Ознакомительная версия.
Задолго до того, как Куршавель вошел в моду, граф отправился в Швейцарию отдохнуть методом лазания по ледникам и перевалам. Он в молодости обожал экстрим – вплоть до войны в Крыму и резни в Чечне.
А для психологического облегчения тягот умный граф придумал взять с собой мальчика. Он правильно понял службу. Заботы о здоровье и облегчении тягот мальчика – должны были его отвлечь от собственных трудностей, и переносить трудное путешествие будет легче.
История умалчивает, посвятил ли педофильный в хорошем смысле слова граф озабоченного им мальчика в смысл их союза.
Забота о другом и тревога за другого подстегивает тебя, отвлекает от собственных трудностей и лишений. Да. Конечно. Всегда знали. Просто, мудро и точно; и этика высвечена выгодно.
Дополнительный адаптационно-психологический ресурс социального структурирования. Вот что это такое.
Заботься о другом – тебе же легче будет.
52. Биологи вообще и селекционеры в частности, вплоть до собачников, отлично знают, что каждый вид, подвид и порода имеют свои оптимальные размеры. Параметры. Масса тела, высота в холке и развитие групп мышц. Меньше – плохо, вырождение, деградация, на выставку не примут; а в природе проиграет более крупным конкурентам. Больше – тоже плохо: дегенерация, ослабление жизненных сил, понижение иммунитета и повышение патологии в потомстве.
Ну так у человека то же самое. Причем размеры человека колебались в веках. И зависят от образа жизни. Нет-нет, основы генетики никто сомнению не подвергает. Но:
В процессе адаптации к условиям жизни младенец может вырасти во взрослого человека более или менее крупного, более или менее коренастого или долговязого. Количество и качество корма, калорий и белков, минералов и витаминов – влияют, как известно, на размеры растущего ребенка, и на сложение, и т. д. И климат влияет. Нет базара: фенотип накладывается на генотип.
Определенное генотипом может в некоторых пределах корректироваться условиями среды обитания в период формирования организма. Старо и бесспорно.
Обычный человек не очень в курсе, что античные люди были рослы, а в ранее Средневековье мельче, потом крупнее, опять мельче, во времена Елизаветы англичане были в среднем пяти с половиной футов ростом мужчины, а наполеоновские гренадеры были здоровенные, а солдатики Первой Мировой – мелочь пузатая. Причина? Наука не сильно в курсе дела. Солнечная радиация? Смещение магнитного полюса? Периодические потепления и похолодания? Улучшение питания в среднем по стране и континенту? Или еще какие необъясненные мелкие вариации мутаций?
53. В шестидесятые годы XX века мир заговорил об акселерации. Школьники потянулись вверх, как секвойи. Пятнадцатилетние девки и пацаны возвышались сантиметров на десять над средним уровнем взрослых.
(Пример. В 1940 году рост курсантов Кремлевской роты Почетного караула был установлен в 179 сантиметров. Рослым красавцам завидовали, ими восхищались! В 1970-м в ту же роту брали в этот военно-государственный балет с ростом 188. И относительно среднего народа они выделялись статью ровно настолько же.)
Ну, в семидесятые все потихоньку ждали, что люди будут расти дальше, в смысле выше, хотя не до неба, конечно… но насколько-то еще. Ан – фиг? В восьмидесятые рост детей и подростков стал уменьшаться. И к 2010-му народ выше, чем в 50-е XX века, но ниже, чем молодая поросль середины 70-х.
Колебания происходят прямо на глазах!
Ну хорошо. Сначала в США, потом в Европе, потом в СССР, потом в Японии люди после II Мировой стали жрать лучше и жить комфортнее. И выросли. Младенцам всего хватало. В период акселерации все так это и объясняли. Но потом – почему уменьшились?! Когда еще ничего не стало хуже или меньше?
Уровень жизни поднялся – выросли. Уровень жизни не изменился – уменьшились. Эта периодичность не поддается простому материальному объяснению. Детерминизм дает сбой.
54. В книге «Люди бездны» Джек Лондон отмечает, как мелки и слабы лондонские пролетарии по сравнению с американскими парнями, выросшими на просторе и не голодавшими. Каков образ жизни – таковы и размеры, и сила, и здоровье. Все просто и ясно. Во всем бы так…
55. Представим себе наблюдательного и вдумчивого человека, никогда не видевшего автомобиля и не имеющего никакого представления об его устройстве. И вот он сидит рядом с водителем, а автомобиль несется по прямому, как стрела, шоссе. Ну, почти как стрела, по прямому. И наш туземец видит: машина едет прямо – а водитель иногда чуть пошевеливает рулем влево-вправо. Какого лешего он шевелит руль? Ведь ехать надо прямо! Причем мы и так едем прямо.
Он ничего не знает о подвеске, о люфте поворота колес и баранки. Не знает, что автомобиль на дороге подвержен на ходу мелким и нерегулярным колебаниям от невидимых глазу из салона выбоин и неровностей. На скорости то ветер чуть давит, то уклон полградуса влево, то правая половина машины нагружена на сто кило больше левой, и из-за разницы нагрузки на колеса, хоть и скомпенсированной подвеской разницы, но не на все сто процентов скомпенсированной, – машина то и дело чуть-чуть-чуть рыскает из стороны в сторону. И водитель эти рысканья мельчайшими движениями компенсирует, корректируя прямой курс. А поскольку руль тоже ходит с люфтом, кажется, что он двигает его влево-вправо больше, чем на самом деле передается движение на направляющие колеса.
Совершенно серьезно:
– Природа корректирует наши колебания и компенсирует наши изменения. Как только мы вылезаем из оптимальных размеров своего вида – она возвращает нас обратно. Во избежание дегенерации и дальнейших мутаций в том же направлении.
55. То есть.
Когда вследствие изменения условий существования мы делаемся крупнее или мельче – природа «отдавливает» нас обратно в наш размерный «коридор».
56. Но.
Поскольку надо быть готовыми к любым неожиданностям и изменениям – надо «про запас» иметь людей с разбросом размера. А на всякий случай! Вдруг маленькие или большие получат какие-нибудь дополнительные преимущества и лучше выживут и дадут потомство.
Разноразмерность как повышение запаса видового адаптационного ресурса. Часть вида постепенно вымрет – а другая часть приспособится. А вы говорите. Надо только вдуматься. Взглянуть на что угодно под нужным и последовательным углом зрения.
57. По закону больших чисел в миллиардном, а хоть бы раньше и в десятимиллионном человечестве будут присутствовать особи всех размеров – в допустимых параметрах. Сто сорок и двести сорок сантиметров – это уже уродство, патология: брак, который неизбежен в любом деле, и у Природы в том числе. А «нормальные» размеры – в полном ассортименте и некоем целесообразном соотношении, как одежда в большом магазине.
Но есть еще один аспект природной корректировки размеров вида. Возвращаясь к акселерации и нескольковековому циклу колебаний размеров человечества (ну, европейцев, насколько известно).
Черт его знает, что там будет впереди, да? Черт его знает, какие люди будут живучее и перспективнее – помельче или покрупнее? И поэтому Природа время от времени создает то больше крупных – то больше мелких.
Размерные колебания поколений только отчасти обусловлены улучшением или ухудшением условий жизни. А отчасти эта синусоида движения в природе запрограммирована. Давай побольше крупных! – вдруг будет лучше? надо пробовать, надо время от времени проверять. Ну как – все нормально пока? Тогда – давай теперь больше мелких, вдруг это поможет продвинуться по лестнице эволюции, победить в борьбе за существование.
Если ломить в развитии и жизни по прямой – быстро наткнешься на препятствие, нужна остановка, поиск обхода. Зигзагообразное движение вперед – надежнее, перспективнее, оно тестирует больший круг возможностей, предоставляет больше шансов для выживания и размножения.
Так движутся зигзагами под огнем, избегая попасть под убийственный прицел. Так движутся зигзагами по лесу, стараясь не пропустить грибы. Так движется зигзагами парусник, галсируя против ветра и продвигаясь в нужном направлении.
Сопротивление окружающей среды велико, и продвигаться в нужном направлении не просто. И ценных грибов на пути попадается много, и желательно найти их на пути побольше.
58. Короче, Склихасовский!
Циклические размерные колебания человечества – есть форма видового приспособления к возможным изменениям окружающей среды.
Циклические размерные колебания человечества – есть один из эволюционных механизмов вида.
Мотивированные размерные колебания человечества детерминированы средой.
Немотивированные размерные колебания человечества – это «инстинкт вида»: пробовать тыкаться туда-сюда как бы на всякий случай, вдруг будет лучше или через миг станет хуже, и тогда мы вернее избежим этого худшего.
59. Все-таки собой мы интересуемся больше, чем братьями нашими меньшими (то есть менее мощными по жизни, хотя и старшими по возрасту). Поэтому я не располагаю материалом о циклических колебаниях размеров животных в рамках одного вида и породы.
Ознакомительная версия.
