И. В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз. В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз. Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели "прохладную" комнату, куда выводили с собрания для "индивидуальной обработки". Проводившие собрание сменялись, их было 5 чел., но колхозники были одни и те же... Собрание длилось без перерыва более суток.
Примеры эти можно бесконечно умножить. Это - не отдельные случаи загибов, это - узаконенный в районном масштабе - "метод" проведения хлебозаготовок. Об этих фактах я либо слышал от коммунистов, либо от самих колхозников, которые испытали все эти "методы" на себе и после приходили ко мне с просьбами "прописать про это в газету". Помните ли Вы, Иосиф Виссарионович, очерк Короленко "В успокоенной деревне?" Так вот этакое "исчезание" было проделано не над тремя заподозренными в краже у кулака крестьянами, а над десятками тысяч колхозников. Причем, как видите, с более богатым применением технических средств и с большей изощренностью.
Аналогичная история происходила и в Верхне-Донском районе, где особо-уполномоченным был тот же Овчинников, являющийся идейным вдохновителем этих жутких издевательств, происходивших в нашей стране и в 1933 г. ...Обойти молчанием то, что в течение трех месяцев творилось в Вешен-ском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда. Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу "Поднятой целины".
С приветом М.Шолохов
И.В.Сталин - М.А.Шолохову
6 мая 1933 г
.
Дорогой тов. Шолохов!
Оба Ваши письма получены, как Вам известно. Помощь, какую требовали, оказана уже. Для разбора дела прибудет к вам, в Вешенский район, т. Шкирятов, которому - очень прошу Вас - оказать помощь. Это так. Но это не все, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов.
Я поблгодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите не плохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма - не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили "итальянку" (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию - без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), - этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели "тихую" войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов...
Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали.
Ну, всего хорошего и жму Вашу руку.
Ваш И. Сталин
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 827. Л. 1-22. Подлинник
Станет ли 5 марта русским 14 июля?
В начале июля 1789 года Париж бурлил. Народ взбудоражила отставка министра финансов Жака Неккера, богатейшего банкира и финансиста. В этом событии усматривали отказ королевского двора от любых реформ. (Кстати, у нас недавно случился приблизительный аналог этого события - отставка министра Кудрина :) На улицы Парижа высыпала толпа, она носила бюст Кудрина... то есть, пардон, Неккера, убранный крепом. Энергия протестующего народа искала себе выход.
Говорят, что ситуацию подогрел небезызвестный маркиз де Сад, узник тюрьмы Бастилии, который 2 июля выкрикивал из своей подвальной камеры, что заключённых бьют. За эту выходку маркиза наказали, но его слова сделали своё дело. Вдобавок среди народа прокатился слух: "Пушки Бастилии направлены на город!".
В один из этих дней молодой журналист Камилл Демулен на улице вскочил перед толпой на возвышение и закричал: "К оружию!" Сотни голосов подхватили его клич. В порыве вдохновения Демулен воскликнул: "Нам нужен опознавательный знак!" - сорвал с ветки и прикрепил к своей шляпе зелёный лист. Тотчас сотни шляп парижан украсились зелёными листьями и кусочками ткани. Так, согласно легенде, впервые появилось то, что впоследствии назвали кокардой. (И, право же, это было гораздо лучше и красивее, чем нынешние белые ленточки - то ли капитулянтские, то ли белогвардейские).
А затем толпа окружила крепость-тюрьму и произошло то, что до сего дня празднуется Францией как главный национальный праздник - взятие Бастилии. Коменданта Бастилии Делонэ, посмевшего сопротивляться народу, на месте казнили, а голову его в назидание другим насадили на пику. Семь узников Бастилии вышли на волю - правда, ни одного политического среди них не оказалось. Но эка беда - зато ненавистную тюрьму вскоре снесли до основания и написали на её месте: "Здесь танцуют".
В ночь на 15 июля придворные разбудили короля Людовика XVI и сообщили ему о состоявшемся штурме тюрьмы.
- Но ведь это бунт? - удивлённо спросил монарх.
- Нет, ваше величество, это переворот (революция), - был ответ.
Бунты принято подавлять, а перевороты... с ними приходится считаться. И уже через год после этих событий король вместе со всеми своими подданными, верными и не очень, праздновал - день 14 июля! Да, это действительно великий национальный праздник французского народа. Если Франция существует до сих пор, если французский язык в XIX веке считался общеевропейским, и до сих пор на нём разговаривает значительная часть человечества, - то за это французам следует благодарить именно тот счастливый июльский день. Что они, впрочем, и делают ежегодно.
А что было бы, не выйди в тот день на историческую сцену новое действующее лицо - его величество народ? Если бы не Демулен с его кличем "К оружию!", не безвестный бунтовщик, пустивший гениальный слух: "Пушки Бастилии направлены на город!"? Да ничего особенного. Волнения бы затихли сами собой или были подавлены, Людовик XVI мирно скончался бы от старости в собственной постели, не было бы ни Конвента, ни Горы, ни якобинцев, ни термидора, ни брюмера... ничего. Франция уютно подгнивала бы под сенью королевских бурбонских лилий, мало-помалу теряя следы былого величия, потихоньку опускаясь до уровня второразрядной европейской державы, вроде Испании (и доселе, кстати, управляемой Бурбонами).
Надо ли объяснять, что речь идёт сейчас вовсе не про Францию и не про Испанию? Сегодняшний узел противоречий завязывается у нас на 5 марта. До этого он был завязан на 10 декабря минувшего года, и этот день имел все шансы стать в нашем календаре "русским 14 июля". Увы, не стал. Оранжевые лидеры, Немцовы и Ко, приложили прямо-таки титанические, сверхъестественные усилия, чтобы выпустить накопившийся в котле пар в свисток. И, признаем, им это во многом удалось.
Эдуард Лимонов, 10 декабря почти в полном одиночестве стоявший "в перекоре шествий, поклонениям и толпам поперек", на своём блоге возмущается: "То, что они [буржуазные вожди] вынуждены были под давлением протестных масс подать уведомление на митинг на Лубянской площади, было для меня событием закономерным, ведь своими капустниками на Болотной они не заставили власть ни отменить итоги выборов в Госдуму, ни освободить политзаключённых, так что массы, которые вожди оседлали, волнуются... Там, где следовало стать 10 декабря, теперь лишь собираются стать 5 марта. Верьте моему мнению и моему опыту, наконец! Как вам теперь моё политическое одиночество 10 декабря у памятника Марксу, не кажется уже бессмысленным? С горсткой людей оставшись, фактически одни против всех, конечно, мы выглядели там трагической горсткой спартанцев, а вы бравурно шли, отступая с места сражения, весёлые. Теперь-то вы поняли, до вас дошло, что именно там нужно было стоять. Теперь возвращаетесь..."
Конечно, у 5 марта гораздо меньше шансов, чем у 10 декабря. Тогда власти были захвачены врасплох, ошеломлены, растеряны неожиданным размахом и массовостью народного протеста. Они отступали в беспорядке. Теперь они, наоборот, собрались с силами, перегруппировались и худо-бедно двинулись в контратаку - проводят свои собственные "путинги", брызжут в неприятеля ядовитой слюной... в общем, вооружились до зубов.
