Ознакомительная версия.
Тот небольшой кусочек «пирога», который после всех этих «разделов» остается у наемного работника и используется на удовлетворение жизненно необходимых потребностей его и членов его семьи, можно назвать «реальной» заработной платой. Часто реальная заработная плата в странах Запада оказывается для некоторых категорий наемных работников ниже прожиточного минимума, т.е. ее не хватает для удовлетворения жизненно необходимых потребностей работника и членов его семьи. Уже не приходится говорить о том, что в странах периферии мирового капитализма большая часть наемных работников остается бедняками, у которых нет достаточных средств для полноценного питания, жилья, лечения и т.п.
Итак, упомянутые выше 60-70% ВВП — это доля наемных работников, остающаяся после первого «раздела» пирога. Если на первом этапе «раздела» «пирога» речь идет о «наемном рабстве», на втором этапе — о «налоговом рабстве», то на третьем этапе — о комбинации «налогового рабства», «долгового рабства» и «торгового рабства» (под последним мы понимаем эксплуатацию работника посредством неэквивалентного обмена).
Некоторые исследователи обращают внимание на то, что в эпоху позднего капитализма самая большая часть «пирога» у наемных работников отнимается на третьем этапе «раздела». Напомним, что на этом этапе нашего работника грабят торговцы через механизм неэквивалентного обмена, иначе говоря, — посредством высоких цен. Мы назвали этот грабеж торговым рабством. Как отмечает А. С. Пасынков, автор работы «Феномен ростовщичества», «торговые наценки по основным товарам массового спроса составляют 50-90% цены, а доля товаропроизводителя в цене реализуемого товара отечественного производства редко превышает половину — все остальное уходит в доходы посредников, контролирующих рынок»[197]. Наши СМИ пестрят сообщениями о крайне высоких наценках, устанавливаемых продавцами. Например, Федеральная антимонопольная служба (ФАС) провела в 2009 году исследование торговой сети Санкт-Петербурга и выявила, что торговая наценка в крупных магазинах составляла от 20 до 60% конечной цены[198].
Ограбление работника в сфере обращения мы назвали не только торговым, но и долговым рабством. Почему? Ведь доход, равный торговым наценкам, идет в карман торговым капиталистам. Следует иметь в виду следующие два момента. Во-первых, многие торговые капиталисты постоянно пользуются кредитом, поэтому часть их прибыли в конечном счете перераспределяется в виде ссудного процента в пользу ростовщиков. Во-вторых, многие торговые компании учреждаются (или покупаются) банками. В этом случае вся торговая прибыль или ее большая часть также идет в карман ростовщика.
Уже не приходится говорить о том, что на третьем этапе «раздела пирога» ростовщики активно предлагают свои «услуги» в виде кредитов на покупку недвижимости, автомобиля и других товаров длительного пользования. А также предлагают кредитные карточки, кредиты на обучение, отдых, а также широчайший набор «банковских продуктов», не связанных непосредственно с кредитованием. Таким образом, на третьем этапе особую активность и эффективность в «откусывании» «пирога» проявляют ростовщики[199].
Еще в середине XIX века французский писатель-социалист П. Прудон говорил, что «собственность — это кража». Прудон имел в виду, что вором выступает капиталист, присваивающий собственность, а жертвой воровства — наемный работник, создающий эту собственность. Мы показали, каким образом организовано это присвоение в условиях современного капитализма. Только это присвоение не совсем корректно называть «кражей». Ведь «кража» — тайное и незаконное присвоение. А сегодня «пирог» у работника отнимают открыто и почти на «законных основаниях». Мы не случайно использовали слово «почти»: иногда отъем «пирога» напоминает неприкрытый «рэкет», но в этих случаях правильнее использовать слово «грабеж» или «разбой». Самое удивительное, что «рэкетом» занимается не только частный бизнес (к этому мы привыкли), но и государство. Об этом мы скажем ниже.
3.7. Кое-что о «налоговом рабстве» и «узаконенном казнокрадстве»
Возникает вопрос: а почему мы называем уплату налогов законопослушными гражданами «налоговым рабством»? Нет ли здесь «перебора»? К сожалению, нет. Дело в том, что сегодня бюджет государства является инструментом перераспределения налогов в пользу капиталистов. В Западной Европе через бюджетную систему (включая фонды социального страхования) перераспределяется до 50% ВВП, а в США — до 40%[200]. Налоги в большинстве стран Запада составляют основной источник поступлений в государственный бюджет. Остальное приходится на доходы от государственных предприятий, доходы от продажи государственного имущества (приватизация), доходы от сдачи в аренду государственного имущества, платежи за услуги бюджетных организаций и некоторые другие неналоговые источники[201].
Наемные работники платят не только обычные налоги с физических лиц (прямые и косвенные), но также еще взносы в фонды социального страхования. Формально это делают работодатели, но за счет вычета взносов из заработной платы своих работников. Социальные взносы в некоторых странах мира сегодня превышают величину традиционных налогов с физических лиц (подоходный, имущественный и др.). По данным ОЭСР, в 1965 году доля личного подоходного налога в общих государственных доходах всех стран ОЭСР равнялась 26%, а доля взносов социального страхования — 18%. В 2008 году картина существенно изменилась: на подоходный налог приходилось 25%, а доля взносов социального страхования возросла до 25%. То есть на эти два источника формирования бюджетных доходов в совокупности пришлось 50% бюджетных поступлений[202]. Судя по всему, доля социальных взносов может продолжать увеличиваться. Причина достаточно проста: меняется соотношение количества людей пенсионного возраста и работающих в пользу первых.
Возьмем в качестве примера США. Там в 1935 году президент Ф. Рузвельт подписал Закон о социальном страховании (Social Security Act), согласно которому люди в возрасте 65 лет и старше обеспечивались постоянным доходом (пенсиями). Принцип функционирования американской системы социального обеспечения очень прост: работающие с помощью социальных взносов оплачивают выплаты пенсий стариков (в представлении многих социальные взносы представляют собой накопление в некоем фонде будущих пенсий ныне работающих людей; — это неверно). Так что социальные взносы — это тщательно замаскированный налог, а так называемая «система социального страхования» напоминает финансовую пирамиду. Когда американская система социального страхования была введена в действие, соотношение входящих в пирамиду (впервые начинающих платить социальные взносы) и выходящих из нее (уходящих на пенсию работников) было 50: 1. В 1950 году это соотношение снизилось до 20: 1. А в конце XX века оно равнялось уже 3:1. При такой тенденции нетрудно понять, что не далек тот день, когда система социального страхования рухнет[203]. Чтобы оттянуть это событие, законодателям в США приходится повышать ставки социальных взносов. Вот как подобного рода политику в области социального страхования трактует один из радикальных критиков американской налоговой системы: «Государство считает и всячески внушает своим гражданам, что они слишком безответственны, чтобы с каждой зарплаты откладывать по 5 — 7% себе на пенсию, поэтому силой отбирает у них целых 15% в несуществующий пенсионный фонд. Львиная доля этих средств идет на выплату пенсий их родителям, бабушкам и дедушкам, а остаток, если он есть, — в карман чиновников»[204].
Налоги, как отмечается в исследовании Бюро экономического анализа Министерства торговли США, являются основной статьей расходов среднестатистического американца. Такой американец в 2006 году для того чтобы заплатить налоги, должен был работать 116 дней в году (федеральные налоги — 77 дней, налоги штатов, графств и муниципалитетов — 39 дней). Для сравнения: чтобы заплатить за жилье, ему требовалось отработать 62 дня в году, за медицинскую помощь и лекарства — 52 дня, за продукты питания — 30 дней, за транспорт — 30 дней, за отдых и развлечения — 22 дня, за обувь, одежду и некоторые бытовые «мелочи» — 14 дней[205].
Конечно, в пополнении государственного бюджета участвуют не только граждане, но также частный бизнес. Однако, по данным того же исследования Бюро экономического анализа, доля граждан (физических лиц) в общем объеме налоговых поступлений в США в 5-6 раз в середине первого десятилетия нынешнего века превышала долю частного бизнеса.
Ознакомительная версия.
