находится крупный химический комбинат, кующий, кроме всего прочего, боевые отравляющие вещества, а также крупный аэродром, откуда штурмовики и боевые вертолеты последние полгода уходили на боевые задания в Чечню. Население города составляло, примерно, 60 тысяч человек. На центральной площади, как и повсюду, возвышалось помпезное многоэтажное здание бывшего горкома партии, а ныне резиденция администрации.
Часы над входом в здание показывали 12.30 пополудни, когда из грузовиков стали выпрыгивать люди в камуфляже с зелеными повязками на головах, где затейливой арабской вязью было начертано утверждение о том, что «нет Бога кроме Аллаха, а Магомет пророк его на земле». Вряд ли на 300 миль вокруг кто-либо здесь умел читать арабскую вязь.
Из кабины грузовика выскочил командир отряда человек среднего роста, одетый в камуфляж с неизменной тельняшкой, и в мягкой шляпе защитного цвета со слегка загнутыми вниз полями. Такие шляпы когдато носили пограничники, проходившие службу в Средней Азии и Закавказьи. Это был Шамиль Басаев, который по всем сведениям, исходящим от ФСК, ГРУ и МВД, был блокирован в непроходимом ущелье Дарко на юге Чечни и мечтал лишь о том, как спасти свою шкуру, сбежав через Дагестан а Азербайджан.
Через 15 минут над величественным зданием Администрации, которое по нынешней моде именовалось «Белым домом», взвился зеленый флаг «Свободного волка» республики Ичкерия. А на площади грохотали автоматы, кося мирных жителей. Из разбитого подъезда «Белого дома» с поднятыми руками выводились чиновники администрации, перепуганные и бледные, совершенно не понимающие, что происходит. А вид лежащих на площади трупов, среди которых были женщины и дети, совершенно отбивал охоту что либо понимать, заставляя думать лишь о собственной жизни.
