Об этом заявил вице-губернатор Краснодарского края Александр Саурин на Общественном совете по подготовке к Олимпиаде 30 октября в Сочи
Жертвами урагана "Сэнди" стали 13 человек
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-30 10:33:50" 30.10.2012 /time
Cреди погибших - жители города Нью-Джерси, штатов Мэриленд, Пенсильвания , Коннектикут, а также жительница канадского города Торонто
На Украине победила Партия регионов
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-29 15:40:46" 29.10.2012 /time
У Партии регионов 35% голосов. "Батькивщина" пока набирает почти 22%
"Родина" и пенсионеры вышли из "Справедливой России"
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-29 14:21:42" 29.10.2012 /time
Об этом заявил председатель партии "Родина" Алексей Журавлев
На Украине побеждает Партия регионов
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-29 11:24:33" 29.10.2012 /time
По состоянию на девять утра обработано 33,55% протоколов
Безработица в Испании достигла 25%
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-26 15:29:26" 26.10.2012 /time
Согласно данным Национального статистического института
КНДР переводится на полувоенное положение
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-26 13:58:06" 26.10.2012 /time
Период, указанный в распоряжении, совпадает с учениями "Хогук" на территории Южной Кореи
Лидеру "Левого фронта" предъявили обвинение
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-26 12:33:43" 26.10.2012 /time
Меру пресечения Удальцову не изменили, он остается под подпиской о невыезде
Взрыв у мечети в Афганистане: погибли 37 человек
time datetime="datetime" pubdate="2012-10-26 12:25:56" 26.10.2012 /time
Теракт был совершен смертником в день мусульманского праздника
Реклама
Реклама
Реклама
Адрес редакции:
119146, Москва, Фрунзенская наб., 18–60
Электронная почта: [email protected]
Телефон: (916) 502-49-86
Служба рекламы: (903) 131-53-97
Технический блог
Электронная почта технического отдела [email protected] .
(function(w, c) { (w[c] = w[c] []).push(function() { try { w.yaCounter11286280 = new Ya.Metrika({id:11286280, enableAll: true, webvisor: true}); } catch(e) { } }); })(window, "yandex_metrika_callbacks");
ИМПЕРСКАЯ ПЕСНЬ КАМНЕТЁСА ИМПЕРСКАЯ ПЕСНЬ КАМНЕТЁСА О книге стихов Александра ПРОХАНОВА Михаил Кильдяшов 31.10.2012
Чудо-шедевры тем лучше,
Чем жёстче материал.
Теофиль Готье
Есть что-то легковесное в современном компьютерном наборе текста, будто слово, появившееся в результате виртуозной пробежки пальцев по клавишам, стало каким-то опустошенным, прозрачным, бесформенным. Будто оно утратило волшебный шёпот соприкосновения пера с бумагой, утратило тишину аллей, безмолвие звёздных ночей, дыхание набегающей морской волны, при которых создавались лучшие русские слова о жизни и смерти, о вечном и временном, о радости и печали. Будто нынешнее слово лишилось Божьего благословения, перестало быть Альфой и Омегой, потеряло корневую основу, роднящую земной язык с языком ангелов.
И теперь мы поворачиваем бытийное колесо вспять, в поисках "жёсткого материала" возвращаемся в суровый каменный век, дабы обрести век золотой. Берём молот и зубило и выкалываем свои письмена на скале. Каждая буква требует немалых усилий, отточенности движений, слово рождается ударом, становится весомым, мысль уплотняется — и так появляется "Наскальная книга".
В этой поэтической книге А.А.Проханова, как в калейдоскопе, сошлись пятнадцать томов прозы, словно неведомый библиотекарь расставил их в сакральном порядке на книжной полке автора. "Наскальная книга" родилась в результате тектонических движений истории, вселенских взрывов, могущих "горы переставлять":
В горе взорвали ядерный заряд —
Гора, подпрыгнув, пала на колени.
Мне чудилось, что камни говорят,
Вокруг рыдают Божии творенья.
И сбылось пророчество о том, что "камни возопиют", и понял камнетёс, пришло "время собирать камни", говорить с ними, слушать их, слагать свою "резную летопись" из обломков великой скалы, выкладывать из них дома и очаги, мостить ими новые дороги. Подобно Микеланджело, увидевшему в бесформенной гранитной глыбе Давида, автор "Наскальной книги" отсекает от жизни всё лишнее — клевету и небылицы, чтобы явить истину:
Я, до костей истёртыми руками,
Страшась, чтоб не накрыл меня поток,
Свои стихи выкалывал на камне.
Мне ангел подносил воды глоток.
Библиотекам суждено сожженье.
Пергамент, шёлк — им надлежит истлеть.
Картины жизни, прожитой в сраженьях,
Я должен был навек запечатлеть.
И ответили камни, вздохнули, пробудились, поведали всё, что было и будет, ожили, из камней земных превратились в "камни небесные", понесли благую весть, ведь "Божий Дух, где хочет, там и дышит". Оттого камни, горючие и горячие, способны воскрешать: "Накрытые горячими камнями, В могилах испарялись мертвецы". Граница между живым и неживым смещается, дух проникает в мёртвое дерево и холодный металл:
У автомата ложе из берёзы,
Коричневый берёзовый приклад.
Вдруг из приклада выступили слёзы,
И стал зелёной веткой автомат.
Жизнь и смерть встали всегда рядом, пошли рука об руку: "Нам из Союза привезли гробы С медовым запахом распиленного леса", но человек оказался нетленен, его "душа из бересты, А разум из сверхплотного титана". Ангелы-хранители даровали ему в духовной брани спасительные доспехи и донесли до его слуха сокровенные "Слова любви к младенцам и цветам".
И когда одновременно вопиют камни и поют ангелы, рождаются великие эпосы, вскармливающие цивилизацию и сплачивающие Империю, будь то "Эпос о Гильгамеше" или "Одиссея", "Старшая Эдда" или "Слово о полку Игореве". Потому "Наскальная книга" Александра Проханова — это грандиозная эпическая фреска, где живет дух Каповой пещеры, проступает витальный звериный стиль сарматских золотых украшений; через эту фреску к нам приходит шум древнего моря, когда-то бушевавшего там, где ныне раскинулись уральские степи.
Камнетёс не делает из своей наскальной фрески автопортрета, он говорит от всех и за всех, становится легендарным Вещим Бояном, таинственным Гомером, фантазийным Оссианом, "певцом во стане русских воинов", "соловьем Генштаба", последним летописцем и знаменосцем Империи. В его песнях "Как воплощенье сказок и утопий, Вставали голубые города". И то ли плачем, то ли гимном, то ли молитвой разносится по русской земле:
Родина моя, трава измятая.
Боль — из сердца пуля не изъятая.
Автомат для боя снаряжу,
Вместо пули сердце заряжу.
Но летит навстречу сердцу та пуля окаянная, что из эпохи в эпоху, из века в век, настигает отца под Сталинградом, а сына в Кабуле:
Та пуля, что в Ермолова летела,
Под Учмартаном ранила меня.
Но наступает время, и камень в руках камнетёса становится хрупок, каменные таблички превращаются в тонкую бумагу, отчего "Империя сворачивается в свиток". Её краеугольный камень подтачивают те, кто "жнёт, где не сеял", её райские сады вырубают и выкорчевывают те, кто никогда их не возделывал:
Когда я молод был, я насадил мой лес,
Чтоб стариком дремать под синим дубом.
Пришёл, когда угас огонь моих небес.
В лесу звенели пилы лесорубов.
Если раньше в русском лесу каждое дерево было древом познания, то теперь пришла пора насаждать осины:
Когда кругом врагов чужая речь,
Когда в Кремле витийствует Иуда,
Я вновь точу мой затупленный меч
И уповаю на святое Чудо.
Эта вера в русское чудо вновь и вновь дает силы "зажечь над пропастью маяк", и под его сияние продолжать "писать славянской вязью: "Да светится в веках моя Империя!"". И каждый камень в её основании будет драгоценным.
г. Оренбург
Александр ПРОХАНОВ
ОН
Он медленно спускался в летний сад
И погружался в кресло под сиренью.
На нем лежала солнца полоса.
Лицо покрыто лёгкой светлой тенью.
Он был тяжёл, в нём иссякали силы.
В нём стыла кровь, не согреваясь летом.
Его родня накидку приносила
И накрывала ноги тёплым пледом.
И он сидел, дремотный и недвижный,
Лишь иногда приподнимая веки.
Чтобы увидеть, как желтеют пижмы,
Сияют флоксы, синие, как реки.
В его дремотной памяти усталой
Текла видений странных вереница.
Гладь океана призрачно блистала.
Мерцали артиллерии зарницы.
То шелестели джунгли Кампучии,
И пехотинцы в бой бросались снова.
То мчались тепловозы, и лучи их
Метались в зеркалах купе ночного.
Он видел руки женщины любимой,
