Попытки, подобные эксперименту с федеральными округами, имеющему целью реорганизацию российской федеральной административной структуры и тем самым создание более эффективного управления, а также достижение экономической конкурентоспособности, будут неудачными при отсутствии естественной основы для создания и развития связей. Без органических связей нет естественных причин для установления взаимных связей между общинами и регионами. В России взаимосвязь и единство привносятся сверху. Вертикаль власти нужно устанавливать и укреплять тогда, когда не существует горизонтальных связей. Однако если бы размещение городов было экономически оправданным — если бы размещение людей определялось экономическими движущими силами, — тогда могли бы образоваться естественным путем и рациональные политические связи и административные структуры. Экономические связи являются основой для образования реальных политических связей. Они, в свою очередь, делают возможным местное самоуправление. К несчастью для Путина, в 2000 году ему пришлось иметь дело с городами и регионами, спроектированными и размещенными Госпланом, а не естественными экономическими силами и свободным перемещением населения. Он был вынужден работать с тем, что имел. Ясно, что федеральные округа — это просто еще одна попытка создания искусственных связей на территории России34.
В широком аспекте, одна лишь Москва работает как место и механизм, способствующий нормальным связям. Это исключение, которое подтверждает правило. Москва олицетворяет идею рынка в его истинном смысле. Она по-прежнему продолжает привлекать людей жить и работать здесь на добровольной основе35. Это место взаимосвязи в России и соединительное звено с внешним миром. Это еще и новый рубеж в постсоветской России, место, где можно найти работу и использовать благоприятные возможности, и привлекательное место в смысле умеренной температуры и коммунальных удобств. Несмотря на гигантские, безликие жилые кварталы советских времен в некоторых районах Москвы, она все же «настоящий» город с большой историей и со своим особым коммунальным обликом36.
Форсирование искусственных связей и апелляция к прошлому
Из-за отсутствия естественных экономических связей и из-за трудностей, создаваемых неадекватными физическими связями, с 1917 года и по сей день требуется постоянное федеральное вмешательство во всех регионах (кроме, пожалуй, Москвы). Целью такого вмешательства государства является увязка экономики и населения воедино. Центральная власть просто вынуждена этим заниматься, обеспечивая распределение ресурсов и способствуя экономической и политической координации. Исторически, ввиду отсутствия естественных экономических связей, государство искало выход в создании искусственных связей посредством административных указов, идеологической обработки и принуждения для мобилизации российского населения и ресурсов в политических и экономических целях. Подобные превратные подходы сохраняют свою притягательность и поныне. К концу 2002 года Путин восстановил ряд символов прежней советской эпохи, весьма значимых для различных социальных групп и организаций — включая музыку Государственного гимна СССР и Красную звезду как символ Советской армии, чтобы олицетворить солидарность государства с широкими общественными слоями, а также для подъема морального духа российского общества37. Вдобавок стали заметны признаки использования элементов политики «возвеличивания» руководства страны как инструмента мобилизации общества. Это проявилось (если не было вообще целиком и полностью организовано самим Кремлем) в публикации большого количества популярных книг о жизни Путина, в создании молодежного движения «Идущие вместе», в массовых мероприятиях на свежем воздухе, таких как рок-концерты, призванные обеспечить правительству поддержку молодежи, и в бодрящей попсе типа «Такого, как Путин», исполняемой девушками и восхваляющей Путина как идеального «парня». Другие изыски включали в себя наречение кафе и продуктов питания, в том числе нового сорта помидора, именем президента, и, естественно, название одной из самых популярных российских водок — «Путинка»38.
Подобные воззвания к народу вряд ли способствовали укреплению вертикальных связей между государством и населением. Тем более они не могли заменить отсутствующие горизонтальные связи между самим населением как таковым на всем огромном российском пространстве. Они становились лишь звеньями длинной цепи попыток гальванизировать функционирование разрозненной экономической, политической и социальной системы. Вместо постоянного апеллирования к прошлому и возврата его символов в целях создания искусственных связей между государством и его гражданами единственным выходом для России из нынешнего затруднительного положения был бы отход от прошлого, отставка его на задний план. Под этим подразумевается миграция, «сжатие» и перестройка связей. Как мы увидим в следующей главе, в 1990-х годах Достижения по этой части были весьма невелики.
Глава 7
Многое ли изменилось?
С момента распада СССР миграция, экономическое развитие и технологический прогресс не внесли существенных изменений в показатели размещения населения Российской Федерации. Целевые программы перемещения людей из наиболее отдаленных и приграничных регионов на так называемых северных территориях мало повлияли на размещение: мигранты, в большинстве своем, переселялись куда-нибудь в границах той же Сибири. Новые средства связи, такие как Интернет, оказали ограниченное влияние на создание новых связей и уменьшение расстояний между населенными пунктами.
Многие западные и российские эксперты утверждают, что в последнее десятилетие в России начался процесс самокоррекции, — стали обращать внимание на нерациональное использование ресурсов в советском прошлом и поправлять положение. Это, говорят эксперты, имело место в трех ключевых областях. Во-первых, увеличилась миграция, особенно из регионов российского Дальнего Востока и Севера, значение которых слишком переоценивалось планированием. Во-вторых, были разработаны новые технологии связи. В третьих, в Европейской России, особенно в Москве, наблюдается экономический рост.
По первому пункту некоторые аналитики отмечали, что в 1990-х годах переход к рыночной экономике стал менять российскую экономическую географию, поскольку россияне стали двигаться из регионов на Севере и Дальнем Востоке на юг и запад. «Восточные регионы России пустеют», и все направляются на запад1. Освобожденные от запретов советской эпохи россияне «голосовали ногами», двигаясь поближе к Европе и теплому климату, уплотняя население и его «связанность» в масштабах страны. Многие аналитики считали, что Север является действительно проблемным регионом — из-за климата, удаленности и обусловленного ими глубокого экономического кризиса этой территории. В связи с этими негативными явлениями появились и позитивные сдвиги — люди стали уезжать. Общая численность населения региона, отнесенного Всемирным банком к российскому Северу, за период между переписями 1989 и 2002 годов уменьшилась более чем на 14 процентов. Восемь из пятнадцати северных регионов потеряли свыше 20 процентов своего населения, а два — Магадан и Чукотка — потеряли 53 и 66 процентов соответственно (см. таблицу В-1 в приложении В)2. В ноябре 2001 года Министерство РФ по делам национальностей и федеративных отношений (восстановленное как Министерство регионального развития в сентябре 2004 года) сообщало, что с 1991 года северные (в широком смысле) регионы покинуло свыше миллиона человек3.
По второму пункту российские эксперты утверждали, что, поскольку люди стали передвигаться по России и Север теряет свое население, для тех, кто остается в Сибири и на российском Дальнем Востоке, расстояние сократится за счет новых технологий. Электрификация Транссиба (завершенная в 2002 году), расширение региональных авиамаршрутов с одновременным прекращением регламентирования российских авиалиний и прорыв в области телекоммуникаций, включая распространение персональных компьютеров, Интернета и сотовых телефонов, — все это преобразовало Российскую Федерацию в 1990-е годы и привело к более тесному и быстрому общению россиян друг с другом и внешним миром. Ведущий корреспондент газеты «Вашингтон пост» Роберт Кайзер (Robert Kaiser), рассказывая о своей поездке по Сибири, отмечал, например, наличие Интернет-кафе в большинстве мест, что он посетил. «Благодаря Интернету, — утверждал он, — сибиряки стали по-настоящему частью современного мира, более не отрезаны от европейской части России и зарубежных стран, как это было на протяжении почти четырех столетий. Сейчас они подключены к информационным источникам во всем мире… Сибиряки более не чувствуют себя прозябающими в забытом уголке земли»4.
