огромную королевскую голландскую лилию. А потом киоски снесли, и мне пришлось расстаться с Наташей. Стоял я уже у магазина «Перекресток». Там подавали мало.
— Полицейские оттуда не гоняли?
— По-разному. Но были такие, что сами мне подавали.
— Не может быть!
— Они тоже люди! Жалели меня. Я же настоящий бездомный, а не из какой-то банды попрошаек.
— Кстати, есть вообще такие банды в Москве? Что вы о них знаете?
— Есть. Предводительница у них женщина. Они пытались меня к себе затянуть, приходили, предлагали вступить в их ряды. Я им: «Ну что за бред? Вы же взрослые люди, зачем вам это надо?» А они: «Будет «крыша». Какая «крыша» в наши дни? Там у них большинство отмотали срок в лагерях, наркоманы. А я не сидел никогда и наркотики не употреблял. Я алкоголик, но не наркоман. Вот за то время, что в СИЗО, даже пить уже отучился. Но без спиртного на улице холодно, и вообще.
— Приходилось вам голодать?
— Не поверите, но нет. Дневного заработка хватало на то, чтобы правильно и сбалансированно питаться. Летом я покупал шампура, мангал, полкило свежего мяса и жарил в специально отведенных для этого зонах в парках. Зимой старался есть лагман (питательный). Любил водительские столовые, которые есть на конечных станциях троллейбусов, автобусов и трамваев. Туда может любой зайти, не только шоферы, и там вкусный обед стоит до 200 рублей. В общем, питался я на воле лучше, чем в СИЗО.
Помню, была ярмарка в районе Тверской. Мы пошли с другом-белорусом Гошей (он не бездомный, но наркоман — траву курит). Гоша: «Купи гамбургер». Я ему: «Ну как ты питаешься? Я — бомж, и то не ем такое. Пошли шашлык пожарим». Он ни в какую. Купил я ему пять гамбургеров и кока-колы, а себе мясо на шашлык и «Ессентуки-4» в стекле (в пластике не пью). Идем, я думаю про то, какой у нас разный подход к еде. Рядом женщина одна набрала себе поднос всякой всячины на полторы тысячи рублей (я услышал цену) — жирных майонезных салатов, пирожков и т. д. Идет с подносом, чтобы сесть на летней веранде. И вдруг ветер все — раз! — и перевернул. Она стоит с пустым подносом. Мы так смеялись с Гошей. Но вообще в жизни бездомного веселого мало. А в жизни заключенного — еще меньше.
— Да уж, тут шашлыков нет.
— Но сокамерники меня подкармливают. Делятся своими передачами. Даже одевают меня. Дали вот новые кроссовки и модную кофту.
— Кстати, как вам удавалось всегда хорошо выглядеть, живя на улице? И — уж простите — как боролись со вшами, клопами?
— Я за собой всегда ухаживал. В неделю раза 2–3 мылся. У меня много друзей, у которых есть квартиры. Один живет на улице 1905 года. И вот я обычно спрашиваю: «Саш, родители дома сегодня?» Он: «Помыться хочешь? Приходи». У меня с собой всегда набор — мыло, шампунь, крем, бритва. Я и дорогими духами пользуюсь — «Живанши». Покупаю на складе, откуда потом такие духи развозят по всех дорогим парфюмерным магазинам. Связи у меня везде есть (смеется). Ну и одежду я тоже стараюсь покупать фирменную. По одежке же встречают.
— И как же вы весь такой разодетый-надушенный-напомаженный спите на улице?
— Так и сплю. На лавочках в парках, в подъездах. Самое сложное зимой. Сейчас почти везде домофоны, внутрь не зайти. Но я знаю, как размагнитить с помощью скотча, чтобы дверь открылась. Захожу и укладываюсь на ночь на лестничной клетке.
— Прямо на полу?
— Да, на картонке. Тут важно, чтобы куртка была двухсторонняя, теплая. Потому на куртке бездомные никогда не экономят.
— И не гоняют вас жильцы?
— Гоняют. Но я выработал график. Прихожу и ложусь спать в подъезде в 2 часа ночи. А в 5–6 уже встаю, собираюсь и ухожу. Так меня никто не замечает. Организм уже привык, успевает выспаться за эти 3–4 часа.
— С девушками в «вольной» жизни встречались?
— С теми, которые бомжуют, я даже не общался. Меня такие не привлекают. Приличные знакомые дамы были, но всегда вставал главный вопрос — куда я их приведу? Надо сначала себя на ноги поставить.
Был случай, полюбил одну. Она студентка музучилища. Нежная, красивая, светлая. Не только душой светлая, но и волосы у нее — почти белые. Говорит мне: «Пойдем жить ко мне». Я не пошел.
— Почему?
— Я не могу позволить себе сидеть на чьей-то шее, тем более любимой девушки. Гордость у меня есть.
— Простите за нескромный вопрос: интимной жизни у вас вообще не было?
— Ну почему же. Летом, на природе. Я знаю такие красивые романтичные места в Москве! А с наступлением холодов — у меня перерыв.
Все думают, что раз я бездомный, то в тюрьме мне будет лучше. Но это не так! И это несправедливо. Я не виноват ни в чем.
— Зачем вы вообще пошли на ВВЦ в День десантника?
— Я люблю это место. Пошел в гости к своему другу, который работает на ВВЦ. А этот десантник увидел и погнался за мной. Я убегал, звал на помощь, но никто не откликнулся. Забежал в павильон. Там в туалет, закрылся. А он стал дверь ломать. Он здоровый, убил бы меня, вот я его открывалкой и ударил. Только так и спасся. Выходит, надо было умирать от рук пьяного десантника?
Я вот думаю: когда выйду, то начну копить деньги. Найти бы только надежного человека, которому можно деньги отдавать. Насобираю миллион. Вернусь в Астрахань, куплю квартиру и начну новую жизнь. Вот тогда семья появится, детишки. А на День ВДВ я больше по ВВЦ гулять не буду. Честное слово.
Леденящие душу истории матерей
2020 год запомнится, пожалуй, особенной жестокостью со стороны правоохранителей по отношению к матерям и их малышам. Силовики стали себе позволять обыски на рассвете в доме, где живут маленькие дети, а суды шли у них на поводу и арестовывали обоих родителей. Один из самых страшных случаев: люди в масках и с оружием ворвались в квартиру семьи, где двое детей-аутистов, забрали маму и папу, а больных малышей оставили одних.
Родителей отвезли в Москву на самолете, где суд обоих отправил в СИЗО (хотя супруги обвиняются не в насильственном, а в экономическом преступлении). Маму апелляционная инстанция, слава богу, освободила, сейчас женщина с детьми под домашним арестом. Но ведь большинство таких женщин по-прежнему сидят в СИЗО. А наказывает государство не только их, но и их детей, в том числе новорожденных.
СИЗО № 6. Мы
