ГЛАВА ВТОРАЯ
Мой дом — моя крепость
Радостное возбуждение от встречи с прекрасной и диковинной страной долго не исчезало. Но где-то на третий или четвертый день восторженного знакомства с «Сидади маравильоза» я вдруг вспомнил, что послали меня в Бразилию не только для того, чтобы любоваться красотами Копакабаны и воспитывать чувства классовой солидарности у юных чистильщиков обуви. Не пора ли приниматься за работу?.. А работа любого корреспондента, открывающего корпункт в чужой стране, начинается с операции долгой и не имеющей ничего общего с «работой» в высоком смысле этого слова: с поисков квартиры.
И в этом крайне хлопотливом деле вам тоже всегда готовы оказать помощь всезнающие соотечественники-старожилы.
— Старик, будь мужественным! — сурово предупредил пресс-атташе Юрий. — С квартирами здесь дело швах. Если ты не миллионер — а я почему-то чувствую, что ты еще не миллионер — запасайся терпением.
Юра был прав: миллионером я не был. Средств, отпущенных бухгалтерией Гостелерадио на наем помещения, хватило бы в лучшем случае для аренды подержанной туристской палатки. Поэтому первым шагом на тернистом пути поиска квартиры стала отправка взволнованной телефонограммы начальству в Москву с просьбой о помощи.
В ожидании ответа мы с Юрием листали пухлые кипы газеты «Жорнал ду Бразил», расшифровывая телеграфно краткие объявления об аренде жилых помещений. Поскольку газета взимает плату за объявления построчно, заказчики всячески ужимают свои опусы, превращая их в подлинные шедевры миниатюризации. В переводе на русский эти ребусы звучали бы примерно так: «Жел. дип. б/д. сд. 3 мб. к., вс. уд., лод., в/м., м/пол., к. сл., 2 л., тел., газ, гар.», что означало: «Желательно для семьи иностранного дипломата без детей, сдается квартира из трех меблированных комнат со всеми удобствами, лоджией, видом на море, с ковровой обивкой пола, отдельной комнатой для служанки, двумя лифтами, телефоном, газом и местом в гараже для автомобиля». Далее указывался номер телефона, по которому можно было вступить в контакт с квартировладельцем или его адвокатом, и обозначалась трехзначная сумма месячной арендной платы, сразу же повергавшая в прах все сладостные надежды и мечты, родившиеся секунду назад при упоминании лоджии и вида на море.
— Не кручинься, старик, — бодро говорил Юрий. — Все мы так начинали: читаешь объявления, вздыхаешь, ругаешься, ходишь по квартирам. Наконец, тебе кажется, что ты нашел именно то, что нужно: недорого, уютно, от посольства недалеко, булочная рядом. Начинаешь торговаться с владельцем, но в последний момент выясняется, что в доме часто отключается вода. Или окна выходят на улицу: нельзя спать. А когда находишь квартиру с окнами в парк, узнаешь, что там, где много зелени, — много москитов, и ваша жизнь превратится в ад. Это, кстати, сущая правда, учти на будущее. Но не унывай: рано или поздно все образуется. Найдешь себе более или менее сносный вигвам и заживешь не хуже нас, старожилов.
Юра был, как всегда, прав: довольно быстро все и впрямь «образовалось». Родина-мать не оставила в беде блудного сына, и вскоре из Москвы пришла телеграмма, разрешившая арендовать квартиру «с учетом местных условий». А вслед за этим мы выудили в «Жорнал ду Бразил» и подходящее объявление, созвонились с хозяйкой квартиры и отправились смотреть то, что впоследствии стало гордо именоваться: «Корреспондентский пункт Советского телевидения и радио в Рио-де-Жанейро».
Должен заметить, что, хотя поиски жилья являются занятием весьма хлопотливым и долгим, этот процесс приносит все же несомненную пользу: посещая квартиры, беседуя с их владельцами, разглядывая «вс. уд. вкл. ком. для сл.», ты обретаешь едва ли не единственную благодатную возможность переступить черту, отделяющую бразильский «мой дом — моя крепость» от остального мира. Другого способа увидеть этих людей дома, в кругу семьи, пожалуй, никогда не представится.
Дело в том, что в Бразилии, как и в большинстве других западных стран, не принято звать к себе в гости никого, кроме родственников и самых близких друзей. Традиционное русское хлебосольство, нескончаемые украинские застолья, эпические кавказские тосты вызвали бы у европейца, американца или латиноамериканца в лучшем случае ироническую улыбку. Гостей за рубежом принято приглашать в ресторан, если это «нужные» люди, или в кафе, если это просто приятели. Тем более, что и в кафе, и в ресторан попасть в Париже или в Рио не составляет труда даже вечером в воскресенье, если это вам, конечно, по карману. Возиться с пирогами, жарить шашлыки или замешивать пельмени испанская, французская или бразильская хозяйка дома категорически не любит. Хотя, разумеется, нет правил без исключений, и за пять лет жизни в Бразилии мы с женой раз пять побывали на весьма шумных и хлебосольных домашних «фейжоадах».
Но эти редкие исключения лишь подтверждают возведенное в абсолют в Англии и уважаемое в других странах Запада правило: «Мой дом — моя крепость». Я это быстро смекнул и не без интереса осматривал сдававшиеся внаем квартиры, пытаясь приглядеться, как живут эти люди, почему они сдают жилье, как они реагируют, узнав, что их возможный квартиросъемщик — русский. Говорю «русский», потому что именно так называют обычно за рубежом всех нас, советских людей.
Помнится, первое, что бросилось в глаза, когда, подыскивая квартиру, я обходил рио-де-жанейрские дома, это отсутствие книг. Иногда попадались квартиры с двумя-тремя полочками, заполненными изящными, хорошо переплетенными томиками. Но чувствовалось, что выполняют они сугубо декоративную функцию: переплеты уютно гармонировали с обоями либо играли роль яркого пятна на стене гостиной. Позднее я узнал, что в бразильских мебельных магазинах книжные шкафы или стенки даже не входят в стандартные гарнитуры. И раздобыть книжный шкаф или стеллаж в Рио — задача, куда более трудная, чем приобретение, скажем, дивана-кровати, передвижного столика-бара или кресла-качалки.
Второй удивившей меня особенностью бразильского «жилфонда» была безукоризненная чистота подъездов и лестниц, а также обязательное присутствие в каждом доме портье, которые в Бразилии именуются «портейро».
Стоит только войти в подъезд, как портье, учтиво поприветствовав вас, осведомляется о цели визита. И узнав фамилию жильца, к которому идете, бдительный страж позвонит в указанную вами квартиру и проверит, действительно ли там ждут гостей. И не следует ли срочно сообщить о вашем визите в полицию?
В северной зоне города, за стадионом «Маракана», в Мадурейре, Тижуке, Мейере и других кварталах победнее, где народ живет попроще, привратники или консьержки настолько же менее подозрительны к случайным прохожим, насколько ниже их зарплата по сравнению с заработками и чаевыми вышколенных портье Копакабаны или Ипанемы.
Если же опуститься по социальной лестнице еще ниже и посетить убогую пятиэтажку где-нибудь в пролетарской Жакарепагуа, там вообще вы не увидите ни портье, ни надежных запоров. Да в них и нужды нет, ибо ворам здесь просто нечем поживиться.
И еще одна необычная и приятно поразившая меня особенность бразильского быта: дома здесь имеют имена!..
Идя по улице с задранной головой и читая их, вы ощущаете себя в мире грез: с мраморных или бетонных, гранитных или кирпичных фасадов глядят на вас имена королей и ученых, великих артистов и мореплавателей, названия дальних стран и морей: «Карл Пятый», «Коперник», «Генрих Восьмой». Или «Параизо» — «Рай». Или «Рио Вермельо» — «Красная река», красиво, не правда ли? Так же, как «Мар Азул» — «Голубое море». Или «Синеландия» — «Кинострана». Впоследствии я узнал, что не только бразильцы дают имена своим домам. Такую же картину можно наблюдать в Париже, Мадриде и иных зарубежных городах.
…Дом, куда мы с Юрием направлялись, именовался тоже неплохо: «Сервантес». Согласитесь, что приятно жить в доме с таким именем. Как вообще гораздо приятнее сообщать своим друзьям: «Я живу в доме „Сервантес“», чем давать им адрес вроде «корпус номер три дома номер пять седьмого микрорайона».
Именно там, в доме «Сервантес», находящемся в самом центре Копакабаны, и обосновался мой первый корпункт: «3 ком., меб., вс. уд., тел., 2 л., кух., ком. сл.». Я был счастлив. Я искренне верил, что нашел именно то, что искал.
Это была десятая или одиннадцатая из осмотренных мной квартир, обнаруженная где-то недели через две после начала поисков. По рио-де-жанейрским стандартам я отделался малой кровью. И мог считать себя весьма удачливым дельцом. Иллюзия рассеялась очень быстро: в первую же ночь, которую мы провели в нашей новой квартире.
…Как ругал я себя в ту ночь новоселья за то, что не поверил смутному беспокойству, точнее говоря, недоумению, шевельнувшемуся где-то в глубине сознания, когда впервые знакомился с квартирой и с домом «Сервантес». Все там, в нашем будущем гнезде, казалось прекрасным: расположение комнат, наличие тихо изолированной спальни и еще одной спальни, которая легко трансформировалась в кабинет… Окна — во двор, а не на улицу. Значит, меньше шума и дыма. А это особенно важно, если собираешься жить в донельзя задымленной и до астрономических децибелов зашумленной Копакабане.
