Вот таким был исходный замысел - справочный материал, который позволит читателю сразу понять, о ком идёт речь. Для профессионалов-философов в большинстве случаев это известные люди, а для человека, который не искушён в специфике философской истории России, это во многом совершенно новая информация. Даже для меня, выросшего в семье и кругу философов второй половины ХХ века, часть материалов оказалась открытием.
Мы готовили первые 20 томов, посвящённых умершим философам. Однако когда принимался этот принцип - только о тех, кого уже нет, - один из членов совета серии с горечью сказал: "Жаль, что я ещё не умер". И тогда мы издали отдельную книгу о четырёх наших ныне здравствующих философских академиках: Ойзермане, Стёпине, Лекторском и Гусейнове. И ещё один том - воспоминания об этом периоде развития российской философии.
- Как вы оцениваете результаты работы над проектом "Философия России"?
- Я считаю, что 21 том первой серии - это огромная работа. Целый пласт новых исследований и новых материалов был актуализирован. Плюс подготовка и осуществление самого издания. Работа эта была достаточно хорошо воспринята как профессиональным сообществом, так людьми внешними для философии: культурологами, представителями гуманитарных наук, журналистами, общественностью. И мы решили не останавливаться и продолжить эту линию, взяв в качестве предмета для второй серии первую половину XX века.
Подбор персоналий снова занял у нас длительное время, больше года. Как мы и ожидали, ряд вещей оказался очень сложным, потому что материалов мало. Например, сегодня сложно найти фотографии Вышеславцева, очень известного нашего философа первой половины XX века, философа права. Не осталось материалов, потому что он умер в изгнании.
- Если вы в будущем возьмётесь за ХIX век, появится ещё больше сложностей?
- Знаете, необязательно. Например, часть авторов первой половины ХХ века глубоко проработана: уже сделаны монографии, исследования, диссертации. Есть на что опереться в отличие от второй половины ХХ века, где мы часто начинали с нуля и впервые составляли этот сборник. Мы здесь пошли по пути как персональных томов, так и сборников, в которых материал подобран не по конкретному автору, а по теме. Например, "Русская философская психология" или "Русский философский марксизм".
- Сколько всего томов будет в проекте "Философия России"?
- Пока планируется 21 и 37[?] Но я не исключаю, что в итоге томов окажется больше. Мы получили массу благодарностей, особенно от университетских библиотек. Книги нашего проекта востребованы прежде всего студентами гуманитарных факультетов.
- Электронную версию делать будете?
- Будем. Есть несколько сопутствующих идей: в том числе снять фильм про каждого из мыслителей. Или идея сделать один том, который будет называться "Словарь русских философов XX века": 100 авторов, про каждого из них 4-5-страничная статья. Такой материал уже можно будет переводить на иностранные языки.
Подготовила Зоя МИЛОСЛАВСКАЯ
«От власти жду – власти»
Интертекст
60 лет исполняется Валерию Казакову, поэту, прозаику, фотографу, бытописателю российского чиновничества, знатоку политической кухни. Полковник в отставке. Воевал в Афганистане, участвовал в антитеррористической операции в Чечне. Работает в Московском представительстве Сибирского федерального округа. Но для нас Валерий Николаевич прежде всего любимый автор и дорогой гость на страницах "ЛГ". Примите наши сердечные поздравления!
- Дружище Казаков, скажи мне, ты ведь как старый папа Карло, у тебя в загашнике целая труппа ярчайших, висящих на плечиках и шестках персонажей. Скажем, неприметный и почти благообразный старичок, мирно жующий свой номенклатурный обед в стекляшке на Старой площади, на поверку оказывается одним из хранителей столетних преданий и традиций Кремля. Всепоглощающая страсть Пьеро или Дон Жуана, готовая вот-вот набрать силу чистой любви, на деле является лишь имитацией и ловким шагом к продвижению по служебной лестнице, а волевой, как сейчас принято говорить, харизматический лидер - безвольным "органчиком", окружившим себя колдунами, астрологами, ведьмами и болезненно думающим только о своей личной власти. Так всё-таки ты их творишь-мастеришь или, как мастер-копиист, коллекционируешь, используя для нужд своих произведений?
- Знаешь, в Могилёве в шестидесятые годы был один "папа Карло", он содержал подпольный бордель, за что и сел, правда, позже его причислили к лику диссидентов. Так вот: мои герои, скорее всего, не марионетки, висящие на крючках, а самые что ни на есть "Карлы", "Урлы", "Мурлы", "Гоблины", и манипулировать ими весьма сложно, порой они сами манипулируют кем хочешь. Уж так сложилось, что я попал в страту управленцев, не стремился, просто время такое было. Попал, обжился, начал прозревать, вот тогда и появились мои первые рассказы о жизни и бдениях людей власти. Разные они, эти люди, и живут, и воруют, и даже пьют по-разному. Да Бог им судья. Меня же больше интересует не сволочизм чиновника, не его казнокрадство, не продажность "богатым людцам", потому как ни до названия "капиталист", а тем более - "олигарх" эти чуждые народу упырьки не доросли. Всё это частности. Болото в другом, в самой системе власти, вернее, в отсутствии системы, которая ловко прячется под перманентное реформирование. Смотри: ещё год-два - и журнал "Форбс" станет московским справочником, а Дальний Восток, Сибирь и сёла всей России обезлюдят, сделаются чужими и по духу, и по народонаселению. Сегодня денежные людцы покупают чиновников, а с ними и саму суть власти, и так уже давно, с девяностых. Посмотри, как одинок сегодня президент, как далеко до него простому человеку. Почему? Вот на этот мучительный вопрос я и пытаюсь ответить в своих книгах. Знаешь, я как-то в обычном минском универсаме нос к носу столкнулся с тогдашним главой администрации президента Беларуси Владимиром Макеем. Я с коляской, и он с коляской, стоим в кассу в одной очереди. Ты можешь такое представить у нас? У них там странная какая-то "диктатура", там премьер-министр ездит без мигалок и милицейских машин сопровождения. А у нас? У нас губернатору, когда их сиятельство изволят в присутствие ехать, движение перекрывают. А ты говоришь, "висят на плечиках"!
- И в "Записках колониального чиновника", и в особенности в романе "Тень гоблина", что впервые был опубликован на страницах нашего журнала "Сибирские огни", читателя не оставляет ощущение некой неявной и тёмной силы, присутствие и власть которой особенно сильны и заметны в смутные времена. Временщики, преемники, манипуляторы, тайные советники, серые тени бывших властителей - кто они и откуда берутся на наши головы? И, наконец, главный вопрос: наши беды - это результат некоего колоссального заговора зловредных недругов извне или творцами всей нашей мерзости являемся мы сами? Где идёт битва за прошлое, настоящее и будущее: вне или внутри нас? Кто они, гоблины, чьи тени нависли над страной? А может, действительно ген гоблина живёт в каждом из нас?
- Когда всё это видишь, волей-неволей начинаешь искать в этой бесовщине (герои Фёдора Михайловича живучими оказались) что-то не людское, может, даже мистическое, и самое невероятное, что иррациональное действительно присутствует во власти. Нечто всплывает из глубины заброшенного колодца нашей истории. Очень хочется это разглядеть, но большинству недосуг, да и неинтересно им. А ведь мы за гонкой суетной теряем в себе Бога и свет Его, серое бельмо экрана телевизора и дисплей компьютера постепенно становятся подслеповатым солнцем миллионов. Сегодня только начало инкубационного периода, и что вылупится из человеческого разума под этим новым светилом? Неведомо. Нет никакого вселенского заговора против нашей страны. Есть обычная зависть к России. Просто не такая она, померить трудно, а понять ещё труднее. Так что многим хотелось бы погреться очередной раз на нашем пожарище. Да и сами мы хороши, живём порой без руля и ветрил, а чуть что - бросаемся ругать кормчего. Мишурим, мельчаем, мечемся! - вот тебе и гоблинам раздолье. Из писателей за 20 лет демократии бомжей сделали, добрые журналы порезали да закрыли, книги отдали рынку, наплодили глянца и порнухи, школу почти прихлопнули, чему мы там детей учим? Пора уже подол-то с головы нашим культурным и просветительным министрам снять. Да хватит, однако, нам за всё перед всеми оправдываться, хватит!
- Наконец, вопрос, скорее, риторический. Вот ты видишь власть изнутри. Скажи, возможна с твоей точки зрения та самая симфония власти? Из твоей гоблинианы вывод один - за ней стоят демонические сущности и в ней нет места честному и порядочному человеку. Так?
