Александр Невзоров - Краткая история цинизма

Ознакомительная версия.

Метод этологов, которые подлинно естественную жизнь лошади изучить не могут, а книжки про это писать хотят и пишут, — напоминает обычное, причем очень глупое мошенничество.

Все это напоминает «научный» труд о химических и механических свойствах алмаза, сделанный на основе изучения искусственного, сваренного в печи ювелирного суррогата.

Нетактично и ненаучно, по меньшей мере.

Из разряда «науки» этология, как вы заметили, плавно перемещается в разряд средненькой беллетристики.

Подлог в исследованиях, используемые методы, категорическое отсутствие «чистой лабораторной среды», то есть нормального эксперимента, базирование на выдумках — не позволяют делать вообще никаких выводов.

Но выводы делаются, что, увы, превращает т. н. этологию в откровенную лженауку.

Такая же история у Шеффера и с трактовкой мимики лошадей. Трактовке уделено очень много внимания и места. С 266 страницы аж по 328.

Дело даже не в том, верно или неверно трактует Шеффер мимику лошади, угадывает иногда или не угадывает ее нюансы.

Он это делает совершенно произвольно и фантазийно. Научная трактовка, или «расшифровка», мимики лошади может основываться ТОЛЬКО на анатомическом анализе движения лицевых мышц.

Более того, на точной фиксации нюансов изменений физиологического состояния лошади и того, как эти физиологические изменения отражаются в движении лицевых мышц.

Все прочие способы «расшифровки лошадиной мимики» — могут быть более или менее забавны, но это не наука, а беллетристика, т. е. никакого отношения к реальному и точному знанию — не имеет.

Шеффер как раз беллетристикой и занимается. Впрочем, осознавая нетактичность и далекость от науки того, что пишет, для колорита, иногда невпопад, он добавляет название какой-нибудь мышцы, хотя его познания в лицевой анатомии лошади могут вызвать лишь улыбку сострадания к автору.

Прекрасной иллюстрацией «этологического метода» служит и предлагаемый Шеффером способ «установления контакта с лошадью» (стр. 266–267).

Автор предлагает соорудить из трех пальцев на каждой руке некие ухоподобные конструкции — и, приложив эти конструкции к вискам, — подавать лошади различные знаки.

Очередной, такой недвусмысленный и такой удобный всем намек этологии на полный идиотизм и примитивизм лошади. Внебрачные, но родные дети этологии — т. н. НХшники разовьют этот метод, доведя его до абсурда. Абсурд превратят в догму, утверждающую, что лошадь очень легко обмануть, что достаточно сделать несколько специфических движений, и лошадь начнет верить в то, что паясничающий перед ней человек — это просто «другая» лошадь.

Кажется смешным, но эта ахинея — краеугольный камень НХ.

Лошадь позиционируется как очень тупое, копытное, травоядное без всякого намека на интеллект, адекватность или хотя бы на организованные эмоции. Позиционируется всегда, во всем, в каждой строчке и абзаце. Не упущен ни один момент, который мог бы подчеркнуть ее примитивность и тупость. Ненавязчиво вроде, но очень настойчиво.

Вообще, труды «лошадиных этологов» сильно напоминают изыскания немецких нацистов о неполноценности евреев и поляков.

Последних, имея такие труды на руках, было психологически уютнее отправлять в газовые камеры.

Этологи, с их навязчивой пропагандой примитивности и идиотизма лошади, очень удобны для идеологического обеспечения лошадиных боен, скачек, бегов, спорта и НХ.

Что же касается «ухоподобных» конструкций, то идея, надо признаться, занятная.

Применителя этого этологического «метода» лошадь, конечно, сочтет идиотом.

Но! Зато метод, вероятно, очень подходит для самих этологов, для обмена меж собой научной информацией этологического характера. Или для докладчиков на семинарах и экологических конференциях.

Этих шести пальцев с «каждой стороны виска», как предлагает Шеффер, им вполне достаточно, чтобы в эту ухоподобную конструкцию уместить все свои знания и все свои понимания лошади.

Превосходным образчиком цинизма могут служить не только книги, живописные полотна или вероисповедания, но и политические системы.

В РОССИИ ОСЕНЬ.

Пора поносов, очарования очей и строительства демократии.

Почему зуд демократизирования всегда приходится на это время года — наукой точно не установлено, хотя теорий и предположений много, в том числе и очень разумных.

Самой серьезной по сей день остается теория, возлагающая ответственность за этот зуд на т. н. «садоводства» с их огромными — по большей части коммерчески нереализуемыми — урожаями яблок. Необходимость пожирания плодов своего летнего труда приводит к коллективным диареям, а в таком состоянии стране, естественно, очень хочется достроить демократию.

Хочу сразу оговориться, что речь идет о настоящей, зоологически подлинной демократии, а не о ее благородном суррогате, который проводится в мастерских Кремля, там же фасуется и там же употребляется на фуршетах.

Кремлевская демократия, конечно, гораздо безопаснее и качественнее подлинника, но насытить Россию не может ввиду малой мощности производства.

Хотя именно там, под орлами-мутантами[11] было сделано гениальное открытие в этой области, за которым, без сомнения, будущее.

Кремлевские мастера поняли, что просто словом «демократия» можно и нужно называть все — от работорговли до насильственного оскопления оппонентов и ядерных ударов. Главное, делать это уверенно, официально и не перегибать с пафосностью и дурацкими улыбками.

Нет никаких сомнений в том, что именно эта разновидность демократии станет приоритетной в мире, но — как и все разумное и доброе — она тяжело приживается и пока конфликтует с теми представлениями о народовластии, которые имеют чисто зоологическое происхождение и навязываются народу митинговщиками с фингалами от омоновских дубин и умничающими дальнобойщиками, утомленными солнцем, асфальтовой бесконечностью и недорогими оральными контактами.

Полчища зануд-политологов мечутся от одной модели к другой и только вносят сумятицу. Дело в том, что не удается пока их всех пропустить через кремлевские буфеты, где любые личные принципы (заблуждения) съедаются вместе с первым птифуром и больше уже никогда не беспокоят их бывшего обладателя.

Впрочем, дело не в этом. Преимущества кремлевской модели неоспоримы, и естественно, необсуждаемы. Возможно (возможно!), в ней не в полной мере наличествуют сами демократические ценности. Но их отсутствие очень легко маскируется, причем маскировка не требует никаких особых усилий.

Следует помнить, что самым соблазнительным и прогрессивным в демократии является именно ее цинизм. Демократия зоологичнее любых надуманных форм управления и в силу этого предельно естественна. А в силу естественности — очень цинична и, следовательно, сильна. Ориентированные на т. н. «моральные ценности», на смешной в своей хрупкой искусственности и декоративности «гуманизм»[12] различные монархии, диктатуры и тирании глобально проигрывают демократии и в конструктивности, и в живучести. Проигрывают именно в силу своей перегруженности т. н. «нравственной составляющей».

Ведь любые монархические формы обрекают народ терпеть свое руководство и в старости, и в слабости, и даже в несчастье.

Демократический стиль позволяет народу вовремя чиркануть (снизу, что, согласитесь, очень удобно иерархически) лезвием по коллатеральным и иным подколенным связкам ослабевшего лидера, что, безусловно, приводит к его повалу и забавному барахтанью в тех фекалиях, которыми всегда уделано дно любого гражданского общества. Помимо политического элементарного эффекта всегда есть возможность позабавить публику, которой зрелище почти любой агонии доставляет огромное удовольствие еще со времен римских цирков.

Демократия всегда прогрессивна, ибо не только дает право добить слабого, но и превращает это добивание в политический обычай, в непременную норму и очаровательное шоу.

Кремлевские мастера пока не овладели умением имитировать именно эти черты народовластия, чем и объясняется легкий привкус искусственности их модели.

Впрочем, эта имитация — далеко не самая большая проблема. Гораздо сложнее будет подделать свирепость бессмысленность и бесцельность настоящего народовластия. Только оно способно отворить те ржавые клетки, на которых вроде бы висят крепкие эволюционные замки, и выпустить питекантропа обратно в человека.

Ознакомительная версия.