После этого перелома Тургенев приезжает в Москву во вновь приобретенную матерью усадьбу на Остоженке. Его детство прошло в великолепной усадьбе Валуевых дворцового типа, с большим ансамблем служб и старательно разбитым на склоне высокого берега Неглинки – угол нынешнего Цветного бульвара и Садового кольца – садом. Из валуевской усадьбы мальчика отправляли в пансион, позже он ездил в Московский университет. Трагедия, разбившая семью Тургеневых – рождение внебрачной дочери у В.П. Тургеневой, с которой та не захотела расстаться, привела к отъезду отца с Иваном Сергеевичем в Петербург под предлогом его перевода в Петербургский университет и избегая встреч с матерью, Тургенев пользуется возможностью уехать доучиваться за границу и возвращается уже на Остоженку.
И. А. Тургенев.
Н. В. Гоголь.
Здесь Варвара Петровна проведет весь остаток своей жизни и умрет. Сюда будет постоянно приезжать Тургенев. На антресолях мать устраивает для него личные комнаты с окнами на сохранившийся до наших дней одинокий вяз. И хотя слишком скромная памятная доска на доме говорит только о рождении в этих стенах повести «Муму», в действительности с Остоженкой связано появление множества произведений писателя и едва ли не главное – всех его драматических произведений, первые оглушающие сценические успехи их постановок. В этих стенах перебывает едва ли не вся труппа Малого театра, начиная с Щепкина, Садовского. Отсюда направится на первую встречу с Гоголем Тургенев в дом на Никитском бульваре и будет встречен поразившими его словами Николая Васильевича: «Нам уже давно следовало быть знакомыми».
Кончина матери и открыла, и одновременно закрыла для писателя все больше нравившийся ему дом. Раздел имущества последовавший после ухода из жизни Варвары Петровны так или иначе предполагал продажу московской усадьбы. К тому же некролог Гоголя, написанный Тургеневым, привел к аресту и ссылке писателя в Спасское-Лутовиново.
Вернуться по прошествии многих месяцев в Москву уже не довелось. Но стоит вспомнить, что в стенах остоженского дома происходит соревнование песенников, описанное в рассказе «Певцы».
М.С. Щепкин.
Судьба усадьбы была обычной для московского «выморочного» имущества. Менялись владельцы. Одним из последних был известный московский врач-педиатр, а затем Московский совет детских приютов, выстроивший на участке вдоль красной линии улицы четырехэтажное здание для хранения и продажи пожертвований в пользу приютов Москвы. Часть владения снимал перед переворотом 17-го года Владимир Татлин, имевший здесь свою мастерскую и организовывавший выставки своего направления. Но в целом дом был быстро превращен в коммунальное жилье. В брежневские времена арендатором дома стала некая спортивная структура, тачавшая в тургеневских стенах трусы для футболистов.
Одновременно под домом, по периметру старого фундамента, был вырыт подвальный этаж – для конференц-зала. Внешний ремонт был поручен какому-то стройбату с применением соответствующих материалов и техники плотницких и каменщицких работ. Годами единственным воспоминанием о писателе, кроме доски «про Муму», был повешенный в тесной прихожей вырезанный из журнала портрет Тургенева и стоявшая около него пластмассовая вазочка с искусственными цветами.
Периодически в печати появлялись голоса в пользу образования тургеневского музея, но ни одна из структур, занимающихся культурой в городе, не обращала на них внимания. Другой вопрос – коммерческие монстры Галины Вишневской. Они надвигались на Остоженку неумолимо, и очень плохо для исторического города, что именно эта его часть в последнее время превратилась в самую престижную и соответственно дорогую. Самое страшное, что дом может быть, как то обычно сейчас в Москве делается, снесен и заменен новоделом, соответственно славе классика литературы, полудворцового характера. Еще опаснее пространство сада – явный соблазн для очередного многоэтажного строительства. Как тут не вспомнить слова бессменного и несгибаемого руководителя советской музыки Тихона Хренникова. Когда автору довелось вместе с директором еще только намечавшегося мемориального музея М.П. Мусоргского в родовом имении композитора Наумовке на Псковщине прийти за поддержкой к первому секретарю Союза композиторов, Хренников с раздражением заявил: «Мусоргскому и так известности не занимать – обойдется и без музея. Вы бы лучше о живых подумали – для них можно поискать деньги».
Поставить в Москве памятник Тургеневу – Комиссия по монументальному искусству еще в 2000 году поддержала идею одинокой москвички. Но источник финансирования определен не был. Спустя два года свой вариант памятника предложила московский скульптор Ю.Г. Майорова, и это дало основание Комитету по культуре прислать исчерпывающий ответ: "Предложение о сооружении памятника-бюста И.С. Тургеневу было внесено в Комиссию по монументальному искусству при МГД и включено в указанный Перечень (памятников) в связи с 185-летием со дня рождения И.С. Тургенева и ПЛАНИРУЕМЫМ ОТКРЫТИЕМ ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ РЕКОНСТРУКЦИИ ВТОРОЙ ОЧЕРЕДИ Библиотеки-читальни им. И.С. Тургенева по адресу: Бобров пер., д. 6, стр. 1.
В соответствии с планом мероприятий префектуры Центрального административного округа к указанной дате, в сквере у библиотеки устанавливается мраморный бюст И.С. Тургенева работы С.Т. Коненкова, являющийся собственностью библиотеки. Архитектурные детали памятника-бюста изготовлены по заказу префектуры ЦАО… С учетом изложенного полагаем рассмотрение предложения скульптора Ю.Г. Майоровой об установке памятника ее работы нецелесообразным. Первый заместитель председателя Комитета А.М. Лазарев".
Правда, в действительности бюст, о котором идет речь, выполнен не Сергеем Тимофеевичем Коненковым, а скульптором Н.Ф. Косовым и архитектором А.К. Тихоновым. Кстати, выставлять музейный в полном смысле слова экспонат, к тому же мраморный, под открытое небо, – вещь недопустимая. Все равно открытие бюста во дворе состоялось и, по словам газеты «Известия» от 16.09.2004, «Лужков хочет создать музей Муму»:
"На церемонии открытия второй очереди Тургеневской библиотеки Юрий Лужков неожиданно выступил с инициативой создать в городе Музей Муму… «Дом Муму – это здорово. Туда непременно будут приходить школьники и узнавать как можно больше об истории и литературе нашей страны, – считает Лужков». Есть предложение и со стороны нынешних спортивных арендаторов: "Мы еще несколько лет назад предложили создать здесь музей Муму, – рассказал «Известиям» гендиректор «Спортинтерпрома» Виктор Кравченко. – Привели в порядок фасад. Но мнения о том, каким должен быть музей и кто займется его организацией, разделились. У библиотеки имени Тургенева были свои предложения, у Тургеневского общества – свои. А Литературный музей и вовсе хотел разместить здесь запасники. Мы же хотели создать живой музей, чтобы сюда приходили школьники, а приглашенные актеры читали и разыгрывали отдельные эпизоды повести, рассказывали о писателе, о его жизни, о литературе. Чтобы это было запоминающееся шоу, а не мертвый пыльный, никому не нужный музей.
Музей хотели разместить в комнатах на втором этаже: именно там, по воспоминаниям, останавливался писатель во время своих приездов в Москву. Кстати, этот дом Тургенев не любил – с матерью у него были весьма непростые отношения. Руководство «Спортинтерпрома» было готово даже платить сотрудникам будущего музея. Однако, несмотря на хроническую нехватку средств на культуру, чиновники отказались от такой коммерческо-государственной формы".
…Но у городских властей иные планы. «Сейчас главное – „цивилизованный развод“ с коммерческой структурой, занимающей усадьбу, – считает депутат Мосгордумы Е.А. Бунимович. – Мы хотим предоставить им другое помещение и поблагодарить за сохранение исторического памятника. Он принадлежит Москве, и с этой точки зрения никаких осложнений быть не должно. А вот каким будет этот музей, пока сказать трудно. Разработка проекта поручена Комитету по культуре. Идея очень оригинальная, я бы сказал, авангардная. Важно ее не загубить – с одной стороны, не переборщить, не опуститься до пошлости, с другой – избавиться от излишней академичности: никому не нужных музеев у нас хватает».
Все очевидно: перспектив возрождения жизни писателя в мемориальном доме нет. Приговор – конечно, без ведома москвичей и просто читателей Тургенева во всем мире – был вынесен много лет назад. Срок апелляции истек.
Но вопрос с памятником остается открытым. Тургеневу не повезло даже с его надгробием. На нем установлен бюст писателя работы Жанны Полонской, супруги поэта, которая вместе с мужем была в последнее пребывание Тургенева в России в Спасском-Лутовинове и там сделала попытку вылепить портрет Ивана Сергеевича, который обратил внимание на определенные способности гостьи и посоветовал ей начать серьезно заниматься лепкой. Ее выбор пал на Училише Штиглица в Петербурге. Недолгие занятия с педагогами не сделали Ж. Полонскую профессиональным скульптором. И остается сказать: к сожалению, городская дума Петербурга, на средства которой сооружалось надгробие, предпочла ее работу бюсту М. Антокольского, также выполненному для могилы писателя.
