СЕБЕСТОИМОСТЬ И СТОИМОСТЬ УБИЙСТВ
Эсерка Фани Каплан ранила Ленина. Ранение, по самым приблизительным подсчетам, обошлось стране в десятки тысяч расстрелянных. Каждое убийство – платно: стоимость пули, зарплата палачам, транспортировка и захоронение трупов. Себестоимость убийства получалась довольно высокой. Если подсчитать себестоимость всех убийств, совершенных по приказу одного Ленина, – боимся, цифра получится такая, что чувствительного человека доведет до обморока. Но в палачах ходили и сподручные, они словно соцсоревновались, на чьем лицевом счету будет больше невинно убиенных во имя приближения мировой революции. Нищая страна последними крохами народного достояния была щедра на расстрелы своих подданных.
Такой стране с такой властью народу было написано не быть в богатых и не иметь богатых. Такой власти было страшно богатство даже одного отдельно взятого человека. А богатство группы лиц – тем более. Деньги давали возможность сплотиться, объединиться и противостоять – организоваться и выступить против. Организация без средств к существованию – миф. В стране с жизненным уровнем за чертой бедности, с мощным карательным аппаратом подавления всякого инакомыслия начисто исключалась даже мало-мальски организованная оппозиция. В любом неформальном объединении по интересам Лубянке чудилось тайное общество. «Тимур и его команда» А. Гайдара далеко не сразу была благословлена к изданию. Те, от кого это зависело, пребывали в раздумье: есть свыше утвержденное движение пионеров – юных ленинцев, – не станет ли движение каких-то тимуровцев альтернативой существующему? Не скажут ли в Кремле: вы – за раскол пионерской организации на юных ленинцев и на тимуровцев?? Насаждалась система ЕДИНОобразия, ЕДИНОмыслия, ЕДИНОпочитания, ЕДИНОшагства – у всех, всех как одного, полная беспрекословность, военно-палочная дисциплина для всех возрастов. И чтоб всегда на всех выборах всех уровней было 99,99% «за» и только «за»! Выбор – это всегда из нескольких, на худой конец из двоих. Когда в избирательном бюллетене стояла всего одна фамилия, директировалась профанация выборов, и на это власть не скупилась, создавая видимость единодушия. Это называлось свободой волеизъявления.
Народ платил за такую «свободу» свои кровные. Обучил этому Ленин. Народ роптал молча: лучше позволять себя грабить, чем убивать.
Вопрос третий. Прилично ли партии вступать в преступный сговор с отпетыми уголовниками (а как иначе назвать «медвежатников» – потрошителей банковских сейфов?), пользоваться деньгами, политыми кровью (при одном только из ЭКСОВ, как облагораживали грабеж, организованном Сталиным и проведенном Камо погибло человек двенадцать)? Приличествует ли уголовника Камо, ставить на котурны, расписывать как пример для подражания? Хорош «наставник» для подрастающего поколения!
И снова, уже в процессе подготовки рукописи к печати, появились публикации, проливающие свет на этот вопрос (газета «Начало» № 19, 1992 г., статья «"Пахан" Ленин»). Приводится цитата из Ленина, своего рода теоретическое обоснование необходимости «медвежатничества»:
«Вооруженная борьба преследует две различные цели... Борьба эта направлена, во-первых, на убийство отдельных лиц, начальников и подчиненных военно-полицейской службы; во-вторых, на конфискацию денежных средств, как у правительства, так и у частных лиц. Конфискуемые средства частью идут на партию, частью специально на вооружение и подготовку восстания, частью на содержание лиц, ведущих характеризуемую нами борьбу».
Конфискация денежных средств, как у правительства, так и у частных лиц подразумевала одно – грабеж. По части грабежа, Ленин консультировал и наставлял со знанием дела, говорил о необходимости «узнавать распределение работы в казенных учреждениях, в банках и т. д., условия охраны их, стараться заводить такие связи, которые могли бы принести пользу (служащий в полиции, в банке, в суде, в тюрьме, на почте, телеграфе и т. д.)».
«Ленин, – продолжает «Начало», – давал прямые инструкции и по обучению бандитскому делу тех, кто еще недостаточно владел навыками уголовщины. Причем методы воспитания абсолютно идентичны по характеру и жестокости законам обычного преступного мира. В известном своем письме в октябре 1905 г. «В Боевой комитет при Санкт-Петербургском комитете» Ленин призывал «проповедников»-боевиков: «Идите к молодежи, господа!.. Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно и т. д. и т. д. Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие – нападение на банк для конфискации средств для восстания... Пусть каждый отряд учится хотя бы на избиении городовых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни опытных борцов...».
Что только ни делалось во имя революции...
Во время налета на Драндский монастырь в Грузии был убит настоятель, изъята монастырская казна (состояла она, в основном, из пожертвований верующих), грабители показали себя и мародерами: прихватили часы покойника.
Обложили поборами – «на освободительное движение» – крестьян двух участков в Грузии же.
Газета «Окраины России», подводя итоги 1908 года на Кавказе, отмечала: «Через весь год проходит длинная бесчисленная цепь убийств, экспроприации и злодеяний, совершившихся во всех уголках Кавказа, но, главным образом, в Тифлисе, Баку, Кутаиси, Сухуме и т. д. Если проследить за ними, то слагается убеждение, что эти преступления не случайны, что они являются проявлением одного строго проводимого плана».
Преуспевшие на этом поприще вошли в число самых близких приближенных Ленина: это и С. Орджоникидзе, и М. Литвинов, ну и, конечно же, экспроприатор с такими приметами, вошедшими в жандармское донесение: «Лет на вид 21, рост низкий, рыжий, весь в веснушках, которыми покрыты даже руки» – Сталин.
Гуляют в ресторане грузины. Пьют за метких стрелков. Пьют за настоящих мужчин. Вдруг поднимается человек в папахе и говорит:
– Я предлагаю тост за Ленина.
Неловкая пауза.
– Я не знаю, как он стрелял, – продолжает грузин. – Я не знаю, как он любил женщин. Но я знаю, как он отомстил за брата!
Если к власти прорвался чисто уголовный элемент, могло ли государство стать правовым? Сам основатель уставал от наложения резолюций: «Разобраться и расстрелять». Там, где беззаконие, где нет защиты права на богатство, где нет гарантий, что богатство не будет экспроприировано, там правит бал нищета, так оно и было.
Кто создал концлагеря? Кто ввел диктатуру одной партии? (По пути однопартийности, проложенному Лениным, пошли Гитлер и Муссолини – хороши последователи!) Кто провозгласил диктат демократического централизма? Кто ввел кремлевские пайки? Кто создал Первый Коммунистический Интернационал – орудие экспорта революции? Кто не прерывал поток приветствий (любое собрание-заседание на любом уровне кончалось, как писали газеты, так: «Собравшиеся приняли приветствия тт. Ленину и Троцкому»)? Кто в частной собственности увидел злейшего врага социализма? Кто?.. Вопросы можно ставить до бесконечности. Мы – не политики, мы – предприниматели. У нас, естественно, возникает еще один вопрос, экономический: во что все это обошлось народу? Не слишком ли много преступных трат? Как отразилось все это на благосостоянии народа?
Как же это не повторить? Как же этого избежать?
Мы осознаем, что в той Системе мы были невозможны: она отторгала всех, кто стремился просто заработать, кто хотел нормальной жизни, кто тянулся к достатку.
По Ежи Лецу, «эгоист тот, кто думает о себе больше, чем обо мне». Мы – эгоисты и не скрываем этого, мы пришли в жизнь зарабатывать. Мы пришли в жизнь на деле реализовать прекрасный постулат социализма: от каждого по способностям, каждому – по труду. Чтобы каждый получал не больше и не меньше! – ровно столько, сколько он стоит, чтобы не было никакой «распределиловки», «выводиловки» и прочих «иловок», уравнивающих в ведомости на зарплату трудягу и трутня, чтобы зарплата стала именно заработанной. Мы сколько лет пели: «Человек проходит как хозяин необъятной родины своей». И убивали в нем, прежде всего, хозяина. «Наше» было не «моим», а «ничьим» с соответствующим к нему отношением отстраненности и наплевизма. Для русского мужика было позором оставить под снегом хоть один куст картошки, он не доводил корову до такого состояния, что ее приходилось подвязывать, дабы она не свалилась от голода. И осенью 91-го года на полях гнили НАШИ помидоры, осыпалась НАША пшеница, ушли под снег сотни тысяч гектаров НАШЕЙ капусты и картошки, брошены в поле НАШИ трактора и комбайны. Все НАШЕ приходит в упадок по причине ничейности.
ВАКХАНАЛИЯ ПРИДУРКОВАТОСТИ
Вообразите себе такую картину. Во чистом поле вы видите мебель, расставленную так, что без труда определите: здесь гостиная, здесь – детская, спальня, кухня, подсобки. В гостиной – японский телевизор с видеосистемой, магнитофон с компактсистемой – словом, игрушка, а не квартира. Только – что это? Все залито дождями, в грязи, вот-вот будет занесено снегом. Какой псих сотворил это Зазеркалье?
