К 1 января 1955 года было выбрано место для будущего полигона – пустынный район Казахстана, Байконур.
Первое время было неимоверно трудно. Размещались в армейских палатках по восемь человек. От жары и духоты не было спасения. По-настоящему заснуть удавалось лишь под утро. Обжигающие лучи солнца, безжизненная, выжженная земля, наличие ядовитых паукообразных – скорпионов, фаланг, каракуртов – делали жизнь-службу невыносимо тяжёлой.
За несколько месяцев вырос городок из сборно-щитовых деревянных домов, которые среди своих называли «сборно-щелевыми» из-за их способности пропускать ветер и пыль, жару и холод. Некоторые смогли построить землянки для своих семей. Постоянно хотелось пить. Воду брали прямо из Сырдарьи, других источников не было. Часто приходилось пить неотстоявшуюся сырую воду, многие переболели дизентерией. Ещё одна напасть – Байконур оказался в чумном районе, болезненные прививки от чумы укладывали людей в постель на 2–3 дня с высокой температурой.
Байконур – полынная, саксауловая, солянковая пустыни. Резкий континентальный климат – летом температура в тени доходит до +45°С, зимой опускается до -40°С. Песчаные бури, «беш кунак» («пять гостей») – это сильный ветер, несущий со скоростью 20–25 м/с большую массу мельчайшей пыли, которая проникает в закрытые жилые помещения, в кузовы автомобилей, под одежду, в уши, слезит глаза. Жгущий, пронизывающий до костей ледяной ветер, срывающий всё, что не закреплено должным образом, не дающий идти, дышать. Годовое количество осадков самое низкое в Советском Союзе. Количество солнечных дней – более 300.
В своих воспоминаниях первый начальник полигона генерал-лейтенант Нестеренко А.И. написал: «Посмотришь вокруг и видишь бескрайнюю пустынную степь, покрытую скудной, выжженной солнцем травой. Сама пустыня испещрена такырами, солончаками, кое-где – песчаными барханами, и кругом ни одного деревца… Окинешь взором всё это, и грусть безысходная овладевает тобой».
Подвиг военных испытателей на космодроме Байконур продолжался более 40 лет.
Для офицеров долгая, тяжёлая служба на Байконуре заканчивалась, если они:
– выходили на пенсию;
– поступали на дневное отделение вуза;
– добивались перевода по болезни кого-либо из членов семьи или при рождении трёх и более детей;
– погибали при исполнении служебного долга или умирали, не выдержав чрезмерных нагрузок (климат, переработка…);
– спились или не пожелали бесконечно долго служить в песках Казахстана.
Официального срока ограничения службы офицера на Байконуре не было. Войсковая часть 33797...
Надо было видеть, какому перенапряжению, каким нагрузкам подвергались офицеры части, они же номера боевых расчётов, они же непосредственные исполнители технологической цепочки подготовки, заправки и пуска ракеты, – электрики, двигателисты, заправщики, радисты, телеметристы…
В 1 ИУ (Испытательное управление) входила ещё войсковая часть со знаменитым «Гагаринским стартом». Так назван стартовый комплекс, с которого 12 апреля 1961 года был выведен на околоземную орбиту космический корабль с первым космонавтом планеты Земля Юрием Алексеевичем Гагариным.
Работы велись по 12 часов, сутками и в выходные дни... Из-за нехватки общежитий в жилой зоне, отсутствия комнат для отдыха на технической площадке людям приходилось отдыхать на рабочих местах: за стойкой пультов, на чехлах, на ящиках из-под ЗИПа, возле «тела» ракеты на фермах обслуживания на старте. Лишь с конца 70-х гг. на железнодорожных путях ТП стали ставить вагоны производства ГДР.
Из воспоминаний: «Машина с президентом Франции Шарлем де Голлем остановилась на нулевой отметке метрах в 50 от «дымящейся» ракеты (через дренажные клапаны шло интенсивное испарение кислорода и азота, заправленных в баки летательного аппарата). Впечатление от увиденного достойно пера писателей-фантастов. Из машины первым вышел капитан 1-го ранга, сын президента, который открыл дверцу своему отцу. Выйдя из машины, оба стали рядом, сверху вниз осмотрели готовую к старту ракету. На серебристо-серой поверхности корпуса ракеты по вертикали аршинными буквами было написано БОГАТЫРЬ…»
Президент Франции, видимо, после этого принял решение отказать в размещении штаб-квартиры НАТО в столице Франции.
За 25 лет войсковая часть 33797 прошла славный боевой путь и вписала яркие страницы в историю ракетных войск и космонавтики страны. Весьма показателен факт – за 20 лет практических работ часть произвела 250 пусков.
На Байконуре не было другой части, чьи офицеры могли бы обойти 33797-ю по объёму проведённых работ, их качеству, востребованности.
Скромная «оценка» заслуг офицеров, прапорщиков вызывает вопросы и удивление. За свой ратный труд в экстремальных условиях Казахстана были награждены орденами 20 человек и медалями 31 человек, что составило 4% от общего числа офицеров и прапорщиков, проходивших службу в войсковой части 33797 с 16 марта 1960 года по 16 марта 1985 года.
Героический труд офицеров Байконура, порой сопряжённый с гибелью людей, способствовал достижению блестящих успехов в освоении космического пространства и создании (совершенствовании) ракетно-ядерного щита, что помогло стране встать в один ряд с США.
Сегодня военные пенсионеры, служившие на Байконуре до 1 января 1988 года, получают: капитан и полковник соответственно 7 тыс. рублей и 12 тыс. рублей.(...) Вот и всё.
Виктор ПОТЁМКИН, Рифхат ГИЗАТУЛИН, Николай ПАВЛОВСКИЙ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 6 чел. 12345
Комментарии: 24.03.2011 22:44:48 - Владимир Павлович22 Ромов пишет:
Хорошая статья, но первыми пришли строители! И уходили они последними...
Эпоха
Кем же он был?
ДАЙДЖЕСТ
В серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» готовится к выходу том Льва Данилкина о Юрии Гагарине. «ЛГ» представляет нашим читателям отрывок из книги.
Есть известный анекдот: перед первым полётом в космос НАСА потратило 18 миллионов долларов на создание письменных принадлежностей, которые будут работать в условиях невесомости.
– А у вас что? – как-то спросили они своих русских противников, которых этот вопрос несколько ошарашил.
– А у нас простые карандаши, – ответили русские.
Америка дала миру много дорого экипированных, сексапильных и воплощающих демократические ценности супергероев – в диапазоне от Нила Армстронга до Люка Скайуокера; в шлифовку их имиджа вкладывались астрономические суммы, они чеканили красивые фразы: «Маленький шаг для человека – гигантский скачок для всего человечества», «Да пребудет с тобой Сила» – и любили их уже просто потому, что они американцы.
Россия имела репутацию Мордора, производила на свет множество одиозных личностей, а вот со свободно конвертируемыми супергероями дела у нас обстояли далеко не блестяще. Был, в сущности, всего один – «простой советский парень», метр шестьдесят пять ростом, воплощение скомпрометированной тоталитаризмом коммунистической идеологии, автор куцего афоризма «Поехали!»; и странное дело, в качестве супергероя он оказался успешнее всех остальных, вместе взятых. «Колумб Вселенной», «Магеллан космоса», «величайший герой в истории» – на него можно было налепить любой ярлык, и всё равно ни один из них и близко не мог передать глубины того «океана человеческого преклонения», в который погрузился Юрий Гагарин после возвращения из космоса; он был поп-идолом, не имевшим аналогов, – более популярным, чем «Битлз», чем Мэрилин Монро, чем Че Гевара.
Простой карандаш. Та же идея.
Однако очевидно ведь, что «первый» и «лучший» совершенно не одно и то же. Владимир Джанибеков, вручную, без подсказок пристыковавший корабль к мёртвой, неуправляемой станции «Салют-7», был, безусловно, более искусным пилотом, чем Гагарин. Инженер-конструктор Константин Феоктистов был гораздо более компетентным в том, что касается устройства корабля, его возможностей и ограничений. Валерий Поляков, просидевший в космосе 437 суток безвылазно, был более выносливым, работоспособным и самоотверженным, и вообще такого рода пребывание на орбите в качестве подвига выглядит гораздо более внушительно, чем полуторачасовой пикник. Совершавшие суборбитальные полёты лётчики-испытатели вроде друзей Гагарина – Мосолова, Гарнаева, Ю. Быкова, Гридунова – были более квалифицированными и, наверное, ещё более смелыми, чем Гагарин, авиаторами. Да чего уж далеко ходить: все гагаринские рекорды были меньше чем через полгода вчистую побиты его собственным дублёром Титовым – который летал дольше, дальше, быстрее, опаснее; и именно Титов, а не Гагарин «был первым, кто доказал, что в космосе можно работать» и что у пилотируемой космонавтики больше перспектив, чем у автоматической.
