Большой Том, как его называли, был хозяином Канзас-Сити, столицы штата. Интересы Пендергаста были широки и разносторонни. Он был бутлегером, бизнесменом и председателем городского клуба демократической партии. Бутлегерство во всех штатах осуществлялось под сенью мафии, и Пендергаст не мог не иметь выходов на эту зловещую организацию. Тем более, что еще в начале 20-х годов Аль Капоне создал в Канзас-Сити филиал чикагской мафии, который быстро вырос в отдельную «семью».
А вскоре Пендергаст вступил и в прямой союз с «Коза нострой», когда мафия Чикаго прислала в столицу Миссури своего наместника Джонни Лазиа. Этот доверенный человек Аль Каноне стал заместителем Тома Пендергаста и по совместительству руководителем отделения демократической партии в первом избирательном округе Канзас-Сити.
Мафия заняла исходные позиции для политического завоевания штата Миссури. Дальнейшая судьба мафии в Канзас-Сити развивалась по сценарию, характерному для этой организации междоусобная борьба, убийства, шантаж, вымогательство выводили на авансцену одних главарей, сбрасывали с пьедестала других. Но бессменным политическим главарем столицы штата всегда оставался Том Пендергаст. Это был непотопляемый босс Канзас-Сити, сила которого заключалась в том, что он имел прочные позиции и в бизнесе, и в политике, и никогда не ссорился с мафией.
В 1934 г. Гарри Трумэн с помощью Пендергаста сделал важнейший шаг в своей карьере. Не имевший никакого серьезного политического опыта протеже политического босса Канзас-Сити стал членом сената США. «Мафиози расчистили ему путь».
Это был знаменательный для города год, когда вооруженные мафиози в день выборов вихрем носились в автомобилях по улицам столицы и безжалостно расстреливали всех, кто решился выступить против кандидатов «Коза ностры».
Дальнейшая политическая карьера Трумэна складывалась не без трудностей, но в целом очень успешно. Серьезнейшим испытанием для него был 1939 г., когда его шеф и благодетель Том Пендергаст попался с поличным и вынужден был признать себя виновным во взяточничестве и в сокрытии доходов. Всемогущий босс Канзас-Сити попал за решетку и в том же 1939 г. умер. Политические позиции в столице штата перешли по наследству к сыну Пендергаста Джиму. Трумэн почтил своим присутствием богатейшие похороны Большого Тома и продолжал поддерживать самые тесные связи с его сыном.
Ни для кого не было секретом, что Трумэн сделал карьеру с помощью Пендергаста, оказывал он ему всемерную поддержку и после того, как Большой Том оказался не в ладах с законом. Это серьезно скомпрометировало сенатора от штата Миссури, и президент Рузвельт недвусмысленно дал понять протеже Пендергаста, что на предстоящих в 1940 г. выборах ему не стоит пытать политическую судьбу и баллотироваться на второй срок в сенат.
Но иными были планы самого Трумэна и политической машины демократической партии в штате Миссури. Трумэн выдвинул свою кандидатуру и, опираясь на Джима Пендергаста и его окружение, успешно взял еще один политический барьер на своем будущем пути в Белый дом.
Политическая мафия Канзас-Сити оказалась сильнее президента страны. Более того, прошло четыре года, и вопреки личному мнению президента Рузвельта на конгрессе демократической партии Гарри Трумэна выдвинули для баллотировки на пост вице-президента страны.
Большинство делегатов конгресса демократической партии поддерживали кандидатуру Г. Уоллеса, талантливого государственного деятеля, активного проводника «Нового курса» Рузвельта и его внешней политики. Но Уоллес был слишком левым деятелем для руководства демократов. Рузвельт имел слишком много проблем, впервые в истории США в четвертый раз баллотируясь на пост президента страны. Поддержка левых сил, стоявших за Уоллесом, была президенту обеспечена. Сложнее обстояло дело с «демократическим болотом» и с правыми кругами партии.
Кандидатура Уоллеса для них была неприемлема. Голоса этой части избирательного корпуса мог принести такой кандидат, как Гарри Трумэн. Это и решило судьбу Уоллеса. Он был принесен в жертву высшим соображениям избирательной борьбы.
Гарри Трумэн сделал новый, самый широкий шаг на пути к Белому дому. Один из друзей Трумэна, его бывший сослуживец по армии в годы первой мировой войны вспоминал о знаменательном разговоре с Трумэном. Состоялся этот разговор в сентябре 1944 г., вскоре после того как конгресс демократической партии выдвинул кандидатуру Трумэна в вице-президенты. Выходя как-то вместе с Трумэном из Белого дома, этот человек сказал будущему вице-президенту: «Послушай, приятель. Обернись назад и посмотри. Ты будешь жить в этом доме очень скоро». «Боюсь, что да», — последовал ответ Трумэна».
Вице-президент не ошибся. Очень скоро ему предстояло переступить порог Белого дома в качестве его полновластного хозяина.
Трумэн оказался благодарным человеком. На посту сенатора, вице-президента и даже президента он никогда не забывал, кому обязан своей политической карьерой. «Когда демократы из Канзас-Сити давали торжественный обед в честь председателя партии Уильяма Бойла, мафиозо Чарлз Бинаджо (главарь «Коза ностры» в Канзас-Сити — P.И.) сидел рядом с самым почетным гостем — президентом Соединенных Штатов Гарри Трумэном».
Во время своего президентства Трумэн не скупился на помилование мафиози, попавших за решетку. «Были освобождены Пауль Рикка («Официант»), Льюис Кемпегиа («Малый Нью-Йорк»), Чарлз Джио («Вишневый нос») и Фил Деандреа. Каждый из них отбыл одну треть десятилетнего тюремного заключения за вымогательство». Оказались на свободе и многие другие гангстеры.
Традиции, как правило, играют важную роль в политике. Соединенные Штаты, конечно, не Англия, но и в США за более чем двухсотлетний период существования страны сложились свои политические традиции, которые не вызывают восхищения ни у самих американцев, ни у иностранцев.
Сенатор Юджин Маккарти, известный американский политический деятель, баллотировавшийся в президенты США, приводил в одной из своих книг слова французского автора А. Токвилля, опубликовавшего в XIX в. книгу о своем путешествии в Соединенные Штаты, пережившую автора и его время. Токвилль писал: «Интриги и коррупция представляют собой естественные пороки выборного правительства, однако, когда глава государства может быть переизбран, они преступают все границы и создают угрозу самому существованию страны». Приведя подробную аргументацию Токвилля, свидетельствующую о глубоких изъянах американской политической системы, Маккарти пишет: «Поразительно, насколько точно эти слова могут быть отнесены к Уотергейтскому делу». Можно добавить — и ко всей политической жизни США.
Юджин Маккарти, определяя способности и уровень морали американских политиканов в наши дни, делал вывод, что «они и поныне неудовлетворительны и отличаются порочностью».
Между мафией, политиканами и лидерами монополитического капитала много общего и по политическим идеалам, и по методам их достижения. В частности, в борьбе за власть, за политическое господство они всегда готовы прибегнуть к самым крайним средствам, не имеющим ничего общего с законом.
И мафия, и представители господствующих кругов готовы участвовать в каком угодно, пусть в самом остром соперничестве в борьбе за власть, но стремятся не допустить к ней тех, кто по их мнению этого не достоин. Союз мафии и американского истэблишмента дает на этом направлении впечатляющие результаты. За все время существования двухпартийной системы США, если определять ее возникновение с 1854 г., когда была создана республиканская партия, не было ни одного случая, чтобы через частоколы двухпартийной системы прорвался в Белый дом кто-либо, не представляющий одну из двух главных партий страны.
А когда такая угроза возникала, американская реакция дружно становилась на защиту принципов двухпартийной системы.
В конце XIX в. в политической жизни США создалась необычная ситуация. Уильям Брайан, активно участвовавший в антитрестовском и популистском движении, умело оперируя демагогическими лозунгами, сумел повести за собой значительную часть избирателей. В 1896 г. он выставил свою кандидатуру напоет президента США и пытался прорваться в Белый дом еще дважды, в 1900 и 1908 гг.
Это было нарушением правил игры. Против Брайана, действовавшего вне рамок двухпартийной системы, ополчились и демократы, и республиканцы. Крупнейший представитель монополистического капитала, архиреакционер по своим политическим воззрениям М. Ханна заявил тогда в одном из интервью: «Не думайте, что мы когда-нибудь позволим этому проклятому фанатику войти в Белый дом. Ни при каких условиях. Учтите, всегда можно нанять половину народа, чтобы перестрелять другую. Денег для этого у нас достаточно».
Уже в 30-х годах стало очевидно, что контакты мафии и политиканов — это не случайное явление, не временный союз с целью достижения какой-то преходящей конкретной цели. Не вызывало никаких сомнений, что развивался процесс сращивания мафии и политиканов, нечто вроде сращивания родственных предприятий, что столь обычно для делового мира в период монополистического развития капитала.
