Автор пишет о Русском Севере – сёлах и деревнях Архангельской области: как и когда возникли поселения на этой территории, чем руководствовались люди, строившие здесь собственные дома и церкви, из каких сооружений состояли крестьянские усадьбы, насколько климатические условия влияли на архитектуру и внутреннее убранство жилищ. Дом не может существовать без хозяина – ни в жизни, ни на страницах этой книги. История владельцев домов, например в селе Кимжа Мезенского района, досконально собрана и записана Анной Пермиловской.
Пролистывая этот довольно увесистый том, понимаешь необходимость хорошего оформления в дополнение к информационно насыщенному, профессионально выстроенному тексту. Фотографии церквей, усадеб, окрестностей; старинные и современные портреты жителей, рисунки, пейзажи, эскизы, наброски, изображения предметов домашней утвари; планы домов с подробным указанием – в какой части дома что расположено и какую примерно площадь занимают подвал, сени, подызбица, хозяйственный двор, сама изба, кухня – все эти иллюстрации собраны автором и в очень хорошем качестве представлены читателю.
Насколько неполна была бы книга без этого зрительного ряда! Равно как и без стремления автора через архитектуру, природу и бытовой уклад жителей Русского Севера показать, какое место определено человеку на этой Земле. По тому, как устроена северная крестьянская изба, можно проследить, каких трудов стоило и сколькими поколениями воспитывалось знание и понимание своего назначения в мире. И как старались люди это знание сохранять и передавать по наследству в предметах ежедневного обихода, в строении своих жилищ и в оформлении церквей.
Без философского подтекста любая краеведческая книга становится просто путеводителем и теряет смысл. Бог создал Мир, человек создал Дом. Оказывается, структура крестьянского дома повторяла структуру внешнего мира: пол – земля, потолок – небо, поэтому часто под крышей на фронтоне изображали солнце или звёздное небо, а иногда форма верха кровли напоминала форму купола храма.
«Дом – это первое организованное пространство, в которое человек погружается почти с момента своего рождения и которое обживает, осваивает и переустраивает всё время своего существования в нём. Для растущего человека дом важен как место упорядоченного, обустроенного бытия, в некотором роде маленький космос. В мифических представлениях дом сравнивался с матерью, которая кормит и охраняет дитя, а также с материнским чревом, с наседкой, защищающей цыплят. Закрытое, обжитое пространство, где главенствовали такие атрибуты, как постель, печь, издавна осмыслялось как женское, в отличие от неуютного и «холодного» внешнего мира, в котором главную роль играл мужчина – землепроходец, строитель, завоеватель»…
Отрываю взгляд от текста и оглядываю своё скромное условно-двухкомнатное городское жилище – что в нём может ежедневно напоминать о большом мире? Разве что лампа-глобус, стоящая в изголовье дочкиной кровати. И так захотелось на Север… На Русский Север…
Вот уже май, и что бы ни было за окном – дождь, ветер, пасмурные тяжёлые тучи, – нас всё равно греет тёплым ласковым солнышком мысль о скором отпуске. – Вы куда? В Турцию? А мы в Египет. – Да там акулы! – Ну и что? Зато море, жара и дёшево! А по телику показали, что акулу можно нейтрализовать ударом в глаз.
Нас так очаровали яркие заморские фотографии с обещанием обильной объедаловки и возможностью хоть на 10 дней отрешиться от бытовых проблем, что жизнь за это готовы отдать!
И как бы ни уговаривали нас власти предержащие кинуть жаждущий отдыха взор на российские просторы, как бы ни настаивали на том, что нужно развивать сеть туристических маршрутов на нашей, родной земле, полупридушенные выживанием госслужащие и работники мелкого и среднего бизнеса, зачумлённые бытом домохозяйки и заморённые школой и гриппом дети собирают летом чемодан – и за границу!
Их можно понять: наверное, никто и никогда не рассказывал им о том, как на самом деле красива, уютна, свежа, нежна нетронутая агрессией цивилизации глубинная Россия. О том, как принимает она уставшего, измождённого городом человека и как даёт ему возможность глубоко вздохнуть раз, другой, – свободно, легко, уже не думая о конфликтах, бедности, трудностях, – а совсем о другом. О чём угодно другом.
Турция и Египет дают возможность забыться – как алкоголь или наркотик. Но воротишься в город, и нахлынет то же – грубость и грязь реальной жизни плюс проблемы акклиматизации после труднопереносимой славянским организмом жары.
Небольшие российские поселения, деревушки, излучины рек, открывающиеся с пригорков пейзажи и лесные опушки за несколько дней излечивают перекошенную городом психику, изнурённый организм и даже внешность, возвращая человеку улыбку.
У нас действительно нет такой развитой, как за рубежом, рекламной сети, которая подсказала бы, куда поехать отдыхать, не пересекая российских границ. И даже если приятель рассказывал о том, как он замечательно отдохнул в деревушке в нескольких километрах от Суздаля, сняв комнату в избе у местной бабки, воображение, забитое ежедневно мелькающими по телевизору красивыми картинками заграничных отелей, всё же доведёт лишь до ближайшего турагентства.
Весна… Открываем окно… Привычный городской пейзаж – стена соседнего кирпичного дома, разрытый котлован, трубы и чахлое деревце. Да, ещё два бомжа на скамейке у подъезда. Спят.
Для того чтобы захотеть увидеть другое выражение лица нашей родной земли, теперь уже людям необходима помощь – для начала книгами, такими, как книга о Русском Севере Анны Пермиловской. Мы всё-таки ещё пока читающая – и познающая мир не только через рекламу – нация.
Наталья ГАМАЮНОВА
P.S. «ЛГ» готова оповещать своих читателей о лучшей краеведческой литературе, если таковая будет поступать в отдел «Общество». Наш электронный адрес: [email protected] 28
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
Общество
Жизнь ради истины
ЭПИТАФИЯ
На 84-м году ушёл из жизни Аркадий Ваксберг , литгазетовец с полувековым стажем Писатель, драматург, сценарист, доктор юридических наук, человек-оркестр, как называли его в «Литгазете», Аркадий Иосифович Ваксберг был легендой в журналистской среде и любимцем миллионов наших читателей в 70-е и 80-е годы. Письма-отклики на его публикации приходили мешками. К нему в редакцию приезжали из глубинки ищущие справедливости люди – с документами, доказывавшими их правоту. В редакцию звонили нередко с одной лишь просьбой: «Можно хотя бы услышать голос Аркадия Ваксберга?» Потому что его взрывной напористый голос с интонациями насмешливого оптимизма вселял уверенность, помогал жить.
Секрет его популярности был прост: в подцензурные времена он писал правду и только правду. Для чего вместе с другими «звёздами» журналистики возродил в «ЛГ» старинный жанр русской публицистики – судебный очерк, позволявший от описания единичного факта перейти к социальной аналитике. Старшее, да и среднее поколения читателей «ЛГ» помнят, какое оглушительное впечатление произвели его судебные очерки «Баня», «Ширма», «Завтрак на траве», «Обед на песке», «Диагноз», «Сильная личность», «Прорыв» (их было около ста) на миллионные читательские массы. «Литгазету» с его публикациями передавали из рук в руки, зачитывали, что называется, до дыр. После многих его публикаций на пленумах Верховного суда СССР принимались решения, корректирующие правоприменительную практику. Именно он впервые на страницах «ЛГ» ввёл в оборот понятие «телефонное право», сразу же прочно вошедшее в политический и журналистский словарь.
Газетная работа легла в основу многих прозаических и драматургических произведений Аркадия Иосифовича. Он автор сценариев художественных фильмов «Средь бела дня», «Штормовое предупреждение», «Провинциальный роман», сериала «Специальный корреспондент», пьес «Закон», «Выстрел в тумане», «Верховный суд». Основные книги Аркадия Ваксберга – «У крутого обрыва», «Белые пятна», «Опасная зона», «Не продаётся вдохновенье», «Царица доказательств» (о сталинском прокуроре Вышинском), «Гостиница «Люкс», «Валькирия революции» (роман об Александре Коллонтай), «Загадка и магия Лили Брик», «Гибель Буревестника. М. Горький: последние двадцать лет», «Нераскрытые тайны»; мемуарный двухтомник «Моя жизнь в жизни» – переведены на все основные языки, многократно переиздавались в стране и за рубежом. Самую последнюю, изданную в минувшем году, «Семь дней в марте. Беседы о русской эмиграции» он написал вместе с известным французским славистом Ренэ Герра.
