Заросла крапивой стёжка от шоссе,
Долго ж ты не ехал - позабыли все.
Затянуло тиной камышовый пруд,
В городе, наверно, весело живут.
Потемнел от дыма в доме потолок,
Починить калитку некому, сынок.
Вся в пыли притихла на шкафу гармонь,
Плохо греет душу старости огонь.
Померла соседка - вот уж сорок дней,
Да и нам, наверно, скоро вслед за ней.
Водка вздорожала, хоть её не пьём[?]
В остальном всё так же, попросту живём.
Солнечногорская земля - земля Лермонтова и Блока, земля ожесточённых сражений Великой Отечественной. В номере есть материалы и на ту, и на другую темы, но, как представляется, в Год истории удельный вес материалов о славном прошлом нашего Отечества мог бы быть и больше. Всё-таки Солнечногорск - ещё и земля Татищева.
Коломенский альманах : Литературный ежегодник. Орган творческого объединения писателей Коломны. Издаётся Комитетом по культуре городского округа Коломна. - Выпуск шестнадцатый, 2012. - 460 с.: ил. - 1000 экз.
Выпуск посвящён 835-летию Коломны. Внимательный читатель, несомненно, заметил число страниц, добавим, что формат 70х100, бумага офсетная, полиграфия великолепная. Как это главный редактор Виктор Мельников умудряется издавать свой альманах "столь богато"? Помню, один скептик-пессимист сказал мне: вот бы посмотреть первые номера альманаха, увидеть, как постепенно[?] Да не было постепенности, вернее, почти не было. У меня сохранился первый выпуск 1997 года. Та же обложка, тот же формат, меньше иллюстраций, скромнее объём (280 страниц). Но уже пятый выпуск (2001 год) почти такой же, как нынешний, 420 страниц, правда, не было ещё блоков художественных фотографий и репродукций картин и гравюр, чем блещут последние номера.
Но это детали. За прошедшие со дня рождения "Коломенского альманаха" шестнадцать лет много изданий, некогда даже и знаменитых, и похужели, и похудели, и потускнели, а то и вообще исчезли. Думаю, секрет в том, что инициатор всей затеи писатель Виктор Мельников с самого начала предложил очень высокий уровень издания. Конечно, найти деньги для любого полиграфического товара непросто, но согласитесь, что представители властных и коммерческих структур (а именно они финансируют "Коломенский альманах") более охотно дают деньги на издание высокого класса. Я неоднократно разговаривал с потенциальными спонсорами из Подмосковья, и многие из них, увидев у меня "Коломенский альманах", говорили: ну, на такое я бы денег дал. Так что не только в прижимистых баксодержателях, но и в нас, писателях, дело. А Виктор Мельников не пропустит на страницы своего альманаха графоманов.
В рецензируемом выпуске, конечно же, много внимания уделяется юбилею Отечественной войны 1812 года. Но не обошла редколлегия и ещё более давнюю дату - 1612-й, освобождение России от многоплемённых интервентов, которых мы по традиции называем польско-литовскими или просто польскими. А ведь северо-запад нашей земли был захвачен шведами, а по всей Руси разбойничали украинские казаки. В этом разделе - и современные материалы, и отрывки из "Походных записок русского офицера" И.И. Лажечникова - коломенца, особо чтимого своими земляками. И, конечно, уместно здесь открывающее номер знаменитое стихотворение Марины Цветаевой "Генералам двенадцатого года". Позволю себе ещё раз вспомнить критика-пессимиста, ворчавшего: а зачем печатать то, что уже сто раз было напечатано. На это я ответил так - видимо, главный редактор думает не только о старых библиофилах, но и о юношах и девушках, которые, может быть, только открыв этот альманах, узнают о существовании нашей знаменитой поэтессы.
Ну и, конечно, как всегда, в выпуске много хороших стихов, прозы и публицистики.
Пыль Отечества ноздри щекочет,
Позабытым настоем пьяня.
И покрикивает яркий кочет
На прохожего - на меня.
Что мне здесь? Если прах запустенья
Отрешённо повсюду сквозит,
Бузина да крапива - все звенья,
От которых бессмертьем разит!
Да саманный кирпич, разогретый
Долгим солнцем, удобно присесть,
Помолчать, закурить сигарету,
То лишь выдав, что я - ещё есть!
Что мне здесь? Почему незабвенным
Грустно веет от этой травы?
Низко кланяюсь призрачным стенам
И уже не поднять головы[?]
Это Олег Кочетков, коломенец, член редколлегии альманаха, печатающийся с первого номера. Ещё одна достойная традиция этого издания - не забывать ушедших друзей. Вот и в этом выпуске даётся большая подборка стихов известного московского поэта Анатолия Преловского (1934-2008), который на протяжении нескольких десятилетий поддерживал тесные личные и творческие связи с Коломной.
Из публицистики необходимо отметить работу однофамильца главного редактора - петербургского историка и писателя Игоря Мельникова "Питерская Коломна". Он подробно рассказывает об этом районе города на Неве, состоящем из шести островов между Мойкой и Фонтанкой, в том числе единственного в Северной столице рукотворного острова Новая Голландия.
Альманах щедро предоставляет место иногородним авторам - при условии, конечно, высокого качества материалов. И это более разумная политика, чем формирование номеров только из своих, из доморощенных, пусть и слабеньких, чем грешат многие нестоличные журналы. А команда Виктора Мельникова сразу взяла курс на столичный уровень, и теперь "Коломенский альманах" - одно из лучших во всей России литературных периодических изданий.
Федот СМУРОВ
«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
"Два капитана" В. Каверина - продолжение следует[?]
Михаил ЧВАНОВ, УФА
У книг, как и у людей, своя судьба. Сейчас я не буду говорить о великой русской литературе XIX века, о её влиянии на человеческие судьбы. У большинства же книг короткий век, некоторые служат человечеству в лучшем случае в качестве макулатуры, из которой произведут много полезных в быту вещей начиная с туалетной бумаги. Есть книги, которые ни по каким параметрам в разряд великих вроде бы не вписываются, но имели и, может, ныне имеют влияние на судьбы людей, на судьбы целых поколений, огромное влияние, - решусь кощунственно сравнить, - может, не менее чем Евангелие, хотя никакого кощунства и даже преувеличения здесь нет, потому как почти целый век российский народ был отлучён от Евангелия, а душа, особенно юная, искала духовной опоры и порой находила её не в тех книгах, которые называла великими и навязывала официальная идеология.
Без преувеличения можно сказать: несколько поколений советского народа (а такой народ существовал и реликтово ещё существует, и это далеко не худшая часть человечества!) воспитывалось на "Двух капитанах" Вениамина Каверина. Были книги, и не самые плохие, на которых предписывалось воспитывать подрастающее поколение, например "Молодая гвардия" А. Фадеева, "Как закалялась сталь" Н. Островского, но, может, потому, что они были слишком идеологизированы и насаждались силой, а эту никто силой читать не заставлял, потому как роль партии в поступках Саши Григорьева не прослеживалась, её читали, передавая из рук в руки, и что-то трепетное и святое поднималось в подростковой душе. Есть тут какая-то загадка. Да, можно сказать, книга написана и выстрелила в нужное время: смутные и тревожные 30-е годы, пионерская и комсомольская искусственная идеологическая жвачка и, как продых, романтика освоения Арктики. Но летели десятилетия, Арктика становилась обыденностью (со временем Россия вообще ушла из Арктики), а интерес к книге не утихал, а передавался новым поколениям. Загадка ещё и в том, что сам автор серьёзного значения "Двум капитанам" не придавал, считая книгу чуть ли не случайной в своём творчестве, заказной. Другие, согласно партийному заказу, писали о рабочем классе, о трудовом крестьянстве, некоторые, насколько это было возможно, честно. Большая группа писателей во главе с "великим пролетарским писателем" М. Горьким ехала в Соловецкий лагерь особого назначения и воспевала палачей ЧК, каторжным трудом и расстрелами перевоспитывавших российскую интеллигенцию, крестьян и священников в люмпен-пролетариев. В. Каверин, не имея права отказаться от партийного заказа, не погрешил с совестью, нашёл для себя своеобразную лазейку, честную нишу.
