4. Возвращение в прошлое невозможно. Резонно поставить вопрос – что читающей. Статистика чтения на электронных носителях отсутствует. Но простые наблюдения показывают, что, получив свободу выбора, страна бросилась читать, как говорят американцы, «палп» – макулатуру, второсортные любовные романы и детективы. Чтение не исчезло, но стало модой, а не органической потребностью. Думать нужно о повышении качества чтения. А это процесс длительный и систематический. Необходимо разработать такую систему и внедрить её начиная с ясельного возраста. Думаю, что у лучших учителей-словесников накопилось много методик. Хорошо бы их собрать и проанализировать.
Марина КУДИМОВА
Мы должны растить аристократов духа
1. Маршака, Чуковского, Андерсена, детские рассказы Толстого, Чехова – в общем, обычную детскую классику. Правда, это было очень давно. Но мои дети перенесли этот канон на своих детей.
2. Я много раз слышал об этом убийстве, но сам свидетелем не был. Мне уроки литературы нравились. Хотя читать самому нравилось гораздо больше. Зато для многих ребят из малообразованных семей уроки литературы были вообще единственным окошком в мир классики.
3. Идея неплохая, но для её реализации необходимо, чтобы учитель сам ощущал эту красоту. И не портил её чтением «с выражением» и некомпетентными комментариями. То есть и для чтения вслух необходимо методическое руководство.
4. Не хочется признавать, но чтение в моё время было сравнительно массовым ещё и потому, что оно не имело сильных конкурентов. Проще говоря, было несопоставимо меньше соблазнов. А когда всем человеческим потребностям даётся полная воля, я совершенно не уверен, что победа чтения может осуществиться естественным путём. Культура вообще есть возделывание, и даже самая блистательная культура, порождённая социальной средой, где доминировала аристократия, вовсе не обязательно окажется способной выжить без специальной поддержки в другую эпоху, где доминируют совершенно иные социальные силы. Возможно, аристократическая культура прошлого способна восприниматься лишь аристократическими натурами настоящего – только они, может быть, и ощущают эмоционально близкими тени забытых массовым человеком предков.
Если это так, то государству следует поддерживать аристократические начала в российском народе, а плебейские забавы потеснить из публичной жизни, и прежде всего с экранов телевизора. Власть должна понять, что Россия и до сих пор славна аристократами духа, а не газом и пушками.
Но это необходимо не только для чтения, но и для самого национального выживания.
Александр МЕЛИХОВ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Всё зависит от учителя
1. Читал сказки Пушкина, стихи Чуковского, пересказывал (адаптировал) более сложные и длинные тексты Гоголя, Тургенева, Андерсена, Крянгэ и др.
2. И то, и другое. Зависит от учителя и только от него!
3. Не заменить, а добавить, дополнить. И не только красоты ради, а и богатства души…
4. Что читающей? Сами знаете, что сейчас происходит с чтивом и литературой. Потому не о «самой читающей» надо беспокоиться, а о защите культуры, развитии художественного вкуса, способствовать обретению духовных ориентиров…
Кирилл КОВАЛЬДЖИ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Виктор ИЛЮХИН: «Судебная система больна не больше, чем вся власть»
Человек
Виктор ИЛЮХИН: «Судебная система больна не больше, чем вся власть»
ПРАВО
Известно: из 170 тысяч обращений, находящихся на рассмотрении европейских судов, почти 40 тысяч – от российских граждан.
Эти цифры как некий барометр отражают состояние всего организма нашего правосудия. О ситуации в судебной сфере – беседа с депутатом Госдумы РФ, заслуженным юристом России Виктором ИЛЮХИНЫМ.
– Виктор Иванович, думаю, было бы неправильно критиковать всё, что происходит в судебной сфере. Там трудится немало честных, профессиональных судей. По телевидению идёт ряд программ, которые помогают повышать правовую культуру. Люди привыкают к тому, что споры надо решать через суд, учатся этому. Но знаем мы и о другой стороне правосудия – о взяточничестве судей и о многом другом…
– Недавно в Казани осудили судью, он признан виновным в организации умышленного убийства. Это же уму непостижимо! В Москве двух судей уличили в участии в преступном сообществе. Идёт проверка в Савёловском районном суде столицы, часть судей лишена должностей, их проверяют на причастность к фальсификации гражданских дел. Это примеры очищения, но и сигнал: судебная система прогнила.
Всю её, как и другие правоохранительные органы, основательно лихорадит. Причин немало. Порождены они, по-моему, общим кризисом государственной власти и её институтов. Кроме того, в обществе ослабли традиционные для нас нравственные устои. Человеческий эгоизм, проявления его пороков, как мёртвая вода, уничтожают всё живое. А судьи ведь такие же граждане нашего общества. Но они – судьи и с них особый спрос.
– Всё же надо признать, что лидеры страны осознают необходимость реформирования судебной системы. Хочется верить, что начинается очищение судейского корпуса. Отрегулированы нагрузки на мировых и федеральных судей. Повысились их оклады: судья районного суда в Москве, например, получает 120 тысяч рублей в месяц. Но почему-то недовольство работой судов нарастает…
– О необходимости «усилить и улучшить» говорят много, а реальных изменений, которые бы ощутили люди, очень мало. Я бы отметил две вещи. Первое – позиция и принципиальность самих судей. Тут самые большие проблемы. И только во вторую очередь я бы говорил о болезнях судебной системы в целом. Вообще-то принято считать, что не личности должны быть гарантами от произвола, а сама система. В идеале это так, однако определять, что первично, а что вторично, не стал бы.
Вокруг процесса могут бушевать страсти, но только судья выносит вердикт. Последнее слово – за ним. Можно ли противостоять давлению? Можно. Думаю, каждый сталкивался с подобным выбором и в обычной жизни. Кто-то ломается, а кто-то находит достойные варианты поведения. Если судья, прокурор, следователь не могут, а хуже того, не хотят противостоять давлению на себя, то пусть уходят из системы правосудия.
– Что значит «уходят»? А если не хочется?
– Уйти – непростое решение. Не каждый способен. Но я не понимаю, как можно осудить, лишить имущества, прав и свободы человека ради сохранения себя в судейском кресле. Это грубейшее извращение смысла правосудия. При всём при том каждый судья знает, что может быть привлечён к ответственности, в том числе и к уголовной, если будет установлено, что он вынес заведомо неправосудное решение. Но это тонкая вещь. Неправосудных решений множество, а вот уголовных дел в связи с этим – единицы, если они вообще были. Я лично не помню ни одного.
Понимаю: давление на судью может быть самым жёстким, но оно не должно быть оправданием лжи и фальши с его стороны. Ведь не побоялся государственный обвинитель по делу Веры Засулич отказаться в суде от поддержания обвинения, хотя факт её участия, выражаясь нынешним языком, в террористическом акте, казалось, был налицо. Судьи в гитлеровской Германии посмели вынести объективный оправдательный приговор в отношении Георгия Димитрова, обвинённого в поджоге Рейхстага, а ведь фашизм, как говорится, уже маршировал по этой стране. В начале 90-х годов Военная коллегия Верховного суда РФ вынесла оправдательный приговор в отношении генерала Валентина Варенникова, обвинённого в участии в ГКЧП.
– Всё это дела уже далёкие. История даёт много всяких примеров. В том числе и противоположных тем, которые вы привели. Пресловутые «тройки» в сталинские времена ведь тоже считались правосудием. Но это же на самом деле карикатура на него. Давайте вернёмся к сегодняшней ситуации.
– В последние годы кое-что всё-таки сделано для пресечения вмешательства в отправление правосудия. Введена уголовная ответственность за неуважение к суду, попытки блокировать судебные действия также могут быть уголовно наказуемы. Более отрегулированными стали отношения между руководителями судов и рядовыми судьями. И судьи почувствовали себя менее зависимыми. Но им всё ещё нелегко. Чаще всего не выдерживают давления, идут на сделки судьи, профессионально не уверенные в себе. Встречается и самая отвратительная категория судейских работников – эти сами ищут повод угодить начальнику, лишь бы заметили.
