Ознакомительная версия.
Не было собственности, которая создается воровством. Работаешь — получай, пожалуйста, квартиру. Заработал вновь — покупай машину. Учи сына в институте. Есть честные деньги, строй собственный дом. Летай к южному морю…
Драться людям оказалось ни к чему. Все необходимое было у каждого. В холодной стране не скитался по улицам ни один бомж до тех пор, пока кому-то не захотелось иметь куда больше, чем все. Конечно, за счет другого. Как же иначе? И тут вспомнили, что один, видите ли, христианин, другой мусульманин, а тот иудей, значит, лишь одним этим человек уже чем-то негож, мол, не по стандарту сработан, потому его надо выдавить из ареала доверия, дружбы, соседства. Закон снисхождения и теплого отношения к другому уже не работал. Особенно когда было что-то отнять.
Советский Союз убил… его Величество Сундук, коллективная алчность. Которая во веки веков всегда терзала человечество. Убивает и нынче. И убивать будет долго, может, еще не одно тысячелетие, пока люди Земли не поймут, что частная собственность (не путать с личной) — это позор человечества, самая его гнусная находка. То подлое ископаемое, которое всегда может выползти из древности и проникнуть в жизнь любого поколения, как вредная и мерзкая пиявка. И может отравить собою жизнь сотни будущих поколений. Значит, обеспечить наперед миллиард конфликтов и чьих-то смертей.
Интернет сообщал: в Судане по-прежнему нет мира, каждый день тут бойня. Вот мальчонке с юга, которого украли и сделали рабом, втерли в глаза перец, чтоб он ослеп. Захватили в заложники женщин целой деревни, отняли скот. Коллективное изнасилование на глазах мужа и детей — теперь это одна из стратегических форм войны. Люди в джунглях уже едят траву.
Невидимый для радаров беспилотник Израиля «Эйтан» нанес авиаудар по колонне машин, которая двигалась в Судане недалеко от египетской границы. Иудеи взяли дурную моду: чуть что — и стрельба на поражение, чуть что — и в морду соседу. Забыв уже, как много веков получали со всех сторон сами. Как будто им нечем больше заняться, будто пустыня Негев уже озеленена и превращена в прекрасный оазис. Ну, что взять с кибуцников, коли ни одного мудрого среди них нет?
И опять же от России в ответ — никаких действий и протестных заявлений. И никому никакой защиты. Будто дипломаты ее сдохли, как куча беспризорных щенков на мусорной свалке. Или переползли к другой кормилице, около которой они тихонько тявкают, а потом ползут к чужой сиське, умильно заглядывая при этом в глаза, мол, ну, я заслужил кормежку?
Видимо, давняя позиция Хрущева — Шепилова: зачем нам нужны маргинальные партии, а тем более маргинальные страны, — и по сей день осталась во внешней политике без изменений. В официальной российской печати и на экране телевидения много лет — ни одного слова, ни одного кадра о том, какие страшные дела творятся в Африке около всех ее Лимпопо.
В России и свои народы уже не нужны, и своим норовили не платить зарплату, пытаясь отнять даже жилье. Абрамовичей волновал лишь Кошель. Кого теперь тревожила далекая страна, в которой ни одна нефтяная труба еще не принадлежит российскому бизнесу?
Журналисты имели возможность давать информацию об этом хищничестве только в Интернете. Как добывали факты? История, как правило, помалкивает. Что-то переводили с других иностранных языков, в чем-то коллеги из других стран помогали. Между людьми одной профессии бывает тайная солидарность, как, положим, во время международных конференций американские ученые из НАСА втихую помогали своими наработками советским ученым.
А журналисты… они более открыты и доброжелательны друг к другу. Это только малограмотное мурло злобится и бегает по улицам с нагайками и нунчаками. Люди знаний ведут себя иначе.
Хотя и журналистам порою достается. В Судане, к примеру, господа куда выше, чем простое уличное пугало, тоже каждую минуту держат в руках плетки. Стоило газетчику опубликовать материал о том, как был похищен и казнен главный редактор газеты «al-Wifaq» Мохаммед Таха, как ведущая и вроде независимая газета была тут же закрыта.
Ну, а коммунисты, остались ли они в этой стране после гибели Махджуба?
Остались. И, оказывается, выпускают газету… «Искра»! В логотипе которой знакомые и теплые слова о том, что «Из искры возгорится пламя». Может, и впрямь возгорится, коли подумать? Философ Фарук, никогда не изменявший идеалам, тоже нынче ее автор, и он уже один из лидеров суданских левых. У каждого своя судьба, и у Фарука она хоть и трудная, но все же удачная, коль остался он верен тому, с чего начинал жизнь, хотя многие потом относятся к чистым и праведным стратам молодости как к отмершему бутону.
Левые журналисты в Судане, как и прежде, говорят правду, категорически выступают против войны между Севером и Югом, осуждают лидеров с той и другой стороны, из-за которых уже погибли сотни тысяч людей, многие с детьми на руках потеряли жилища. Вот нынче южан, живущих на севере, будто скот, гонят из арабской части страны, а северян грабят и изгоняют с юга… И в этом регионе мира миллионы беженцев, кто их защитит?
Из-за очень смелых и честных статей на страницах этой, такой далекой от России, но близкой по идеям «Искры», уже арестованы восемь сотрудников, и газета закрыта. Пятый раз… Однако благодаря солидарности журналистов даже из буржуазных газет, издание каждый раз открывается и несет свою мысль, свою искру — людям!
Курсор скользит по экрану компьютера в поисках новостей и вдруг наталкивается на фамилию Хади. Сто шестьдесят упоминаний о нем в Интернете! Вот он на конференции по ядерной физике в Дублине, вот в Аргентине, самолет несет его в Японию, Пекин, в Дубай…
Но в России все эти годы Хади ни разу не был. Не слишком ли резко однажды махнула Анна рукой, когда сразу кинула на землю все, что связывало ее с юностью, поисками идеалов, с таким неожиданным обоюдным чувством людей, которые, хочешь — не хочешь, через год должны были навсегда и бесповоротно разбежаться по своим континентам? Ведь не придвинешь же Африку ближе к России, и два Нила во веки веков будут катить воды только к своим народам. И даже ветрюги разные. На русской платформе — ледяная метель, в нубийской — пыль до звезд из миллиарда песчинок! И тулуп не поменяешь на бикини. И в открытом платье не прогуляешься по тундре.
Хотя… пояс, который часовой, один. Впрочем, и планета одна. Это по нашим временам с новыми технологиями скоростей уже почти как одна деревня. Потому вполне возможна была бы встреча на той деревенской улице, когда все же не обойти, не разминуться друг с другом. Не поторопилась ли? А был ли и Хади настойчив в том, чтобы удержать около себя любимую женщину? Что, в конце концов, он для них двоих сделал?
Хорошо путешествовать с курсором! Вот плывешь вместе с ним в Австралию, здороваешься с бушменами. Узнаешь, что такое бумеранг. Удивляешься, что в Таиланде, когда отправляются на сбор кокосовых орехов, в бортовушку сажают не людей, а обезьян, которые на плантации деловито спрыгивают на траву, мгновенно устремляются к вершине пальмы и скидывают за день на землю почти весь урожай с сотен деревьев.
Через минуту ты — в лаборатории Теслы в Колорадо Спрингс, на его двадцатиметровой башне, вокруг которой вьются огненные змеи, шипят, кусаются, кидаются под ноги прохожим. От них то и дело шарахаются местные жители. Но все человечество от них не шарахнулось. И благодаря Тесле теперь ярко освещен электричеством каждый дом на планете.
Вдруг курсор показал, что многочисленный род Хади, все его родственники и однофамильцы, перебрались в Европу и Америку. Вот это миграция! Прапрадедушка — из африканской деревни у воды с тесаком в руках боролся с европейцами за независимость, а правнуки — сами сиганули в Париж и Нью-Йорк! Лишь через век. То есть, получив образование, сразу же кинулись в приймаки… обустраивать чужие края. И пристроившись хотя бы с краешку, на любом унизительном пятачке, тут же пополнили собой многочисленный класс образованных босяков. Прежде рабов на веревках тащили на чужие континенты, теперь они сами охотно кидаются под ноги рабовладельцам, мол, будьте любезны, возьмите, пожалуйста! У вас тут лучше, а я и дом, и предков своих презираю… Ну, не повезло, не там я родился, поверьте, я большего стою… Пожалуйста, оцените!
Вот это кульбит эпохи! Человечество по сей день не может реально обойтись без рабства… хотя бы в душе. Выходит, что прав Чехов, когда-то заметивший, что самое трудное в жизни — выплюнуть из себя невольника, раба, вбитое кем-то в человеческую душу ощущение нетопыря, стесняющегося и своих рек, и своего рода. Попробуй-ка написать об этом времени без пиара, чтоб никого не задеть и не обидеть ненароком…
Но Хади остался дома. Посреди войн, океана несправедливости и нехваток. Лишь он каждый день ходит в университет и преподает студентам ядерную физику. Значит, по сей день, как солдат, стоит на том посту, на который когда-то много лет назад поставила его Компартия. И в нем-то она не ошиблась, как ошиблась когда-то в других.
Ознакомительная версия.
