В общем, в течение нескольких минут на место преступления примчались как полицейские, так и экипаж «скорой помощи». Эйлер не пытался скрыться и дожидался полицейских, сидя в своём «пикапе». Это поведение, кстати, очень помогло ему в последующем. Потерпевшего с ранением лёгкого отправили немедленно на операционный стол в больницу, а Ларри Эйлера — в здание управления полиции на допрос. Там он объяснил, что является гомосексуалистом, как и раненый им Терри, а случившееся недоразумение является следствием неудачных любовных ласк. Дескать, Терри был закован в наручники и связан по обоюдному согласию, никакого насилия к нему не применялось, а ранение ножом произошло из-за неловкого движения связанного друга.
Ларри выглядел очень спокойным, говорил убедительно, хотя нельзя не признать, что результат обыска его автомашины произвёл странное впечатление. В разных местах салона оказались спрятаны три ножа, мачете, баллон со слезоточивым газом, кнут, клейкая лента и обрезки верёвки по 1,5 метра, нарезанные будто специально в один размер. Кроме того, Эйлер возил с собою наручники, в которые заковал своего пленника. В общем, Ларри оказался экипирован так, словно собирался отправиться на войну.
Тем не менее полицейские не стали подвергать его аресту и отпустили. Арестовать Эйлера пришлось на следующий день после того, как раненый Терри Лонг отошёл от наркоза и дал показания. Его рассказ разительно отличался от того, что говорил Ларри. Если верить потерпевшему, он никогда не был гомосексуалистом и не помышлял о такого рода делишках вообще. О том, чтобы сесть в автомашину к незнакомому мужику и заняться сексом за деньги, не могло быть и речи. Лонг заверял, что не договаривался с Эйлером о каких-либо сексуальных услугах, тот действовал вероломно и притом был настроен весьма серьёзно. Понятно, что после таких заявлений оставлять Эйлера на свободе было нельзя.
Ларри отправили в местную тюрьму, и на первом же слушании дела в суде ему назначили залог в 50 тыс.$. Это была очень значительная сумма для реалий того времени, и можно было быть уверенным в том, что обвиняемый застрянет за решёткой вплоть до слушания дела по существу обвинения. Однако всё получилось совсем не так, и далее начались настоящие чудеса. Буквально через неделю адвокат добился нового слушания о залоге, во время которого судья милостиво уменьшил сумму такового до 10 тыс.$. Адвокат, однако, тут же пообещал добиться пересмотра условий освобождения и… невероятно! добился этого. Через три дня Ларри Эйлер вышел на свободу под… поручительство лица с незапятнанной репутацией. Была в штате Индиана и такая форма освобождения до суда.
Когда в 1983 г. прокуратура и полиция штата стали разбираться в деталях этого инцидента, выяснилось, что никто деталей случившегося прояснить не может. Личность таинственного поручителя установить не удалось, по крайней мере таков официальный результат разбирательства по этому вопросу. Фамилия поручителя вроде бы была записана судьёй Харольдом Битзегайо (Harold Bitzegaio), рассматривавшим дело Эйлера, на листе бумаги, который был вложен в протокол заседания. Однако в 1983 г. этого листка в документах не оказалось. В протокол фамилия поручителя не попала (что само по себе довольно странно!), а уважаемый судья припомнить её не смог.
Но никто же не упрекнёт почтенного судью в ненадлежащем отправлении Правосудия, верно? Харольд Битзегайо мужественно воевал во время Второй Мировой войны в военно-воздушных силах, имел боевые награды, в 1978 г. ему уже было 57 лет, и он пользовался полным доверием своих коллег по судейскому цеху. Он, кстати, и в дальнейшем делал завидную карьеру, уже после описываемых событий стал членом Верховного суда штата Индиана и адвокатом-барристером (это высшая категория в адвокатской иерархии в англо-американской юридической системе). Можно было бы заподозрить господина судью в скрытых симпатиях гомосексуалистам, но на момент описываемых событий он уже являлся отцом пятерых детей, и гомосексуальные пристрастия как-то не вязались с образом добропорядочного отца семейства и убеждённого христианина по своим религиозным воззрениям. И даже к моменту смерти почтенного судьи в октябре 2005 г. никому в голову не пришло заподозрить его в нетрадиционных сексуальных пристрастиях или необъективности при исполнении служебных обязанностей. Может, он и правда позабыл имя и фамилию поручителя Эйлера?
В общем, история с освобождением Ларри в 1978 г. так толком и не была выяснена, но особый интерес представляло то, что последовало далее. 23 августа — то есть к концу третьей недели с момента начала всей этой драмы — стороны неожиданно договорились о примирении. Терри Лонг получил 2,5 тыс.$ наличными и отозвал своё заявление, поданное управлению полиции. Это означало и автоматический отзыв всех обвинений. Сам Терри теперь характеризовал произошедшее не иначе как «несчастный случай». По большому счёту, поступил он правильно, ибо к тому моменту уже стало ясно, что с таким правосудием ничего серьёзного Ларри Эйлеру не грозит — от силы пара-тройка лет за хулиганство в тюрьме самого нестрогого режима. И это при условии, что обвинению сильно повезёт в суде, а сие представлялось весьма маловероятным. Так что обвинять потерпевшего в малодушии вряд ли справедливо, на его месте представлялось вполне разумным отжать у негодяя хоть какую-то денежку…
Полицейское расследование после этого само собой остановилось, и дело застыло в ожидании судебного решения. Оно было довольно очевидно — 13 ноября 1978 г. судья Битзегайо постановил считать произошедшее между Эйлером и Лонгом несчастным случаем, не имеющим юридических последствий, при этом Эйлер обязывался заплатить 43$ судебных издержек. Что тот и сделал, закончив на этом так толком и не начавшуюся эпопею.
Следовало признать, что эта история рождала массу безответных вопросов, и случившееся в 1978 г. сложно назвать иначе как пародией на правосудие. Но благодаря упомянутому инциденту в 1983 г. уже не требовало доказательств то, что Ларри Эйлер, безусловно, являлся агрессивным психопатом и гомосексуалистом, а значит, его следовало взять на особый контроль. Попытка выяснить его местонахождение привела к неожиданному открытию — оказалось, что он переехал из Терре-Хот в Чикаго. Это, кстати, тоже выглядело довольно подозрительно, поскольку некоторые из предполагаемых жертв «Убийцы с хайвея» проживали, как мы помним, в этом городе. Тем не менее необходимо понимать, что в конце зимы и весною 1983 г. такого рода подозрительных личностей и совпадений правоохранители из Индианы и Иллинойса зафиксировали многие сотни. Неясно было, как следовало относиться к этому вороху информации — она могла вообще ничего не значить, поскольку сам факт существования серийного убийцы, открывшего охоту на гомосексуалистов, носил во многом вероятностный характер и оставался на тот момент ещё не доказан. Другими словами, вся эта аналитика лежала в области умозрительных предположений и требовала подтверждения фактами.
Какое-то время казалось, что правоохранители ошиблись в своих предположениях — в январе и феврале 1983 г. никаких подозрительных инцидентов и исчезновений молодых людей на территории Иллинойса и Индианы зафиксировано не было. Вроде бы успокоились и представители гей-сообществ этих штатов, с их стороны никаких тревожных сигналов правоохранительные органы не получали. Однако уже в начале марта среди гомосексуалистов в Индиане стали распространяться слухи об очередном исчезновении молодого человека. Проверка показала, что разговоры эти небеспочвенны.
4 марта Эдгар Андекофлер (Edgar A. Underkofler) вышел из дома своих родителей в Индианаполисе, у которых он находился в гостях, дабы «потусить» с приятелями в баре, расположенном в 12 кварталах. (Во многих интернет-публикациях можно встретить сообщение, будто труп Андекофлера был найден 4 марта, но это неверно — 4 марта он исчез, а труп его был найден через несколько месяцев, о чём и будет сказано в своём месте). Поскольку расстояние от дома до бара представлялось довольно приличным для пешего перехода, логичным казалось предположение, что Эдгар мог попытаться поймать «попутку».
