Наконец, озвученный Путиным перед отлетом на коллегии Министерства обороны отказ от эксплуатации военных баз в Камрани (Вьетнам) и Лурдесе (Куба) окончательно продемонстрировал его стремление превратить Россию в сугубо "региональную державу"-союзника США, не посягающего — даже в потенциале — на их глобальное лидерство.
Разумеется, тем самым Россия сделала и определенный “реверанс” Китаю, который теперь может взять эти базы себе (в случае с Камранью — почти стопроцентно, в случае с Лурдесом — путем усиления китайско-кубинского сотрудничества). Но на общем фоне тотального проамериканского соглашательства Путина, спасибо за это Пекин Москве ни в коем случае не скажет. Весьма показательным в данном отношении стало отсутствие заседания "шанхайской организации сотрудничества", инициаторами создания которой в свое время выступили как раз Россия и Китай — в противовес американскому "глобальному лидерству".
Надо заметить, что подобный "кульбит" полностью открыл за маской якобы "патриота и державника" Путина, защитника единства и территориальной целостности России, его подлинное лицо — чрезвычайно похожее на лицо проамериканского "агента влияния" Чубайса и расчленителя СССР Горбачева. Более того, этот внешнеполитический "кульбит", резко осложняющий взаимодействие России с Китаем и большинством стран "третьего мира", в первую очередь — исламских, совпал с принятием сверхлиберального законодательного пакета, фактически ускоряющего распад России на несколько государственных образований. К тому же он произошел на фоне глобального финансово-экономического кризиса, в центре которого находится Америка, ярко демонстрирующая свою неспособность противостоять этому кризису. Показательно, что Бушу приходится брать на вооружение совершенно "чуждые" методы управления национальной экономикой, резко усиливая вмешательство государства в хозяйственные процессы в соответствии с кейнсианскими моделями. Милитаризация, монополизация производства в сочетании с нагнетанием конфликтов во всех частях света становятся визитной карточкой правления Буша-младшего. Последствия этого курса достаточно хорошо известны и прогнозируемы. Америку ждет крах, первые симптомы которого проявились как раз в Шанхае. И в этом случае однобокая ориентация России на интересы США только усугубит ее и без того острейшие социально-экономические и внутриполитические проблемы.
Александр НАГОРНЫЙ
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 14 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
15
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
ТИРАНИЯ ГЛОБАЛИЗМА (Беседа Александра ПРОХАНОВА с Гейдаром ДЖЕМАЛЕМ)
Александр ПРОХАНОВ. Дорогой Гейдар, сейчас мы видим, что в мире приведено в действие организационное оружие колоссальной силы. Категория оргоружия, которой мы оперируем на протяжении последних 7 или 8 лет, проявляла себя на уровне каких-то социальных фрагментов в отдельно взятых политических и идеологических ситуациях, потом она расширялась и работала в масштабе страны, группы стран, континентов, а теперь оргоружие применено в масштабах планеты в целом. Оно включает в себя и информационное воздействие, и военное, и экономическое, и парапсихологическое. Все, что приводит в движение техносферу, иосферу, ноосферу, все это зашевелилось, заворочалось и привело в движение целые народы, сдвинуло мировоззрения. Мы сейчас находимся в недрах нового планетарного образования. Земля возбуждена, и если сейчас кто-нибудь смотрит на нее из Вселенной, то видит, что вокруг нее создаются новые радиационные оболочки, новая аура, она вся пульсирует в каком-то поразительном, нервном состоянии.
Гейдар ДЖЕМАЛЬ. На наших глазах идет реальное формирование Системы. Я не хотел бы здесь ассоциаций с термином, которым пользуются маргиналы, под системой понимая некий буржуазный потребительский мир, противостоящий им. Я имею в виду "систему" в глубоком философском смысле, о которой мечтали правящие классы, элиты на протяжении столетий. Речь идет об алгоритме управления обществом, в котором решено главное противоречие, всегда мучившее правителей, — противоречие между ростом и кризисом. Если некая структура набирает силу, показывает высокие количественные показатели роста, то это рано или поздно ведет к дисбалансу, кризису и, как правило, либо к гибели этой структуры, либо к необходимости перестройки. В результате возникают риски для управления, для руководящего слоя, сопряженные, как известно, с тем, что "работа" короля иногда влечет за собой потерю головы. Правящие классы мечтали на протяжении столетий решить основное противоречие: рост и кризис. Система, в современном смысле, позволяет это противоречие снять, потому что она вводит совершенно новый параметр — самоуправляющееся количество, которое, как Мюнхгаузен, вытаскивает себя за волосы из болота.
Не секрет, что наиболее явная, абстрактная форма количества, — это деньги. Деньги более абстракты, чем даже числовой ряд, числа, лишенные предметности. Потому что деньги, имеющие спецификацию в один доллар, одну марку, один рубль, более жидки и менее ощутимы, чем просто один, два, три. Что такое одна марка, один доллар? Это абсолютно разные единицы в условиях Штатов и Нидерландов, в руках, допустим, одного бизнесмена и в руках другого. То есть это некая вариабельная, совершенно пустая величена. И программы, управляющие этими величинами, фактически являются, вместе с тем, и программами, управляющими информационными потоками.
На самом деле, существует конвертируемость денег в информацию и обратно. Информационное общество есть та модель, при которой Система начинает работать. Информационное общество — это общество, при котором каждому предмету, каждой реалии, каждому событию присваивается некий числовой код, благодаря которому можно расшифровать из виртуального состояния событие или вещь, сделать их реальными и обратно зашифровать. В окончательном варианте все сводится к такой денежной расшифровке, благодаря которой любое явление описывается. Но описав это явление, можно его конвертировать также и в денежный поток, понятый не как стоимость предмета в экономическом смысле, а как некий код, управляющий существованием этого предмета.
Сегодня мы живем в мире, где благодаря введению такого параметра возникают возможности мобилизовать все те ресурсы, о которых ты говорил. Создается масса полицейских провокационных постановок, не только глобальных, как было 11 сентября, но и более мелких — попадание украинской ракеты в российский самолет. Это очень странные явления. Как будто некая рука провидения сгущает, собирает в гроздья события вроде Чернобыля или гибели "Адмирала Нахимова". Это особый процесс. Мы имеем дело с кодированной реальностью, некие фундаментальные параметры того, как управляется информация и как в связи с ней построено информационное общество, в котором господствует новая корпоративная олигархия.
Мы как граждане человеческого сообщества начинаем жить в виртуальном информационном пространстве, полностью погружены в поток, из которого не способны выйти, потому что ни у одного индивидуума нет реальных рычагов воздействия на кодированную реальность. Она кодируется не теми, кто потребляет информацию, а теми, кто ее программирует. Поэтому устраняется главный риск старых кризисных структур, социальный дисбаланс которых приводит к потрясениям и к политическим переменам.
Мы попадаем в царство, в котором в каждый следующий момент существования возрастает количество управления. Снижается момент неопределенности на каждом следующем витке и повышается количество кодированности, запрограммированности. На каждого человека падает больший процент рабства. Это и планировалось транснациональными корпорациями, международной бюрократией и местными мафиями.
А.П. В человечестве изначально всегда существовали две тенденции: выстроить страну, род, семью, может быть, даже выстроить отдельно взятого человека в иерархии от множественно примитивного к единично аристократическому. И вторая — создать подобие братства, артели, уравнять раба с царем, волка с овцой. Эти две тенденции, повторяю, существовали всегда и зафиксированы в философии, литературе, культуре. Значит ли это, что сегодня совершается мощная попытка выкинуть, выплеснуть из истории этот второй, нигилистический вариант развития и окончательно установить в человечестве код иерархического превосходства одного над другим?
