Всё. Блины съедены.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,8 Проголосовало: 5 чел. 12345
Комментарии: 07.04.2011 01:42:23 - Юрий Алексеевич Кузнецов пишет:
Спасибо,Владимир!
Спасибо,Владимир! Написано- не в бровь,а в глаз! Здоровья Вам и новых творческих успехов! Пишите больше- будем ждать!
Панорама
Кромешный уют
ЕВРАЗИЙСКАЯ МУЗА
Глан ОНАНЯН
ДЛИННЫЕ ТЕНИ
Чем дольше, сгибаясь под ношей,
Мы скопом по жизни бредём,
Тем тени длинней у подножий.
Тем дальше отеческий дом,
Тем гуще закатные тени
В узилище сомкнутых вежд –
То тени утрат, обретений,
То тени остывших надежд...
В парадном муаре плетений
И в траурной ретуши бед
Оранжево-чёрные тени –
Как ратные ленты побед,
Они исполинского роста,
Но даже вселенский размах
Однажды послушно и просто
Бесследно исчезнет впотьмах...
У памяти длинные руки,
Безжалостно время-палач:
О долгие муки разлуки
И краткие миги удач,
О старости длинные тени,
Бегущие за окоём
В блаженную глубь сновидений
И сладостных слёз ни о ком...
Нам снятся закатные тени.
БЕЛЫЕ МОТЫЛЬКИ
Уста к устам – они от слов устали,
Не зря усталость и у стали есть,
А первый снег роится над кустами
И всё не тает, как благая весть,
И вот ложится пеленой небесной
На землю, всё отдавшую сполна,
И кажется натянутой над бездной
Меж сном и явью эта пелена:
Уста к устам – ни радостью, ни грустью
Я скоро больше вас не затрудню –
Мои стихи текут, как реки к устью,
И гибну я по девять раз на дню,
И мнится мне: в закате небывалом
Поверх гранитных глыб и скреп стальных
Моя мечта встаёт девятым валом
Девятикратно больше остальных,
По девять раз иссохшими устами
Шепчу молитву, нищ и бестолков,
А первый снег порхает над кустами,
Как будто стая белых мотыльков...
Скорость тьмы
Л.С.
Любви эстафета –
Побег из тюрьмы:
Лечу среди света
Со скоростью тьмы,
Лечу среди мрака,
Свободный, как свет, –
Как долог, однако,
Посмертный балет!
Всё дальше от дома,
Всё ближе наш Дом –
Мерцанье фантома
В пространстве пустом,
Забвенье, терпенье,
Кромешный уют
И ангелов пенье –
Беззвучно поют...
СМЕРТЬ БЕЗ БОЛИ
Ветер северный наглеет
И свистит, несносен,
Солнце светит, но не греет,
Потому что осень,
Потому что лист багряный
С дерева – и оземь,
Потому что без охраны
Беззащитна осень,
Потому что в лужах стылых
Плачет неба просинь,
Потому что мы не в силах
Опровергнуть осень...
В бесконечном русском поле
Зеленеет озимь,
Сон без срока, смерть без боли
Обещает осень,
Ветер северный несносен
В медных лапах сосен,
Зелень в озимь, просинь оземь –
Осень, осень, осень!
СОСУЛЬКА ВЕЧНОСТИ
Весна – пора столпотворения,
Когда соблазнов – тьмы и тьмы
И свет, как в первый день творения,
Ещё не отделён от тьмы,
Ещё одна весна мне выпала –
В дыму зелёном лес нагой...
А впрочем, в жизни нету выбора,
В чём смысл весны? Ни в зуб ногой!
Что суждено, лишь то и сбудется
В капели вешних мук и нег,
А что не сбудется – забудется
И сгинет, как вчерашний снег,
В калейдоскопе невезения
Узорный хруст – судьбы венец:
Растает оттепель весенняя,
Как липко-сладкий леденец,
Ликуй! Вода сочится талая,
Как звёздный свет небесных сот,
И Муза, умственно отсталая,
Сосульку вечности сосёт...
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
«Я, конечно, не ангел с небес…»
Панорама
«Я, конечно, не ангел с небес…»
МОСКОВСКИЙ ВЕСТНИК
Эти слова услышал от космонавта № 1 художник Юрий Походаев, который был первым, кто написал с натуры его портрет. Прошло всего 10 дней после исторического полёта.
– Как случилось, что Юрий Гагарин нашёл время приехать к вам в мастерскую?
– Мне посчастливилось увидеть Гагарина в день его торжественной встречи в Москве. Я оказался в таком месте на Красной площади, что в мгновение, когда Гагарин появился на трибуне Мавзолея, он был озарён утренними лучами солнца и виделся мне лишь силуэтом, а вокруг головы сиял солнечный ореол – почти как на иконах, на которых нимб олицетворяет какое-то космическое начало.
У меня возникло огромное желание во что бы то ни стало написать его портрет. После торжеств вернулся в мастерскую, стараясь уберечь впечатления, и стал готовиться. Гагарин виделся мне вселенским героем, и я не мог осознать, как человек с такой простой прекрасной улыбкой и столь тёплым голосом мог очень далеко от Земли улететь и там, в тесной кабине, мчащейся с бешеной скоростью, что-то делать, да ещё и разговаривать с оставшимися на космодроме людьми, а по сути, со всеми нами.
Через несколько дней меня пригласили в агентство печати «Новости» на встречу Гагарина с журналистами. Зал был забит до предела, царило возбуждение, я чувствовал себя растерянным. Когда появился Гагарин, все стихли. Вопросов было множество, он отвечал и серьёзно, и с юмором, а то даже и смеялся. Складывалось впечатление, что он всё знал о Вселенной, а мы вокруг как дети. Может, так оно и было. Я боялся пропустить хоть одно слово. Наверное, во всём моём облике было что-то не совсем обычное.
Ответив на вопросы, Гагарин не ушёл за кулисы, а направился в зал, в мою сторону. Я стоял во втором ряду. И надо же, напротив меня он приостановился, пристально посмотрел мне в лицо и улыбнулся. Я успел сказать: «Юрий Алексеевич, я не журналист, я художник и очень хотел бы написать ваш портрет. Наверное, это невозможно?» Он ответил: «Для портрета можем найти время. Позвоните мне по этому телефону».
Я сначала не поверил произошедшему. Однако спустя два дня решился позвонить. Но что сказать ему, если дозвонюсь? Трубку взял сам Гагарин. Я спросил: «Вы помните, Юрий Алексеевич, я был в АПН среди журналистов, я художник Походаев Юрий Архипович. Очень хочу написать ваш портрет». Совершенно по-деловому он ответил: «У меня завтра есть окошко. Если вам удобно будет, я к вам приеду на два часа». Договорились, что жду его в своей мастерской.
Когда встретились и поднялись ко мне, я всё ещё с трудом верил, что Гагарин здесь, со мной, рядом. Но вот он спокойно устроился в кресле, я начал писать, успокоился. Ушёл в работу. Очень хотелось уложиться в два часа и написать так, чтобы и мне, и ему понравилось. Тут он спросил: «Юрий Архипович, я заметил, вы на меня смотрите почти так же, как на пресс-конференции, как-то напряжённо. Почему?» Я ответил: «Юрий Алексеевич, я никогда не общался с человеком, который только что побывал в космосе, а сейчас сидит передо мной. Вы для меня как ангел добра, который с небес сошёл. Я переживаю особое внутреннее состояние, даже объяснить толком не могу». Он ничего не ответил.
