Ознакомительная версия.
Нет такой секретной службы, которая всегда имела бы только успехи. Последние неизменно чередуются с неудачами, иногда даже очень серьезными, если не сказать решительными, провалами, которые зачастую обусловлены чистыми случайностями. После того как командование германского ВМФ приняло решение о неограниченной подводной войне, статс-секретарь германского министерства иностранных дел Циммерманн направил своему послу в Вашингтоне графу Берншторфу специальную инструкцию. Это послание было перехвачено британским адмиралтейством и направлено соответствующему отделу Интеллидженс Сервис. Хотя оно и было зашифровано очень сложным способом, англичане в конце концов его расшифровали, и едва это случилось, как в британском Форин Офисе поняли его чудовищный смысл: Циммерманн извещал посла о переходе с 1 февраля 1917 г. к неограниченной подводной войне. Берншторфу предлагалось поэтому приложить усилия к тому, чтобы Соединенные Штаты не вступили в войну. В случае неудачи он должен был обратиться к Мексике, побуждая ее к альянсу с Германией. В качестве «приманки» он должен был предложить мексиканцам совместный захват американских штатов Техаса, Нью-Мексико и Аризоны. Телеграмма Циммерманна во многом определила решение США объявить войну Германии. Этот пример показывает, насколько небезопасна — особенно в наше время — даже самая тайная передача секретных разведывательных сведений.
Что касается деятельности германских органов контрразведки до и во время Первой мировой войны, то они себя в общем и целом вполне оправдали. Так, в 1913 г. они, взаимодействуя с полицией, сумели арестовать в пределах имперской территории 346 шпионов, что явилось, конечно, малой толикой той агентуры, которую развернули против Германии Франция, Англия и Россия. В ходе войны вражеские тайные службы получили немалое пополнение из оккупированной Бельгии и захваченных немцами районов Франции. Во вражеские шпионские центры пришли на службу как патриоты, так и авантюристы. Только в начале 1917 г. германской тайной службой было раскрыто около 500 вражеских агентов, действовавших в Голландии. Не меньше их было и в Бельгии, где в одном лишь Генте в 1917 г. было расстреляно за шпионаж 52 бельгийца.
По сравнению с деятельностью разведки и контрразведки борьба с диверсиями большой роли не играла. За период с 1914 по 1918 г. в Германии было зафиксировано всего лишь 33 случая диверсий, исполнители которых были схвачены и казнены. В большинстве случаев это были взрывы бомб, поджоги и т. п. Диверсанты Германии и ее союзников совершали значительно больше таких актов на территории Англии, Франции и Италии, в их морских портах и в колониях. Большое распространение в этом плане получили «угольные торпеды», взрывные устройства, вмонтированные в крупные куски каменного угля. С их помощью военным флотам противников был нанесен немалый ущерб. Так, 26 ноября 1914 г. в гавани Ширнесса (Англия) без всякой видимой причины взлетел на воздух линейный корабль «Булварк» водоизмещением 15 000 т; 30 декабря 1915 г. на рейде Кроумарти (Шотландия) та же участь постигла броненосный крейсер «Наталь» (13 500 т), а 27 мая 1915 г. тоже в Ширнессе взорвался новейший тогда крейсер «Принсесс Айрне» (6000 т). Англичане приняли меры безопасности, и диверсии на время сократились, но затем бдительность опять ослабла, и в ночь на 9 июля 1917 г. на сей раз в главной базе британского флота Скапа-Флоу был таким же образом потоплен один из самых современных и мощных кораблей британского флота линкор «Вэнгард» водоизмещением 23 000 т. Чувствительные потери были нанесены и флотам других противников. Уже через несколько недель после перехода Италии в лагерь Антанты, 27 сентября 1915 г., в порту Бриндизи взорвался линкор «Бенедетто Брин» (13 400 т), а вскоре после этого в гавани Таранто затонул по той же причине линкор «Леонардо да Винчи». Но после того, как в ходе налета на австрийское консульство в Цюрихе итальянские лазутчики напали на материалы, связанные с подрывом «Леонардо да Винчи», по всей Италии были приняты жесткие меры по обеспечению безопасности и борьбы со шпионажем. Такие же диверсии имели место на Черном море, а позже — на заморских территориях, в частности на реке Замбези в Африке, в Японии и в одной из греческих гаваней. По общему водоизмещению кораблей, потерянных в результате диверсий (153 400 т), это превышает потери англичан в морском сражении при Скагерраке в мае 1916 г. (115 000 т). Эта «война во тьме» явила собой «блистательную победу одиночек над массой и над материей»[12].
Помимо разведслужбы, руководимой отделом «III-b» генштаба сухопутных войск, в морском генеральном штабе была своя служба разведки и связи, которая была оснащена всеми мыслимыми в то время техническими средствами. Здесь готовились и проводились операции германских подводных сил. Морской генеральный штаб в первые годы войны был хорошо информирован о положении всех британских судов и кораблей, выходивших из американских портов и шедших в Англию, поскольку они регулярно посылали по радио шифрограммы. Развернутая близ нью-йоркской гавани радиостанция мощностью 110 кВт, которой владели «друзья немецкого дела», могла в течение долгого времени перехватывать эти английские шифровки, расшифровывать их и сообщать о местоположении судов германским подводным лодкам. Уже после войны американцы утверждали, что германский военно-морской атташе капитан I ранга Бой-Эд имел копию тайного кода британского адмиралтейства[13].
Руководимая полковником Николаи служба военной разведки и контрразведки была обязана своими успехами прежде всего кропотливой и четкой работе, а с 1909 г. также и активному взаимодействию с австро-венгерским Эвиденц-Бюро (тайной службой) в Вене. Да и турецкая военная разведка, созданная при участии немецких офицеров, действовала на тех же принципах, что и наша. Многие турецкие офицеры обучались в Германии, а к турецким корпусным штабам были прикомандированы немецкие офицеры.
Характерно, что при всей четкости планирования мероприятий, проводившихся отделом «III-b», в том числе и различных импровизаций, агентам, шпионам и авантюристам оставался широкий простор для инициативы. А как же еще можно было руководить на огромных территориях действиями агентов и «клиентуры», выполняющих особые задачи в эпоху, когда радиосвязь находилась еще в зачаточном состоянии?
Одним из самых умелых агентов, действовавших на нашей стороне за пределами Европы, был некто Пройсер. Став археологом, он в молодые годы долгое время вел научную работу в Малой Азии и на Среднем Востоке и очень хорошо изучил эти страны и их народы. Там он однажды столкнулся со ставшим впоследствии всемирно известным английским разведчиком полковником Лоуренсом. Они дружили, но война разделила их: Пройсер стал сотрудником штаба германского генерала Крессенштайна в Дамаске, Лоуренс начал работать в «Арабском бюро» в Каире. Независимо друг от друга оба решили заняться шпионажем и пропагандой среди бедуинских племен в поддержку своих стран. Под видом кочевника и с подкрашенной кожей, Пройсер проникал за линии английских позиций и по возвращении в штаб докладывал обо всех своих наблюдениях. Он говорил на многих арабских диалектах и благодаря своей ловкости и умению изменять внешность так и не был пойман. В конце концов ему удалось приблизиться к самому центру британского шпионажа в Каире, и здесь он снова превратился в европейца, поселившись в отеле «Шеферд».
Как человека, наделенного такими же способностями, описывают нам хроникеры и другого немецкого агента Франке. Рассказывают, что он когда-то был строевым офицером, однако никто не знает точно, как его звали. Франке было около 40 лет, он имел высокий рост и лицо южанина. У него были ярко выраженные артистические способности, железные нервы и небывало живая сообразительность. Переодетый английским офицером, он много раз ходил по вражеским тылам, что считается самым трудным делом для тайного агента. При этом он менял форму одежды в зависимости от обстоятельств: появлялся то в форме офицера английского генштаба, то как шотландский майор, то как капитан австралийской армии. Однажды под видом артиллерийского полковника он проник в Райю, где располагался основной склад боеприпасов англичан, и заявил, что по поручению штаба своей стоявшей неподалеку дивизии должен немедленно произвести инвентаризацию склада. А в другой раз в форме капитана генштаба приехал в штаб одной артиллерийской бригады, чтобы «в соответствии с приказом» обсудить с ее командиром запланированное в интересах близившегося наступления строительство дамбы. Лишь случайно англичане обнаружили, что имели дело с фальшивым генштабистом. Когда Франке уже исчез, в штабе бригады вспомнили, что он неверно называл некоторые факты. Позвонили в главный штаб. Там люди удивились такому происшествию и принуждены были полностью изменить весь план затопления выбранного участка местности. Во второй половине войны Франке, приняв обличье офицера генштаба, проинспектировал всю линию фронта англичан от Яффы до Иерусалима и повсюду отдавал командирам частей сбивавшие их с толку приказы. Было ли то легендой или правдой, сказать трудно, только англичане очень боялись Франке, и нередко случалось, что подлинных британских офицеров арестовывали по подозрению, что они — Франке.
Ознакомительная версия.
