– Давай-ка посмелей, но без партизанщины! Не подведи!
Не подвёл: газету делал лихо, с выдумкой, но без карманного кукиша, который всегда считался признаком интеллигентности и разбежавшегося ума. Острые материалы обязательно согласовывал на Старой площади. Впрочем, это не спасло его от инфаркта и двух партвыговоров – с занесением и без занесения. Однако когда Смелков после журфака по протекции тестя (сначала Гену распределили в «Тургайскую правду») пришёл в «Мымру», Ивана Поликарповича уже редко звали Танкистом, а всё чаще Дедом. Он превратился в обрюзгшего старика-сердечника с одышкой и синими губами. Обычно вечером, в четверг, Дед сидел над готовыми полосами, мрачно рассматривал визы и штампы, никак не решаясь подписать выпуск в свет. Он напоминал сапёра, тяжко склонившегося над миной неведомой конструкции. А утром, придя, как всегда к девяти, пил чай с баранками и косился на «вертушку» – телефон цвета слоновой кости с латунным советским гербом на диске. Партийное начальство начинало рабочий день с чтения главных газет: «Правда», «Известия», «Комсомолка», «Труд»… До «Мымры» руки доходили часам к одиннадцати. Как раз в это время Иван Поликарпович просил секретаршу, служившую с ним, кажется, ещё в «Красной Кубани»:
– Зинаидушка, накапай валерьяночки!
Когда стрелки, малая и большая, сходились на цифре «12», его морщинистое лицо веселело, а в начале первого, поняв, что никаких роковых ошибок в номере не обнаружено, он потирал руки и собирал редколлегию, чтобы поощрить, пожурить и поставить коллективу новые задачи. Ну а если всё-таки – очень редко – вертушка звонила, Дед осторожно брал трубку, слушал нагоняй, багровея, не спорил, отвечал по-военному: «Виноват!», «Не повторится!», «Учту», «Так точно!» Но никогда не выдавал на расправу сотрудника, допустившего прокол или неположенное своемыслие. Лишь потом, отдышавшись, приняв седуксен, Диденко вызывал «вредителя», ставил по стойке «смирно» и воспитывал крупнокалиберным окопным матом. Чаще всех влетало Смелкову, которого так и тянуло к разоблачениям и запретным темам. Отматерившись, Танкист брался за сердце и говорил уже спокойно, почти жалобно:
– Гена, не надо! Зачем?
– Но это же правда!
– Правда – то, от чего жить хочется. А когда от правды впору удавиться, это не правда…
– А что же это, Иван Поликарпович?
– Сам когда-нибудь поймёшь. Ладно, иди! В последний раз прощаю.
Сколько их было, «последних прощений», не сосчитать…
Сняли Танкиста вскоре после прихода Горбачёва. Тогда многих погнали. Убрали, не дожидаясь повода, прокола, как полагалось прежде, а просто-напросто вызвали на Старую площадь и освободили, даже не поблагодарив. От оскорбительной внезапности Дед слёг со вторым инфарктом и в редакции больше никогда не появлялся, а его немногочисленные вещи, включая макет тридцатьчетвёрки, вывозила Зинаидушка, не расписанная жена вдового шефа. Это обстоятельство они почему-то тщательно скрывали, хотя даже студенту, пришедшему в «Мымру» на практику, первым делом докладывали:
– С Зинаидой Антоновной повежливей. ППЖ!
– Что?
– Походно-полевая жена!
На пенсии они наконец зарегистрировались. Дед выздоровел, поднялся, кто-то даже видел его 9-го Мая у Большого театра в орденах и медалях. Умер он неожиданно: опрыскивал на дачном огороде вредителей и слушал по приёмнику, висевшему на груди, трансляцию Съезда народных депутатов. Когда Зинаидушка подбежала к рухнувшему в ботву мужу, из транзистора молотил всезнайка-Собчак, бодрый, как распорядитель утренней гимнастики.
Исидор Шабельский, сменив на посту Деда и разогнав «лабазников», приказал убрать из редакции всё, напоминавшее о временах Танкиста, в том числе и рейку с номерами. А когда Смелков стал главным, он, наоборот, вернул гвоздики. Зачем? Ну, во-первых, так привычнее. К старости, когда не поспеваешь за торопливой новизной, похожей на лавину нелепостей и ошибок, хочется чего-то давнего, знакомого. Кроме того, рейка с гвоздиками казалась ему важным признаком власти, вроде скипетра или горностаевой мантии у монарха.
…Он всё-таки набрал Алисин номер, но она оказалась, на удивление, недоступной.
Теги: Юрий Поляков
Михаил СЕРЕБРЯКОВ
Давайте сбросим суеты оковы,
поскольку повод улыбнуться есть:
восславим имя Юры Полякова
(жаль, отчеству в размер строки не влезть)...
Итак, за шесть десятков славный
уж пройден путь - не выбрать, что ценней:
ты и в "Литературке" самый главный;
на книжных полках – есть ли кто главней?
То пишешь повесть, то печёшь блокбастер,
статью – так будет жарко наверху!
Да, на все перья ты, конечно, мастер
(так на все руки мастер есть в цеху).
И всё яснее образ час от часу,
апофегенно точный и земной:
мы все гребём сажёнками к Парнасу,
а ты средь тех гребцов – сам Царь гребной!
А, как читатель, я скажу: неслабо...
нет, просто классно видеть и внимать –
грядёт ЧП российского масштаба
(в «ЧП» – «Чудесный праздник» понимать!).
по поручению «Клуба ДС» Евгений ОБУХОВ
Теги: Юрий Поляков
Андрей МУРАЙ
ЛЮТИКИ-ЦВЕТОЧКИ
Я носил на свидание ландыши (За полтинник - большой букет). Юрий Поляков
В соответствии с личными планами
Я цветами её покорял.
Поначалу пытался тюльпанами
(На базаре пятёрку отдал).
После этого пышными астрами
(Тут и вовсе в червонец влетел).
Но остались попытки напрасными,
Не случилось того, что хотел.
Взял тогда я пяточек пионов
(Удалось сторговать по рублю),
Приосанился, отдал с поклоном
И вдобавок сказал, что люблю.
Но она (для меня дорогая)
Перестала встречаться со мной.
В потолок я смотрел не мигая –
Понапрасну пропал четвертной.
Владилен ПРУДОВСКИЙ
КАКОВ ВОПРОС – ТАКОВ ОТВЕТ
Отчего наступает весна?
Отчего измененье погоды?
Тут проблема куда как ясна –
Дело в твёрдых законах природы!
Юрий Поляков
Отчего вниз растёт борода?
Отчего происходят паденья?
И младенец поймёт без труда –
Налицо тут закон притяженья.
Отчего просолились моря,
А хамса и селёдка – тем боле?
Тут проблема надумана зря –
Дело в твёрдом наличии соли.
Отчего словоблудит поэт
В рассужденьях подобного рода?
Тут проблемы решительно нет –
Спору нет, это в нём от природы!
Виктор ЗАВАДСКИЙ
ВДРУГ И МЕНЯ...
Раз в год, в преддверье холодов,
Отводят воду из прудов.
...А я не прожил бы и дня,
Когда б хоть раз вот так меня!
Юрий Поляков
На берегу прудовых волн
Стоял я, дум и мыслей полн,
И вдаль глядел: туда, куда
Спускали воду из пруда.
И думал я, затылок мня:
А вдруг вот так же и меня?
Вдруг состоят мои труды
Процентов на сто из воды?
Когда начнут меня спускать –
Где мне спасения искать?
Одно со мной мирит меня:
Сегодня к месту вспомнил я,
Что только после "Вешних вод"
Тургенева признал народ.
Авось я доживу до дня,
Когда вот так же и меня!..
Примечания «Клуба ДС»: все пародии написаны до назначения Юрия Полякова главным редактором «ЛГ»
Теги: Юрий Поляков , пародии
Лучший способ поздравить главного редактора с юбилеем - посвятить ему выпуск "Клуба ДС". И хотя официально ремонт у нас не закончился, но – успокаиваем читателей – уже приближается к концу, мы накрыли на свой страх и риск поздравительный стол, не спрашивая разрешения юбиляра. Надеемся, ему понравится. Потому что давно знаем, он человек с чувством юмора. Что ещё раз подтверждают его записные книжки. «Клуб» всего на 13 лет моложе Юрия Полякова, поэтому пусть будем мы все здоровы!
Она хвалилась своей глупостью, как упругой грудью.
Форма и размеры её ягодиц незабываемо противоречили всем законам живой природы.
