Ознакомительная версия.
ЖУКОВ: Да, это уже совершенно другая тема. То же самое имело место в Западной Украине, в Западной Белоруссии… Даже в центральных и южных областях России население иногда с некоторым недоверием относилось к партизанам, и требования соответствующих директив и документов выполнялись, ну, скажем так, очень по-разному. Известен случай, когда на территории одного из районов Курской области по директиве партии был сформирован партизанский отряд, создана база, партизанский актив ушел в леса, но через некоторое время пришли колхозники окрестных деревень и просто поставили ультиматум: «Если вы не разойдетесь по домам, мы вас выдадим немцам». Такие случаи были.
ГАСПАРЯН: А и чем закончилась эта трагичная история?
КОВТУН: Разошлись…
ГАСПАРЯН: Репрессий не было потом против них?
ЖУКОВ: Это было самое начало войны. Конечно, несколько позже начал проявляться уже и стихийный характер. Но это началось где-то в 1942 году.
ГАСПАРЯН: Вот, если говорить про 1941 год, основные цели партизанского движения это, как я понимаю, выжженная земля после наступления немцев.
КОВТУН: Формально, как это требовали документы, да.
ГАСПАРЯН: Это соблюдалось на практике?
ЖУКОВ: Если бы это соблюдалось, тогда ничего хорошего из этого бы не вышло. Кто бы пострадал в первую очередь? Немцы могли подтянуть продовольствие, боеприпасы и все прочее, могли наладить систему коммуникаций. Но кормить местное население у них цели не было. То есть, если партизаны уничтожили бы все склады с продовольствием, все запасы, то все население, да и они сами, просто вымерли бы.
КОВТУН: С другой стороны, есть случаи, когда действительно уничтожались такие склады. Например, в Полоцке, в Белоруссии. Под Полоцком находились огромные склады с продовольствием. По-моему, там даже и вооружение находилось. Все это буквально взлетело на воздух при подходе немецких танковых войск. Немцы даже не входили в сам город, потому что он был весь охвачен огнем. Они просто проследовали мимо и пошли дальше — на Смоленск.
ГАСПАРЯН: Вот эти первые советские партизаны Великой Отечественной войны… Заканчивается 1941 год, наступает, как принято говорить в историографии, некий перелом. Немцы получают первое серьезное поражение в боях под Москвой. Как-нибудь это сказалось на деятельности партизанских отрядов?
ЖУКОВ: В общем, конечно.
ГАСПАРЯН: Ну, кроме психологического положительного аспекта.
ЖУКОВ: Психологический фактор тут играл решающую роль. Ведь до ноября, даже до декабря 1941 года, чего уж греха таить, даже советское руководство, видимо, недалеко держало мысль о том, что советскому строю приходит конец. А что уж говорить про рядовых бойцов, про простых граждан, в том числе — партизан, пусть даже истинно верующих, так сказать, в торжество идей коммунизма. И первая реальная победа в результате контрнаступления под Москвой сыграла в этом смысле решающую роль. И партизанское движение обрело, наконец, ту моральную силу, которая позволила уже дальше разворачиваться на оккупированной территории.
КОВТУН: Хотя на тот момент партизанского движения еще в полном смысле слова не существовало.
ЖУКОВ: Ну, потому что опыта просто не было.
ГАСПАРЯН: Известие о том, что несокрушимые войска вермахта потерпели тяжелое поражение под Москвой, как передавалось партизанским отрядам? Они слушали радио или была организована доставка газет и листовок? Этот момент как-то не освещен до сих пор нормально.
ЖУКОВ: Во-первых, партизаны старались поддерживать связь с подпольщиками. Одной из основных задач подполья, помимо совершения диверсий, была как раз работа по распространению сводок Совинформбюро. Забрасывались за линию фронта и листовки, и советские газеты. Наконец, во многих партизанских формированиях со временем был налажен выпуск собственной печатной продукции: периодических изданий и листовок.
ГАСПАРЯН: А где добывались типографские станки и краска?
ЖУКОВ: Обычно использовалась база районных газет. Это изначально предусматривалось при формировании партизанских отрядов. То есть, уже с 1941 года на партизанские базы вывозились шрифты, гарт, станки и все прочее. Иногда не успевали, и тогда уже в ходе оккупации предпринимались какие-то действия для того, чтобы добыть соответствующие материалы и наладить производство.
ГАСПАРЯН: Среди населения эта печатная продукция пользовалась успехом?
КОВТУН: Смотря в какой период.
ЖУКОВ: Да, это смотря в какой период.
ГАСПАРЯН: Давайте начнем, например, с зимы 1941 года.
ЖУКОВ: Зимой 1941 года партизаны еще практически не успели наладить производство печатной продукции. Зато через линию фронта тогда перекидывали, сбрасывали листовки. При этом надо учитывать, что население находилось в определенном информационном вакууме. Поэтому любая информация, от кого бы она ни исходила, потреблялась с удовольствием. Дальше начинались уже базарные слухи. То есть, одновременным успехом пользовалась и оккупационная печать, и листовки, и советские средства массовой информации.
ГАСПАРЯН: Но если мы уже заговорили про печатную продукцию, нельзя не посмотреть и с другой стороны. Вот немцы, когда боролись с партизанами, раскидывали вот эти знаменитые листовки, некие такие приглашения в плен, «пропуска на двоих». Они понимали, что партизаны — это совершенно отдельная каста, с которой это просто не сработает?
ЖУКОВ: Естественно, на партизан соответствующие листовки появились чуть-чуть попозже. То есть листовок, непосредственно адресованных партизанам, в 1941 году я не помню вообще ни одной. Хотя общие тиражи листовок были миллионные… множество наименований. Но в 1941 году листовок с обращением к партизанам еще не было. Потом появились, конечно.
КОВТУН: В 1941 году сам вектор немецкой пропаганды был несколько другой.
ЖУКОВ: Этот вектор был направлен на местное население, чтобы оно не поддерживало партизан. Партизаны однозначно воспринимались оккупантами как инсургенты, которых нужно ликвидировать. Или, в лучшем случае, местным жителям говорилось, чтобы те убеждали своих родственников возвращаться из лесов. А потом уже, с 1942 года, появились пропагандистские листовки, направленные и на партизан.
ГАСПАРЯН: Как снабжались партизаны, в том числе стрелковым оружием? Если мы обратимся к наследию советского кинематографа, то там ведь кто во что горазд: кто с немецким оружием бегает, кто — с нашим. Теперь заговорили о том, что все это доставлялось по воздуху непосредственно из Москвы, не было никакого немецкого, а было исключительно советское оружие. Так на самом-то деле что там происходило?
ЖУКОВ: Поначалу использовалось оружие, которое было оставлено отступающей Красной армией, оно использовалось вовсю. Самых первых партизан специально не вооружали, просто не было возможности для этого. Темпы наступления были велики. Использовалось советское оружие. А потом уже и трофейное.
КОВТУН: В последующем, когда появились партизанские зоны, тогда опять пошло советское оружие, перебрасывалось оно в огромных количествах.
ЖУКОВ: Да, но при этом были еще диверсионные группы, которые засылались. Их готовил также НКВД. Их, конечно, вооружали в советском тылу.
ГАСПАРЯН: По поводу подготовки диверсионных групп. А как готовили в Москве командиров партизанских отрядов?
КОВТУН: Отрядов или групп?
ГАСПАРЯН: Давайте начнем с диверсионных групп.
ЖУКОВ: Да, нужно различать отряды от диверсионных групп, потому что в последнем случае ни о какой стихийности речь уже не идет.
ГАСПАРЯН: Здесь работали уже профессионалы.
ЖУКОВ: Да, профессионалы. Но «профессионалы» условные, потому что на подготовку выделялось очень мало времени — несколько недель. В критический период битвы под Москвой, по-моему, вообще неделя была. Потом сроки были увеличены. Преподавались самые азы: минно-подрывное дело, самый минимум военных дисциплин… После чего следовала массовая заброска. В большинстве случаев это были смертники. Речь идет о тех, кто забрасывался в 1941 году. Потом, конечно, сроки были увеличены, уже появились настоящие профессионалы, и эта система подготовки была более или менее отлажена. Что касается командиров, которые действовали уже на оккупированной территории, их никто в тыл не вывозил на переподготовку. Такого не было.
ГАСПАРЯН: Такого не было?
ЖУКОВ: Нет, такого не было. Может быть, были единичные случаи…
КОВТУН: Иногда во главе партизанских отрядов были бывшие командиры Красная армии. На территории оккупированной Белоруссии действовал 208-й партизанский отряд. Возглавлял его полковник Ничипорович. Отряд назывался по номеру части, которая была разбита еще в боях на советской границе. И вот эти люди влились в отряд Ничипоровича, который достаточно успешно воевал на территории Кличевского района.
ГАСПАРЯН: Отряд прошел всю войну или в какой-то момент был…
Ознакомительная версия.
