Одним из самых известных стихотворений, посвящённых бородинскому сражению, стало созданное в 1937 году стихотворение М.Ю. Лермонтова "Бородино", хотя читателю небезынтересно будет познакомиться и с написанным им шестью годами ранее стихотворением "Поле Бородина" (1830-1831), позволяющим увидеть, как развивался поэтический замысел автора, дорастая от первоначального описательного наброска до глубоко философичного произведения. Как справедливо замечают историки русской литературы, основное художественное открытие Лермонтова в стихотворении 1837 года заключается в "замене авторского повествования сказом бывалого солдата", благодаря чему исторические события приобрели максимально зримую достоверность, а их оценка получила значение народной. Не очень, в общем-то, большое по объёму стихотворение Лермонтова представило народ в качестве основной движущей силы истории, показав при этом в патриотизме ту огромную консолидирующую силу, которая объединяет нацию в несокрушимый монолит. Эта глубокая поэтическая идея послужила, по собственному признанию Л.Н. Толстого, зерном для написания его знаменитого романа "Война и мир".
В 1939 году, оглядываясь на события Отечественной войны 1812 года, Ф.Н. Глинка, во многом опережая своё время, создал в одном из своих стихотворных произведений в высшей степени выразительный образ растревоженной войной народной стихии: "О, как душа заговорила! Народность наша поднялась: И страшная России сила Проснулась, взвихрилась, взвилась!.."
Во всенародном подвиге изгнания французов из России поэты видели огромное воспитательное значение, поэтому во многих стихотворениях той поры закономерно возникает образ старца — бывшего воина, рядового участника сражения, который спустя многие годы после битвы приводит на Бородинское поле своих детей или внуков. Судя по стихотворению Н.Д. Иванчина-Писарева "Надпись на поле Бородинском", уже в 1813 году, через год после сражения, Бородинское поле воспринималось русскими людьми как место памяти, чести, как священный храм под открытым небом.
Об этом же свидетельствует и стихотворение профессионального военного и военного историка А.В. Висковатова "Бородино" 1822 года, в котором также возникает образ "старца", но предающегося воспоминаниям уже не при внуках, а в одиночестве. В этом стихотворении Бородинское поле также воспринимается поэтом не столько как природный ландшафт, сколько как естественный памятник героическому духу: "Поля, холмы Бородина! Для чад пребудьте отдалённых В веков грядущих времена, Как обелиск побед свершённых".
Особое место нашло в русской поэзии отражение эпизода, согласно которому во время выезда М.И. Кутузова на боевые позиции под Бородино накануне сражения над его головой парил орёл, знаменуя этим счастливый исход событий для русской армии. Полуле- гендарный, но потрясший современников эпизод, имевший в их глазах глубокое символическое значение, не только произвёл огромное впечатление на офицеров русской армии, но и послужил источником вдохновения для целого ряда русских поэтов. Уже 31 августа 1812 г. Г.Р. Державин написал "Оду по случаю парения орла над российскою армиею, под предводительством князя Кутузова при селе Бородине, 1812 года в августе", в котором он восклицает: "Се знак: мы победим врагов. Мужайся, бодрствуй, князь Кутузов! Коль над тобой был зрим орёл, Ты верно победишь французов".
Тот же орёл витает над головой великого полководца и в стихотворении Жуковского "Певец в стане русских воинов". Упоминание этого эпизода находим и в других публикациях, в том числе — в поэмах Глебова и Телепнёва, а также в стихотворении Н.Д. Иванчина-Писарева "Надпись на поле Бородинском".
Однако русские поэты воздавали в своих произведениях дань не только главнокомандующему и окружавшим его известным полководцам, но и простым русским солдатам, вынесшим на своих плечах все тяготы войны и принёсшим Отечеству столь необходимую и желанную победу. Таково стихотворение А.А. Дельвига "Отставной солдат" с подзаголовком "Русская идиллия", повествующее о возвращении с войны раненного русского воина, а также поэтическая быль П.А. Катенина "Инвалид Горев", рисующая тяжёлую судьбу русского человека, жизнь которого оказалась перевернута войной.
Свои стихи победе русской армии и её значению для судьбы России посвящали А.Ф. Воейков, В.В. Капнист, И.А. Крылов, Д.В. Давыдов, Ф.Н. Глинка, К.Н. Батюшков, П.А. Вяземский, К.Ф. Рылеев, В.Ф. Раевский, А.А. Дельвиг, А.С. Пушкин, Е.А. Баратынский, Н.М. Языков, П.А. Катенин, Ф.И. Тютчев, А.Н. Майков и многие другие поэты. Огромное количество стихов написано также неизвестными авторами и носит характер народной поэзии, в частности — казачьих песен, повествующих о различных эпизодах войны с французами, её трагических (вроде сожжения Москвы) или геройских (вроде подвигов атамана Платова) эпизодах и её героях. Больше всего стихотворений посвящено главному герою и организатору российской победы — фельдмаршалу Голенищеву-Кутузову Смоленскому, есть стихи, осмысливающие также роль в этой победе российского государя Александра I.
Что интересно, немало поэтических произведений посвящено также виновнику этого грандиозного международного бедствия — французскому императору Наполеону Бонапарту, ввергнувшему мир в кровопролитную бойню и потерпевшему заслуженное поражение, которое в итоге привело его к отречению от власти и изгнанию из Франции. Отдавая должное Наполеону как великой исторической личности, поэты в то же время не могли не говорить об античеловеческой сути его корыстолюбивых властных амбиций, которые, как и всякая война в мире, принесли народам многих стран (и, в особенности, России) множество бед, слёз, горя и разорения. Хотя, как это ни парадоксально, — и славы тоже. Вот только путь к этой славе лежал через поле Бородинской битвы, сожжённые Москву и Смоленск, бесконечные бои и тысячи солдатских жизней, отданных во имя наступления победы.
Особый интерес представляют собой впервые включённые в подобную антологию стихи авторов более поздних поколений, воспринимающих значение войны 1812 года уже в чисто историческом, отдалённом во времени аспекте. В работах этого рода заметно снижается уровень трагедийности, война видится уже не как живая реальность с подлинными слезами, кровью и гибелью невинных людей, а, скорее, как некая художественно-историческая панорама, иллюстрирующая давно миновавшие события. Благодаря этому, в произведениях более поздних авторов появляется больше занимательности, лёгкости, литературной игры и даже иронических мотивов. Среди стихов этой категории обращает на себя внимание стихотворение Александра Симонова "Легенда о бородинском хлебе", рассказывающее, как во время сражения под Бородино французские ядра угодили в наш продуктовый обоз, вёзший муку, тмин и корицу, из-за чего все эти ингредиенты оказались перемешанными. Поскольку новый обоз с провиантом ожидался не скоро, а кормить солдат было нужно уже сейчас, то не осталось ничего другого, как печь хлеб из той смеси, которая получилась в результате разрыва французских ядер. Вот так неожиданно получился один из вкуснейших сортов хлеба, который по месту своего появления на свет получил название — "бородинский".
Ещё в более ироническом ключе написаны стихи Сергея Медведева "Открытое письмо Наполеону Бонапарту" и "Бонапарт любил палить из пушек", в которых воинственная тень французского императора являет себя даже над афганским городом Кандагаром, символически говоря о том, что выпущенный однажды в мир Наполеоном дух войны продолжает своё чёрное дело ещё и сегодня, спустя два века после его бесславного похода на Россию. В этом же ключе написаны стихотворения Леонида Каганова и ряда других современных поэтов.
Тут надо заметить, что, несмотря на глубокое понимание трагизма затеянной Наполеоном войны и осознание того горя, которое она принесла втянутым в военные действия народам, писавшие о событиях 1812 года поэты не всегда удерживали себя в рамках патетически возвышенных интонаций и частенько использовали в своём творчестве оптимистически весёлые, порою даже иронические нотки. Тон таким интонациям задал, без сомнения, ещё свободолюбивый и жизнерадостный Денис Давыдов, стихи которого буквально, как от пунша, пенились от удальства и дружеского веселья. Одновременно с ним внёс озорные нотки в эту великую тему и баснописец Иван Крылов, сатирически высмеявший Наполеона в своей басне "Волк на псарне". Не преминул подпустить толику юмора в воспоминания о "геройствах" некоторых из участников войны и довольно колкий на язык, задиристый Александр Пушкин, посвятивший одному из персонажей своего романа "Евгений Онегин" такие довольно забавные и вместе с тем едкие строки: "И то сказать, что и в сраженьи Раз в настоящем упоеньи Он отличился, смело в грязь С коня калмыцкого свалясь, Как зюзя пьяный, и французам Достался в плен: драгой залог! Новейший Регул, чести бог, Готовый вновь предаться узам, Чтоб каждый вечер у Вери В долг осушать бутылки три…"
