Длительное пребывание на Гетене странным образом воздествует на земного посланника Дженли Айя: мало-помалу человек проникается нравами и традициями аборигенов и уже не представляет себе иного образа жизни. Правда, остатки земных представлений о приличиях останавливают Дженли, когда его вступивший в кеммер друг (которого привык считать мужчиной), начав превращаться в женщину, тянется к человеку, который, естественно, остался мужчиной. Однако, встречая очередной звездолет с Земли, Дженли неожиданно ощущает острую неприязнь к другим людям. Он воспринимает соплеменников, как грязных животных – ведь они всегда в кеммере, всегда в течке. Ему неприятно даже слышать мужские и женские голоса…
Проблемы интимного нередко становятся мишенью фантастов-юмористов. Р. Шекли в рассказе «Предел желаний» предлагает остроумный выход из древней дилеммы: «Пусть я лишусь одного глаза, лишь бы мой враг лишился обоих». Дьявол даровал закомплексованному человечку право на исполнение трех желаний, но с условием, что его враг получит то же самое и вдобавок – вдвое, больше. После долгих терзаний герой рассказа просит себе жену, сексуальные запросы которой в точности соответствуют его потенции. В финале он блаженствует, представляя страшные муки соседа-врага: запросы соседской жены вдвое превышают возможности несчастного мужа… А. Азимов, умевший подмечать самые тонкие движения души, описывает в рассказе «Что это за штука – любовь?» рождение чувства между мужчиной и женщиной, попавшими в плен к пришельцам с иной звезды. Бесполые инопланетяне требуют продемонстрировать земной процесс размножения, но люди, изо всех сил сопротивляясь нажиму, возмущенно отказываются совершать действия, противоречащие их представлениям о нравственности. Однако, стоило пришельцам отправиться восвояси, как мужчина и женщина почувствовали непреодолимое взаимное влечение и решили провести вместе ночь.
Говорить об эротической фантастике можно бесконечно. Чтобы хотя бы частично охватить эту тему, Г. Гаррисону пришлось написать довольно объемистое исследование «Огромный огненный шар (История секса в научной фантастике)». В той или иной форме эротические мотивы присутствуют практически в любом литературном произведении, включая советскую и постсоветскую фантастику. Подлинное искусство не знает запретных тем. При описании интимных коллизий от автора требуется лишь не впадать в крайности, то есть не сбиваться ни на лицемерное отрицание проблемы, ни на смакование «пикантных» сценок. Впрочем, соблюдение этических норм и отказ от безвкусицы – требования, применимые ко всем направлениям фантастики.
Все произведения, рассматривавшиеся в предыдущих параграфах этой главы, могут быть однозначно причислены либо к НФ, либо к фэнтэзи – в соответствии с квазинаучным, либо волшебно-мистическим происхождением фантастической компоненты. Однако, существует еще одно направление фантастики, в котором фактор Необычайного присутствует, так сказать, «в чистом виде», т е. не имеет ни наукообразного, ни сверхъестетсвенного истолкования.
Расценивать столь немногочисленную группу произведений в качестве досадного исключения невозможно, хотя бы потому, что в этом направлении работали известнейшие мастера Большой Литературы. Течение это не имеет до сих пор укоренившегося наименования, однако в статьях критиков и литературоведов, в дискуссиях любителей фантастики предпринималось немало попыток подобрать подходящий термин. Предлагались различные определения: «чистая» фантастика, «просто» фантастика, «художественная», «эстетическая», «аллегорическая» фантастика. Вводя собственный термин «условная фантастика» (УФ), автор сознает, что и такое название также нельзя считать вполне корректным и точным.
Корнями своими УФ уходит в столетия. Как известно, нередко обращался к фантастическому жанру выдающийся русский писатель XIX века Н.В. Гоголь. Помимо стопроцентных фэнтэзи («Ночь перед Рождеством», «Вий»), его перу принадлежат такие шедевры, как «Нос» и «Портрет». Остроумный анекдот о том, как коллежский асессор Ковалев, проснувшись мартовским утром, обнаружил у себя вместо носа «совершенно гладкое место», отзывается вереницей комичных ситуаций, вскрывающих нравы обывательско-чиновничьей среды Петербурга. Нос в шитом золотом мундире и шляпе с плюмажом разъезжает по городу с визитами, а горемычный Ковалев, стремясь добиться справедливости (т е. возвращения Носа) обращается к обер-полицмейстеру, в прессу, к частному приставу, однако всюду наталкивается на отказ, поскольку чиновникам недостает воображения, чтобы вникнуть в столь необычное дело. Казус разрешается классическим «хэппи-эндом»: Нос-самозванец, пытался бежать из столицы, однако был схвачен полицией и возвращен на положенное место – «между двух щек майора Ковалева». Несравненно сложнее проблематика «Портрета», здесь автор уже не ограничивается блестящей вереницей социально-психологических типажей. Портрет демонического азиата-ростовщика, олицетворяющий мистическую власть денег и жажды наживы над душами человеческими, становится аллегорическим символом разрушения личности. Соприкоснувшись с этим портретом, люди теряют добросердечность, талант, любовь. В этой повести Гоголь ненавязчиво излагает свои взгляды на предназначение искусства, показав печальную участь художника, променявшего гений на легкую наживу и дешевый успех в «обществе».
Близки по духу и ставшие христоматийными произведения зарубежных современников Гоголя. Шагреневая кожа из одноименного романа О. Бальзака, выполнив очередное желание своего владельца, сокращается в размерах, уменьшая тем самым число оставшихся дней его жизни. Этот стремительно тающий клочок эпителия – тоже аллегория. Шагреневая кожа – символ жизни, которая дается человеку лишь однажды и слишком коротка, чтобы можно было растратить ее на удовлетворение мелких прихотей. «Портрет Дориана Грея» в повести О. Уайльда превращается в зеркало души героя. Погрязнув в пороках и низменных страстях, Дориан Грей остается молодым, однако на холсте изображение юного красавчика приобретает демонические черты. И лишь когда в Дориане просыпается совесть, и он обрывает свое нечестивое существование, лицо на картине вновь становится прекрасным, но перед портретом остывает труп отвратительного старого сатира. Дориан Грей нашел в себе силы смертью искупить нравственные долги… Условно-аллегоричен и марктвеновский Янки из Коннектикута, которого полученный в пьяной драке удар по голове перебросил через столетия в эпоху короля Артура. Неумно было бы полагать, что роман написан ради насмешек над технологической отсталостью кельтской Британии. Наоборот, сатирическое перо М. Твена неотразимо жалит пороки современного ему общества: бескультурие, чванство элиты, равнодушие властей к нуждам народа, политическое интриганство, суеверия, косность. И никакой технологический прогресс, если он не подкреплен духовным богатством, не способен возвысить человека над скотским состоянием.
Блестящий представитель условной фантастики в отечественной литературе XX века Александр Грин создал чудесный, буквально зримый мир с городами Лисс, Зурбаган, Гель-Гью, Сан-Риоль – мир отважных мечтателей и прекрасных женщин. «Бегущая по волнам» – роман о мечте и верности, воплощенных в легенде о Фрези Грант, это роман о Прекрасном, что противостоит суете мещанского болота. Прелестный образ Бегущей, как символ неодолимой тяги к свободе и счастью, приходит на помощь в трудную минуту, дарит силу преодолеть страшные испытания, ведет к свету по темной дороге. Фрези Грант, воплощение романтической мечты, не боится «ступить ногами на бездну… она видит то, что не видят другие. И то, что она видит, – дано всем; возьмите его!»
Судьба носителей Необычайного в затхлом царстве посредственностей (вспомним по аналогии символику уэллсовской «Пищи богов») стала темой романа «Блистающий мир». Друд, наделенный способностью летать, опасен для государства, поскольку дарит людям надежду на освобождение от оков установленного порядка; он ненавистен для обывателей, поскольку слишком выделяется из серой толпы. Отказавшись служить военной машине и поражать сверху вражеские крепости (в ином качестве он никому не нужен), Друд обречен. Ту же мечту о свободной личности А.С. Грин воплотил в повестях «Золотая цепь» и «Дорога никуда». Несколько особняком стоит в его творчестве рассказ «Оформитель»: здесь талант художника совершил чудо – ожила восковая фигура очаровательной молодой женщины, однако гениальный мастер напуган могуществом своего искусства.
Свою лепту в УФ внес даже такой признанный мэтр НФ, как А. Азимов. Герои рассказа «Что если…» – молодые, нежно влюбленные супруги, встречают в пустом вагоне пригородного поезда странного старичка, который таинственным образом открывает несостоявшийся вариант их судьбы. Они могли бы встретиться слишком поздно, могли иметь других спутников жизни, но в итоге все равно соединились бы – ведь истинная любовь обязательно должно свести людей, если они созданы друг для друга… Оригинален замысел повести Д.Б. Пристли «Дженни Вильерс». В кулуарах старинного театрального здания в английской провинции накануне премьеры нового спектакля воцарился пессимизм: драматургу, режиссеру и артистам кажется, что их искусство никому не нужно, что театр обречен на забвение и упадок. На помощь приходит чудо: они видят события, случившие ся в этих стенах столетием раньше – оказывается и тогда уже всерьез поговаривали о неминуемой смерти театрального искусства. Но те мрачные прогнозы не сбылись, и сердца сегодняшних служителей Мельпомены наполняются оптимизмом, тем более, что и вековой давности несчастная любовь примадонны не повторилась в современности. Молодая актриса наших дней не погибает, напротив, она встречает любимого. Театр будет жить – ведь новый день всегда лучше минувшего. И воодушевленный драматург переписывает последний акт своей пьесы, чтобы персонажи не были «разделены стеклянными перегородками», но отыскали пути к взаимопониманию.
