[…]
2 июня
В Москве я пересматривал старые свои Дневники и с грустью подивился, до какой степени бесплодно для моего духовного развития проходят годы, целый десяток лет. Я уже тогда, десять лет назад, сознал, что не гожусь более для жизни общественной. Тогда уже вполне увидел, что моей России пришел конец, а новой я не умею служить, п. ч. не согласен с ее планами самоуничижения.
Поэтому я уже тогда просил у Бога, чтобы мне кончить жизнь, хоть не оставляя семьи в нищете. Хорошо. Мне это мое прошение удовлетворено. Значит — сиди покойно и жди смерти. И однако у меня нет покоя. Я все хочу что-то делать, не умею жить в бездействии, и — тоскую. Глупо. Конечно, надо сознаться, что все члены моей семьи, все, кого мне дал Бог, не имеют счастья теперь, как и тогда… Но ведь много людей гораздо больше несчастливых, и многие из них остаются покойны и мирятся с судьбой, с Божией волей. Я же не умею мириться, не умею покориться, принять с доверием данную мне долю — ни за себя, ни за других. Отсюда мое неспокойство, уныние, раздражение. И все от того, конечно, что плоха моя вера в Бога. Это тянется годы и годы, без конца. Как не подивиться на себя, на неспособность свою к духовному развитию!
[…]
17 авг[уста]
[…] А уже на фронте — круглый нуль. Как только пришли немцы и забрали в свои руки австрийцев, так все наше наступление сразу прекратилось. Это замечательно. Мы, по-видимому, совершенно неспособны побеждать немцев. Я был лучшего все-таки мнения о нас. Да и англичане с французами в таком же положении. Вообще ясно, что немцы по организации, культурным средствам — и, очевидно, по страстному патриотизму — выше всех народов Европы. Это обидно. И надо же было этим болванам сойти с ума и начать всемирную резню! Теперь — безвыходное положение для всех. Нельзя же не победить их, хотя бы дойдя до полного истощения. Да и им нельзя не сопротивляться. Вот и истощили всю Европу, вроде как 30-летняя война Германию. А по-видимому — если не 30 лет, то еще года 2-3 придется резаться. Хватит ли сил у нас на это? С другой стороны — что делать? Этого проклятого Вильгельма решительно сам сатана свел с ума. Да, впрочем, он не один. Тут какой-то национальный психоз. Но только нам от этого не легче. Каков бы ни был исход войны, а мы — кроме истощения да разведения внутренних Польш, Армений и т. п. — ничего не получим. Замечательно разрушительная эпоха.
[…]
Дневник Л. А. Тихомирова с 14 сентября 1916 г. по 16 октября 1917 г.
4 ноября
[…] Читаю газеты и не могу понять положения правительства и Думы. Ясен резкий конфликт, но в чем упреки Думы или подозрения и каковы требования! Речи депутатов в газетах не пропускают. Печатают пустые фразы, а все существенное воспрещается. Можно предполагать, что в Думе есть подозрения о желании правительства заключить сепаратный мир. Но на чем основаны подозрения? Сидя здесь, ничего не знаешь. Знаю и понимаю тенденциозность Гос[ударственной] Думы. В ней могут фантазировать и преднамеренно лгать. Но беда в том, что я и правительству не верю ни на грош. […]
Но все это было бы не особенно еще страшно, если бы не вопрос о сознательной измене России. Этот вопрос у меня связан с вопросом о силе у нас масонства. Таинственный, никому не известный пункт… Однако же Турмантен21 писал Столыпину об опасном значении масонства в России, и то, что он писал, было достаточно убедительно, чтобы Столыпин отвечал ему, хотел завязать с ним сношения и заявил свое намерение серьезно заняться этим вопросом… Вместе с тем через немного месяцев после того Столыпин был убит странным образом, без мотивов, и убит не революционерами. Вместе с тем убийцу, Богрова, повесили с непонятной поспешностью, абсолютно ничего не расследовавши. Этот эпизод глубочайше подозрительный. Витте называл масоном даже Гурлянд, который его видел за границей на масонском съезде. Нет сомнения, что если масоны у нас действуют, то они есть и в самом высшем круге. О мартинистах в армии, и именно в Петербурге, приходилось слышать. Но чего не сделает эта земная сила в среде ничтожества, недальновидности, своекорыстия?
С другой стороны, что могут сделать злополучные “герои”, даже не подозревающие об этой земной силе и если чувствующие “измену”, то подозревающие ее только в “немцах” и людях “продажных”? Да и что вообще можно делать в России, не имея понятия о таком враге, не зная его планов, целей и средств действия?
[…]
16 ноября
[…] Мне кажется, что никогда ни одна война на свете не проявляла еще такого идиотства, как нынешняя наша. Даже разгром Наполеоном Австрии и Пруссии не дает таких позорных картин. Идиотство ли это? Я почти не допускаю возможности такой глупости. Тут прямо преднамеренная измена. Если даже у нас мало снарядов, то хотя и это ненормально и страшно, все же лучше тратить их в наступлении, чем в глупой “перестрелке”, да еще допущении немцев взрывать их, как в Архангельске и на “Императрице Марии”. Наше бездействие, позорное, ужасное, ничем не объяснимо, как какой-то изменой, опутавшей очень высокие сферы управления… Или же это простое идиотство! Гофкригсратство, над которым когда-то потешался Суворов. Несчастная Россия! У австрийцев была тогда хоть умная дипломатия, а у нас — букет всех идиотств.
Я постоянно колеблюсь: идиоты? изменники? Или смесь того и другого? Собственно в публике ведь теперь говорят об измене, о том, что наше собственное правительство хочет истощить страну и измучить, чтобы она запросила мира. Но ведь это уж чудовищно. Перебираешь лиц правительства и все же ни в одном не можешь предположить такой подлости. […] Министры сменяются каждый месяц, так что не могут ни изменять Отечеству, ни служить ему. В результате — только разводишь руками, ничего не понимая. А положение дел неслыханное, невообразимое, ничем не объяснимое.
Шустер в своей книге “Тайные общества, союзы и Ордена” пишет, что Орден иллюминатов (вейсгауптовских) восстановлен в Германии (несколькими франкмасонскими мастерами) еще в 80-х годах XIX века, и окончательно (каким-то Энгельсом) — в 1896 г., и что последователи его имеются и в России. Но иллюминатство — один из высших масонских капитулов. Не действуют ли немцы-масоны у нас через них?
[…]
16 декабря
[…] Газеты принесли известие о прекращении дела Манасевича-Мануйлова22, по какому-то “распоряжению”, о котором министр юстиции был уведомлен поздно ночью накануне заседания суда по этому делу. Ясно, что это высочайшее распоряжение. […]
А впрочем, в конце концов, я допускаю, что, может быть, дело Манасевича не прекращено уже, а что имеются лишь намерения прекратить, ввиду чего суд и принял решение — оттянуть, пока выяснится — примут ли решение прекратить дело или рассудят, что не стоит этого делать. […]
Ну а если “распоряжение” не принято? Что сказать о газетах, которые распространяют неверный слух, относящийся явно к государю? Как это юридически квалифицируется?
Но у нас нынче истинная анархия, океан мути болотной. И это во время войны и “военного положения”.
Полное безлюдье. Эти земцы и городские головы не имеют ни искры государственного чутья и склада ума. Они ничего не понимают, кроме оппозиции, агитации, революции. Организующей мысли нет ни на один грош. И все это ведет нас к гибели, не к либеральному устройству, а к гибели.
[…]
5 февр[аля]
Готовятся ввести карточки на хлеб с воспрещением продажи муки. Это будет очень тяжелый удар, так как булочные пекут затхлый хлеб крайне плохой выпечки… Единственное спасение до сих пор был домашний хлеб, и его у нас отнимают. Не говорю уж о ритуальных хлебных кушаньях, как блины, жаворонки, пасхальные куличи. Все это уничтожается. Наконец, мука необходима для множества кушаний. Мы погружаемся в чистый голод при самых страшных расходах.
Говорят, что у нас вывозится масса хлеба союзникам для расплат за военные снаряды. Эта война истинно ужасна. Говорят, поля очень плохо засеяны. К осени может быть форменный острый голод. А война стоит без движения. О победе могут думать только совершенные фантазеры, и участь наша и немцев решится только тем, кто раньше сдохнет с голоду.
Англичане и французы — те живут сравнительно припеваючи. Погибает собственно Россия и Германия. Не знаю, как Германия, а мы уже вошли в стадию хронического недоедания, голодания.
Какой приговор вынесет История нам? В лучшем случае мы, ценой нескольких миллионов убитых и втрое большего числа калек, ценой 20-30 миллиардов денег и общего истощения населения, получим что? Константинополь! Это ирония. Вместе с тем — или потеряем Польшу, или посадим ее себе на шею, поставив насмарку 150 лет прежних усилий. Это истинно жалкое зрелище страны, совершенно лишившейся здравого смысла.
Без сомнения, и немцы тоже разыграли совершенно идиотскую игру. Но нам от этого не легче.
Манчжурская “авантюра” и нынешняя война! Это русская международная, мировая, политика целого 20-летия. Ужасно. Никогда за 1000 лет мы не были в такой степени лишены смысла. Я не говорю о себе. Я — мелкая сошка. Я говорю о государственных людях. Ведь они должны быть умнее меня. Вспоминаю, что умный человек. — П. А. Столыпин — боялся сближения с Англией и старался не отталкивать Германию. Не было ли это проявлением здравого смысла? Но сближения пошли иным путем.
