…Следует подчеркнуть, что наша лимбическая система сформировалась в очень давнее время и относится к наиболее старшей части мозга с точки зрения его эволюции. Благодаря ей мы способны переживать ощущения, недоступные другим живым существам. То, что находится в мозгу, очевидно не является Богом. Интерпретация нашего знания зависит от специфики веры, которую мы исповедуем. Она является не частью эксперимента, а результатом влияния культуры, в которой личность развивалась.
Можно только сказать, что в процессе эволюции биология раскрыла нечто касающееся множества наших ощущений Вселенной. Является ли это доказательством, что мы объединены с Богом или Космосом? На этот мучительный вопрос нет однозначного ответа. В издании Американского общества атеистов (Нью-Джерси) написано: нет, речь только об одном из видов мозговой активности. В то же время верующий человек скажет: это очевидно, что наш мозг может переживать такие состояния, ведь он был соответствующим образом создан Богом.
…Нам необходимо не только научное, но и более субъективное, одушевленное рассмотрение явлений, чтобы понять природу действительности. Мозг является приемником, наука может исследовать принципы его функционирования, но не сможет, однако, ответить на вопрос, что он, собственно, принимает.
Фрагменты статьи из еженедельника «Tygodnik powszechny»
Эссе написано в январе 1998 г.
1
Я уже неоднократно утверждал, что из теперешней глобальной сети связи с ее узлами-компьютерами никогда не возгорится ни одна искра Божия как след разумного, понимающего сознания, но тут мне на ум приходит концепция, достаточно еретическая по отношению к взглядам сегодняшнего дня, которой (как мне кажется) стоит заняться. Но начну «от печки».
2
Методы исследований деятельности мозга постоянно совершенствуются, хотя это вовсе не означает, что результаты этих исследований достаточно хороши. С помощью «посредников», например введенных в систему кровообращения безвредных изотопов, или благодаря позитронно-эмиссионной томографии (PET, речь идет о поиске зон активности мозга при помощи элементарных частиц, но не будем вдаваться в подробности, потому что детальное рассмотрение этих методик «проникновения в мозг» может увести нас от темы «ДУША ИЗ МАШИНЫ») сегодня можно проследить, какие области мозга активизируются при выполнении обследуемым различных действий, будь то действия физические (как движение конечностей) или умственные (как вычисления). Следует отметить, что каждое действие, инициируемое и управляемое мозгом (других существует немного, и они — например регуляция иммунной устойчивости при вторжении болезнетворных тел — тоже зависят от мозга, точнее, от центральной нервной системы вкупе со спинным мозгом), в буквальном смысле состоит из совместной работы различных участков коры мозга и нейронно-клеточных полей, взаимодействующих очень сложным образом даже при совершении человеком самых простых действий. Если мы, например, наблюдаем игру в бильярд, мы видим фон (внутренний интерьер комнаты или зала, покрытый зеленым сукном бильярдный стол), а также, скажем, два последних шара, один из которых, белый, должен ударить по другому, красному, и забить его в угловую лунку. (Эту ситуацию мы познаем как единое целое, все вышеописанное вместе с фрагментарно замечаемыми особами игроков воспринимается нами неделимо, у нас нет ощущения, что наблюдаемое является некой созданной мозгом и динамично изменяемой конструкцией.) В это время выполняется большинство функций мозга, что подтверждают возможные последствия несчастных случаев (например, утрата способности воспринимать цвета, в результате чего все будет видеться черно-белым, как в старом фильме). Потому что, оказывается, восприятием цвета заведует центр в одном из полушарий мозга, потому что стереоскопическое восприятие (в трех измерениях) требует очень сложной работы зрительных и околозрительных центров обоих полушарий мозга, потому что импульсы, идущие от сетчатки обоих глаз, «по дороге» (невральной) стремятся к «более центральным» пунктам через перекресток «со стрелками» (chiasma opticum), благодаря чему, nota bene, даже самое простое зрительное действие является сложным, ибо мы по опыту знаем, что можно видеть сознательно (это норма), но также можно смотреть, не осознавая этого (тем не менее, отдельные группы нейронов заняты при этом восприятием движений). Таким образом все накладывается друг на друга, да так удачно, что без специальных экспериментов мы не имели бы и малейшего понятия о том, что de facto происходит в голове. В последнее время, однако, удалось убедиться, что люди, владеющие несколькими языками (или диалектами одного и того же языка — это выявлено японцами), «пользуются» структурами, которые мне бы хотелось назвать «нейровейниками» (по аналогии с муравейниками, потому что тысячи нейронов кооперируются как муравьи) и которые располагаются в совершенно разных областях мозга. Кроме того, известно, что характером заведуют в основном внутренние поверхности лобных долей в месте, где они почти соприкасаются, и что эти самые доли заняты «производством» целей и желанием достигнуть этих целей. (В скобках добавлю, что у шимпанзе, которые не способны овладеть языком, в левой височной части коры головного мозга обнаружены своего рода сгустки нейронов, в той области, где в течение пяти миллионов лет у человека формировался моторный центр, отвечающий за речь, — центр Брока.) Как и зачем это произошло и почему таким образом сформировалось на пути развития, неизвестно.
3
Сознание не является, как можно было бы подумать, некоей «вещью», оно является процессом, создаваемым работой других, НЕсознательных процессов. Наше неведение, то есть незнание того, на какие взаимодействующие и созидательные «опоры» насажено наше сознание, является результатом действия эволюционного (антропогенетического) процесса, который убирал из нашего понимания все то в действиях тела, что не служило эффективному выживанию (и, естественно, жизни). Мы перевариваем пищу, хотя если мы не ученые, то не знаем, каким образом мы ее перевариваем. И т. д. Можно также сравнить сознание с ветром, о котором можно сказать, что он дует, но нет смысла спрашивать, где ветер, когда он не дует. Сознание, как и ветер, нельзя заключить в колбу. Функция (действие) с характерной динамикой и сложностью является процессом, а не предметом.
Теперь перейдем к существу вопроса.
4
Мозг состоит примерно из 12 миллиардов нейронов, каждый из которых имеет сотни соединений с другими; таким образом, «совокупность» мозга — это система биллионов нейронных соединений (хотя и направленных функционально в разные стороны, будучи изначально разделенными на моторные и сенсорные). Большинство нейронов занимается не «мышлением», а телесными процессами. Когда мы хотим встать со стула, примерно за 200 миллисекунд до этого в мозгу появляются соответствующие «директивы», и мы встаем благодаря тому, что одновременно вступают в действие около 220 групп мышц тела. (Существует множество веществ, скажем, алкоголь, способных нарушить координацию этих функций…)
Чтобы из сети компьютерно-серверно-браузерных соединений глобального (всемирного) масштаба высечь искру сознания, следовало бы, во-первых, располагать материалом в достаточном количестве: один миллиард компьютеров в мире — это еще очень мало! Во-вторых, следовало бы детально понять, как в мозгу расположены соединения внутри «нейровейников» и насколько длинны пути (волокна, проводящие импульсы), которыми отдельные «нейровейники» соединены между собой. В-третьих, следовало бы иметь какие-то «направленные в мир» эквиваленты органов чувств (зрения, слуха и т. д.). И в-четвертых, понадобилась бы совершенно неизвестная сегодня «партитура» этой «симфонии сознания, которую мы хотим сыграть». Однако сначала мы должны качественно и количественно приблизить элементы глобальной системы к вычислительной мощности естественного мозга. Кроме того, и это может оказаться чертовски трудно, все люди, имеющие компьютеры, серверы и т. д., должны подчиниться этой единой партитуре. Лодка не поплывет, если гребцы будут грести в разных направлениях. Изложенная концепция отличается не только малой вероятностью осуществления, но и возможные доходы от удачной глобальной интеграции были бы, наверное, незначительными, зато прибыль в познавательном плане — огромной…
5
Конечно, рассказанное является сильным упрощением проекта конструирования системы с функцией сознания. Прежде всего, глобальные сети, передающие информацию в одной плоскости (или, точнее, по поверхности земного шара), следовало бы так преобразовать соединениями, чтобы они могли имитировать многомерную стратификацию мозга. Кроме того, нужно было бы соответственно подобранным «нейровейникам» доставить «стартовую информацию», содержащую примерно то же, что и мозговые центры новорожденного (его мозг, уже развитый в лоне матери, не является белым, пустым листом, но имеет встроенные центры, обладающие готовностью овладеть речью и т. д.). Потом важен был бы вопрос замещения тела с его сенсорными датчиками, так как и «естественный» мозг, полностью отрезанный от интерцепторов и от эффекторов (это называется сенсорно-моторной депривацией), НЕ способен действовать, потому что он погружается в состояние коматозной пассивности. К тому же «упаковать» в «нейровейники» нужно информацию разного типа (готовность к речи, к зрительному восприятию и т. д.) и соответственно соединить локальные подсистемы так, чтобы вся система функционально оказалась гомеоморфична с мозгом (необязательно с человеческим — это на усмотрение конструктора, — то есть гомеоморфизм означал бы систему информационных соединений, типичных для высших млекопитающих — hominoidea, которые представляют собой подсемейство, включающее как андроидов, так и гоминоидов, последним видом которых является человек).
