Упомянутое выше постановление Политбюро от 23 мая 1929 г. содержало также и предложение о выделении необходимых финансовых и материальных средств для организации новых лагерей.
Суть коренной перестройки пенитенциарной системы СССР была сведена:
а) в области исправительной функции — к тому, чтобы заменить тюремные методы «методами внетюремного воздействия на преступника путем организации работ в лагерях в достаточно изолированных по своему географическому положению местностях с соблюдением соответствующего (сурового) режима»;
б) в экономической сфере — к тому, что заключенные должны были трудиться «в отдаленных местностях, где вследствие отдаленности или из-за трудности работы ощущается недостаток рабочей силы». Как отмечал нарком юстиции РСФСР Н.М. Янсон, «лагеря должны стать пионерами заселения новых районов путем применения дешевого труда заключенных, чтобы труд был дешевым, он не должен требовать расходов на технику. У СССР и не было в достаточном количестве необходимого оборудования. А раз так, вопросы технического оборудования второстепенны: задача лагерей — прочистить путь к малонаселенным районам путем устройства дорог, изучения местности, приступа к эксплуатации природных богатств. Если эти места окажутся в смысле эксплуатации интересными, они будут передаваться органам промышленности, а лагеря надо передвигать на новые места с теми же целями пионерства».
Кстати сказать, на одном из заседаний упомянутой выше комиссии первый заместитель председателя ОГПУ Г.Г. Ягода предложил «рядом мер, как административного, так и хозяйственного содействия освобожденным… побудить их оставаться на Севере, тут же заселяя наши окраины». Дело в том, что в таком случае расходы на обустройство становились минимальными, тем более что каждый освобождаемый получал на руки снятые с его лицевого счета деньги, которые в течение срока отчислялись с его зарплаты. К моменту освобождения, по расчетам того времени, на счетах накапливалось примерно 300 рублей, что давало возможность обустройства.
На основании постановлений Политбюро 17 июля 1929 г. Совет народных комиссаров принял постановление «Об использовании труда уголовно-заключенных», который, в частности, обязывал ОГПУ и прочие заинтересованные ведомства срочно разработать комплекс мер по колонизации осваиваемых районов. В основу планируемых мер были положены три основных принципа:
«а) досрочный перевод на вольное поселение в этом же районе заключенных, заслуживающих своим поведением или отличившихся на работе, хотя и не отбывших назначенного им срока лишения свободы, с оказанием им необходимой помощи;
б) оставление на поселение в данном районе с наделением землей заключенных, отбывших положенный им срок лишения свободы, но лишенных судом права свободного выбора местожительства;
в) заселение теми заключенными, которые отбыли срок лишения свободы, но добровольно пожелают остаться на поселение в данном крае».
Этим же постановлением СНК СССР определялась и новая структура системы исполнения наказаний. Все осужденные на срок три года и выше подлежали направлению в исправительно-трудовые лагеря ОГПУ. Остальные, имевшие срок лишения свободы до трех лет, оставались в ведении органов НКВД союзных республик. Трудовое использование этих категорий заключенных обеспечивалось путем организации промышленных и сельскохозяйственных колоний.
В конце 1929 г. все ИТЛ были переведены на самоокупаемость и освобождены от уплаты подоходного налога и промыслового налога с оборота. Перевод мест лишения свободы на самоокупаемость снимал с государства бремя расходов на содержание заключенных, так как стоимость выполнения ими работ покрывала все траты. В письме первого заместителя председателя ОГПУ Г.Г. Ягоды на имя председателя СНК СССР В.М. Молотова от 28 февраля 1933 г. говорилось: «Все лагеря ОГПУ находятся на полной самоокупаемости и все расходы производят за счет собственных средств, не прибегая ни к какому банковскому кредитованию».
Учитывая, что в основе всех «демократических ужастиков» о ГУЛАГе лежит миф о том, что основное предназначение ГУЛАГа состояло в изничтожении собственного народа, целесообразно указать на следующее. Основной задачей созданного в соответствии с принятым СНК СССР 7 апреля 1930 г. Положением об исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа стало хозяйственное освоение окраинных районов страны. В принятом в 1933 г. новом Исправительно-трудовом кодексе РСФСР принцип обязательности труда заключенных был закреплен окончательно. В соответствии с положениями его статьи 4, «провозглашенная Конституцией РСФСР обязанность общественно-полезного труда для всех граждан распространяется также и на лишенных свободы, способных к труду». Одновременно Кодекс законодательно закрепил и принцип, согласно которому заключенный обязательно получал оплату за произведенную работу: «За все работы производственного значения, в том числе подсобные и вспомогательные, а также… работы по обслуживанию мест заключения, лишенные свободы получают денежное вознаграждение».
Кроме того, еще ранее в Положении об ИТЛ было записано, что все заключенные получают продовольственный паек в соответствии с характером выполняемой работы. Общее содержание и все виды обслуживания предоставлялись бесплатно. Самым важным средством повышения производительности труда заключенных стала система зачетов: перевыполнявшим установленную норму день работы засчитывался за полтора-два календарных дня срока, а на особо тяжелых работах — даже за три. В итоге срок наказания мог сократиться втрое. Оформление системы стимулирования производительности труда заключенных позволило в дальнейшем перейти к решению масштабных задач в интересах хозяйственного и оборонного строительства в СССР.
Обладая хотя бы столь кратким минимумом сведений о юридической предыстории ГУЛАГа, можно переходить и непосредственно к его экономической роли в реализации планов индустриализации.
Одним из важнейших направлений экономической деятельности ГУЛАГа, пожалуй, даже центральным стало строительство путей сообщения. Дело в том, что уже в 1920-е г. в этой области народного хозяйства образовался целый ряд не просто проблем, а крупных проблем, оборотной стороной которых являлось их оборонное значение. Транспорт не справлялся с постоянно возраставшим объемом перевозок, что ставило под угрозу реализацию не только экономических программ развития, но и обороноспособность страны. Государство не могло эффективно маневрировать ни материальными, ни демографическими ресурсами, ни, в случае военной необходимости, войсками. Средств же для решения отдельно транспортных проблем не было. В том числе и потому, что еще не было мощной тяжелой промышленности, которую только-только стали создавать. Особенно в период первой пятилетки. Именно поэтому-то первыми крупными стройками ГУЛАГа стали дороги, прежде всего железные дороги, имевшие как экономическое, так и оборонное значение. Были сооружены четыре железных, а также две безрельсовых дороги. В 1930 г. было закончено строительство 29-километровой ветки на Хибинские Апатиты, начаты работы по строительству 275-километровой железной дороги Сыктывкар — Пинега. В Дальневосточном крае ОГПУ построило железнодорожную ветку Пашенная — Букачачи (82 км), на Забайкальской железной дороге в Восточной Сибири — участок железной дороги Томск — Енисейск протяженностью в 120 км. Сыктывкар, Кемь и Ухта были соединены трактами протяженностью соответственно 313 и 208 км.
Не требуется слишком обширных знаний в области географии, чтобы понять, что труд заключенных применялся именно в тех районах, где местное население либо вовсе отсутствовало, либо не могло быть привлечено к основным работам. То есть очевидно, что эти стройки явились наглядным воплощением магистрального направления деятельности ИТЛ — со здания экономической базы в окраинных, неосвоенных и стратегически важных районах страны.
Особой «популярностью» для всевозможных нападок на Сталина из-за ГУЛАГа пользуется история сооружения Беломоро-Балтийского канала. Кто только и как только не изгалялся на эту тему. И никому невдомек, что к моменту принятия решения о его строительстве уже просто нельзя было затягивать оное — на кону стояла безопасность Советского Союза.
Для начала краткая предыстория вопроса. Впервые вопрос о сооружении канала был поставлен вскоре после октябрьского переворота 1917 года. Уже весной 1918 г. Совет народного хозяйства Севера разработал план развития транспортной системы региона, включавший в себя строительство Беломоро-Обской железной дороги и Онежско-Беломорского канала. Они должны были стать осями транспортной системы, на которую возлагались задачи обеспечения бесперебойных хозяйственных связей между Северо-Западным промышленным районом и Сибирью, а также стать базой для освоения Ухто-Печерского нефтеносного и Кольского горнорудного районов. Однако изза начавшейся иностранной интервенции этим планам не суждено было тогда сбыться.
