он выключил телевизор.
– Вы хотели меня видеть. Я перед вами. Слушаю вас.
– Да, ваше высокопреосвященство. Я хотел сообщить вам о том, что как экзорцист Римской епархии я думаю организовать небольшое собрание экзорцистов. Нас мало во всем мире и очень мало в Италии. Полагаю, такие встречи друг с другом помогут нам. Это очень трудное «ремесло». Поэтому я пришел сюда только для того, чтобы сообщить вам о своей инициативе.
– Но вы должны проинформировать не меня, а Руини [65]. Я возглавляю Ватиканский департамент.
Формально я располагаю компетенцией в данном вопросе, но только на бумаге. Тот, кого нужно проинформировать, – это именно Руини.
– Ваше преосвященство, Руини уже проинформирован. Я написал ему лично. Мне показалось правильным заодно предупредить и вас…
– Да, да, замечательно. Вы поступили правильно. Но этих дьявольских историй стало слишком уж много…
– Прошу прощения?
– Я хочу сказать… Вы экзорцист, но мы-то оба знаем, что Сатаны не существует, не так ли?
– Как можно говорить «мы знаем, что его не существует»?
– Отец Аморт, я вас умоляю. Вы знаете лучше меня, что это все суеверия. Не хотите ли вы заставить меня считать, что и правда в это верите?
– Ваше высокопреосвященство, мне удивительно слышать эти слова от такого высокопоставленного лица, как вы.
– Удивительно? Но почему? Не говорите мне, что действительно верите в это!
– Я верю, что Сатана существует.
– Правда? А я не верю. И я надеюсь, что никто не верит. Распространять подобные страхи нехорошо…
– Знаете, ваше преосвященство, не мне об этом говорить. Но если позволите, я предложил бы вам кое-что.
– Что же?
– Вам следует прочесть книгу, которая смогла бы в этом помочь.
– Правда? И что это за книга, отец Аморт?
– Вам следует прочесть Евангелие.
В комнате воцаряется ледяная тишина. Кардинал смотрит серьезно и ничего не отвечает. Поэтому я продолжаю.
– Ваше высокопреосвященство, именно Евангелие говорит о дьяволе. Евангелие повествует об Иисусе, который изгоняет бесов. Мало того, в Евангелии сказано, что среди сил, которыми Иисус наделил апостолов, есть сила изгонять бесов. Не собираетесь ли вы позабыть про Евангелие?
– Нет, но я…
– Ваше высокопреосвященство, позвольте мне быть с вами откровенным. Церковь совершает тяжкий грех, когда отказывается говорить о дьяволе. Последствия такого отношения очень серьезны. Христос пришел к нам и вступил в битву. Против кого? Против Сатаны. И он выиграл ее. Но Сатана все еще волен искушать мир. Он делает это сегодня, прямо сейчас. Но что делаете вы? Говорите, что это всего лишь суеверия? Выходит, Евангелие это тоже всего лишь суеверие? Но как тогда может Церковь объяснять природу зла, не говоря о дьяволе?
– Отец Аморт, Иисус изгонял бесов, это правда. Но это просто метафора, призванная подчеркнуть силу Христа! Евангелие – это непрерывный набор притч. Все это метафоры. Именно таким образом Иисус учил других людей.
– Но ваше высокопреосвященство, когда Иисус хочет обратиться к притче, он ясно об этом говорит, тогда в Евангелии написано: «Иисус рассказал им эту притчу». В то же время в Евангелии четко выделены исторические факты, происходившие на самом деле: исцеления, поучения, порицания, обряды экзорцизма, явно отличающиеся от исцелений. Когда Иисус изгоняет бесов, речь идет не о притче, а о реальном факте. Он сражается не с призраком, а с реальным врагом, иначе это выглядело бы как фарс. Многие святые боролись с дьяволом, множество святых искушал дьявол. Подумайте, например, о переживаниях отцов-пустынников. Кроме того, многие святые трудились, совершая обряды экзорцизма. Выходит, это все фальшь, все порождено какими-то невротическими видениями? Как можно не верить в существование Сатаны?
– Хорошо, но, даже если предположить, что эти события реально происходили, даже если предположить, что Иисус действительно изгонял бесов, факт остается фактом: Иисус своим воскресением победил всех, а потому победил и дьявола.
– Да, это правда, он одержал победу над злом. Но плоды этой победы должны применяться нами, должны воплощаться в жизни каждого из нас. Христос победил, но его победу мы должны подтверждать день за днем. Наше положение обязывает нас делать это. Действия дьявола не были полностью сведены на нет. Дьявол не был уничтожен. В Евангелии сказано, что дьявол существует и даже искушал Христа. Иисус вооружился против него и передал это оружие нам, чтобы мы могли победить его. Дьявол все еще может искушать нас, мы все можем подвергнуться искушению, что и подтверждают слова против лукавого, чему нас учит сам Иисус в молитве «Отче наш». До Второго Ватиканского собора в конце мессы произносили молитву святому архангелу Михаилу – малую молитву экзорцизма, которую написал папа Лев XIII, и читали Пролог Евангелия от Иоанна, точно воспроизводя ключ освобождения от дьявола.
Его высокопреосвященство уже не знает, что сказать. Он ничего не говорит и никак не реагирует. Я встаю, прощаюсь с ним и ухожу. А сам думаю о том, к чему же мы пришли. Да, до наступления Средних веков экзорцисты действовали повсеместно. Но потом, к сожалению, что-то изменилось.
Первое тысячелетие изобиловало высказываниями великих Отцов Церкви о дьяволе. Они видели его и боролись с ним, вот почему говорили об этом. Их свидетельства уникальны, а самые выразительные и сильные принадлежат монахам-пустынникам. В их битвах с Сатаной есть что-то эпическое.
На Западе сильна тенденция все упорядочивать, отчасти из-за римского права. Уже в конце II века святой Ириней с восхищением говорит об экзорцистах, как об избранных людях, принадлежащих отдельному классу, хотя им мог стать кто угодно. В Риме папа Корнелий в одном из своих писем от 251 года первым говорит об экзорцистах как о людях, наделенных священной должностью. Думаю, создание института совершения святого таинства изгнания бесов можно считать полностью завершенным с 416 года, когда папа Иннокентий I установил, что обряды экзорцизма могут осуществляться только с разрешения епископа. Это положение все еще в силе (с уточнением, что епископ может наделять правом заниматься экзорцизмом только священников).
Однако перед 416 годом важно вспомнить и 313 год. Именно в этом году указ Константина делает христианство государственной религией. Церковь после этого указа всерьез рисковала стать секуляризованной. Другими словами, была опасность, что ее приверженцы, верующие, начнут жить по мирским принципам. Все это могло иметь негативные последствия, такие как упадок евангельской приверженности и обеднение ценностей христианской традиции.
Отсюда же исходит и необходимость искать новые способы жизни по Евангелию так, чтобы жизнь больше соответствовала предписаниям этой книги. Например, монашество: бегство от мира, сосредоточение в себе, в подвижничестве и в молитве.
Первые монахи появились в Египте в III веке от Рождества Христова. Их называют
