Мы, врачи и особенно хирурги, часто видим трагедии, которые для многих пациентов, в том числе и молодых, оставляют тяжкий след на всю жизнь, а иногда и кончаются фатально.
...В этот день дежурство по "Скорой помощи" было исключительно трудным. Целые сутки в клинику везли больных различными заболеваниями: острый аппендицит, прободная язва желудка, ущемленная грыжа, непроходимость кишечника - словом, вся экстренная хирургия, как по заказу. При каждом из таких заболеваний необходима неотложная операция. Однако при этом не менее важно не ошибиться в диагнозе и не взять на операционный стол такого больного, которого нельзя оперировать. Например, больного с инфарктом миокарда, у которого в некоторых случаях просматривается "острый живот", то есть катастрофа в брюшной полости. На все даются считанные минуты. А ошибешься - то как у минера - это может стоить человеку жизни. Хирург нередко так переживает подобную ошибку, что ему и жить не хочется.
В бригаде дежурят трое хирургов. Кроме того, анестезиолог и терапевт. Можно себе представить, как изматывает их всех тяжелое дежурство вне зависимости от того, продолжается оно 24 или 12 часов. Здесь каждый час стоит трех-четырех обычных рабочих часов, он несет не только физическую, но и огромную нравственную усталость. Резкое перенапряжение людей не спадает даже после суток или двух отдыха.
В это дежурство вся операционная бригада работала в особом напряжении. Когда же поздно вечером стали привозить больных с тяжелыми травмами, ответственный дежурный позвонил одному доценту, а затем и мне. Пришлось нам воем включаться в работу, используя как помощников студентов, группа которых по расписанию дежурила в этот день.
Даже на фоне тяжелых больных травмы доставляли особенно много хлопот. Прежде всего трудности состояли в том, что большинство доставленных с травмами были в состоянии алкогольного опьянения, вели себя неадекватно тяжести полученной травмы и требовали особого внимания, не говоря уже о том, что своим необузданным поведением сильно мешали действиям врачей. Вывихи, переломы костей голени и предплечья, сотрясение мозга - все это было самым легким и простым делом, хотя и здесь требовалась большая тщательность со стороны хирурга, так как от его искусства зависело, будет ли рука или нога функционировать нормально или же больной станет инвалидом. Хирург всегда обязан сделать все необходимое с такой же нежной заботой, как будто перед ним находится близкий и любимый человек. И только тот врач, которого ни годы работы, ни усталость, ни наплыв больных не сделают черствым и жестоким, может считаться настоящим хирургом и человеком. В хирургии нет мелочей, нет пустяков. Здесь все серьезно, все опасно. И чем больше хирург видел в жизни, тем чаще он встречал подтверждение этому правилу.
Особенно нелегко приходится хирургам в дни дежурств, когда за сутки машины "Скорой помощи" привозят более пятидесяти больных. Здесь на размышления и принятие решений отводятся иногда считанные минуты, но никто не снимает с врачей обязанности быть всегда в мобильной профессиональной форме, не терять ценнейших человеческих качеств - внимания, такта, заботливости, участия.
В разгар напряженной хирургической работы к нам в клинику были доставлены с места автомобильной катастрофы четыре человека в крайне тяжелом состоянии. Трое юношей и одна девушка в возрасте 18-19 лет, как оказалось, все студенты. Все четверо были в алкогольном опьянении, которое мешало нам установить степень тяжести их повреждений: реакция организма на травму маскировалась алкогольной интоксикацией. Приехавшие к этому времени в клинику родители потерпевших помогли нам составить картину происшедшей катастрофы.
В пригороде, в 50 километрах от Ленинграда, собралась молодежь на день рождения Пети - единственного ребенка в семье медика и преподавательницы музыкальной школы. Родителя воспитывали у ребенка, как этого требовали русские традиции, любовь к труду и бережное отношение к другим людям. Юноша рос окруженный заботой, но с детства привык все делать по дому, помогал матери. Учился он хорошо, наряду с общеобразовательной школой закончил вечернюю музыкальную школу и все годы изучал иностранные языки, занимался на специальных курсах.
В этот день - день его рождения - ему исполнилось 18 лет. Родители решили отметить годовщину, широко отпраздновав заодно окончание сыном средней школы и поступление его в медицинский институт, о чем юноша мечтал с детства. Были приглашены старые товарищи Пети по школе и новые - по институту. Среди них были и те трое, что находились сейчас вместе с ним в клинике, ожидая осмотра врача и операции.
Нина Петрова, с волнистыми, каштанового цвета волосами, которые были сейчас растрепаны и выпачканы в пыли и крови, училась в одной группе с Петей. С первых же дней они подружились и часто занимались вместе. Работая в анатомичке, иногда задерживались допоздна, деля друг с другом припасенные завтраки. Родом Нина была с Волги и сейчас жила в студенческом общежитии.
Третий из пострадавших был Игорь Намазов, также студент-медик, живший в Ленинграде, в семье обеспеченных родителей. Он рано научился пить и курить, умел управлять машиной, и, когда поступил в институт, родители на радостях подарили ему "Жигули". Любимой поговоркой Игоря было: "Какой русский не любит быстрой езды". Он лихо разъезжал на своей машине, часто нарушая дорожные правила.
Четвертый из привезенных в клинику был Вася Кожев, родители которого жили в Сибири. Крепкий, энергичный, он имел хороший характер, умел дружить и в дружбе был самоотвержен. Все, кто знал Васю, любили его. Сам же он дружил с немногими, но друзей не менял, и на него всегда можно было положиться.
За исключением Игоря, все друзья были непьющими. Петя до этого не пил никогда. Не пили и у него в семье. Он был образованным юношей, много читал, и в его сознании крепко укоренилось убеждение, что спиртные напитки в любом виде - это яд. Поэтому он даже советовался с родителями: "Может быть, день рождения отметить без спиртного?" Но какая-то глупая условность и боязнь, что их посчитают негостеприимными и скупыми, победили, и праздничный стол был уставлен различными напитками, в том числе коньяком и водкой. Родители посчитали, что молодые люди, еще совсем юные и неразвращенные, сами окажутся достаточно зрелыми, чтобы не потянуться к этим наркотикам. Ведь обычно в их семье встречи и вечера проходили без спиртного.
Может быть, и в данном случае все было бы хорошо, если бы не два обстоятельства. Первое - это поведение Игоря Намазова. Он, несмотря на то что приехал на машине и обратно собирался вести ее сам, вопреки уговорам Пети и Нины самоуверенно заявил: "Рюмка-две на меня никакого влияния не окажут. Я и больше выпивал, а никто не замечал. Перед выездом пожую сухого чая, и никакая милиция нас не остановит. А без выпивки - какое веселье?!"
Второе обстоятельство - это присутствие на вечере двух товарищей Пети по группе - Семы и Гены. Они энергично ратовали за то, что "умеренное" винопитие еще никого не погубило. При этом ссылались на публикации докторов наук Сатинского и Левина, которые утверждали, что надо пить "умеренно" и что, более того, умеренная доза алкоголя даже полезна. Игорь такие "речи" энергично поддерживал.
После подобных разговоров родителям и Пете ничего не оставалось делать, как подливать и угощать всех гостей спиртным. Правда, они заметили, что Сема и Гена, которые так настойчиво уговаривали других пить "культурно", сами почти ничего не пили. Скажут тост, поднимут бокал, поднесут его к губам и почти не тронутым поставят на стол.
Вскоре "умеренные" дозы сделали свое дело. Все были сильно захмелевшими, обычного для их домашних вечеров веселья не было и в помине. Не было ни песен, ни интересных рассказов. Кто-то бренчал на пианино, кто-то пытался танцевать не в такт музыке, кто-то спорил, чуть не хватая друг друга за воротники...
Иван Иванович с тревогой посмотрел на сильно захмелевшего Игоря, с которым Петя собирался ехать до города.
- Может быть, вам оставить машину у нас и поехать на электричке? - осторожно посоветовал Иван Иванович Игорю и Пете.
- Не беспокойтесь, - самоуверенно заявил Игорь, - я и не в таком состоянии водил машину, и всегда все было хорошо. И на этот раз все будет олрайт, - хвастливо закончил он.
Иван Иванович, отведя в сторону Петю, отговаривал его ехать на машине с Игорем, но Пете было неудобно отказываться, поскольку они уже с Ниной об этом договорились.
- Ничего, папа, мы постараемся ехать осторожно, - сказал он.
Уже поздно вечером гости стали расходиться. Игорь храбро сел за руль, предварительно попросив у хозяйки щепотку чая и пожевав его. Видя, что он явно в нетрезвом состоянии, родители Пети снова стали советовать Игорю оставить машину у них на даче и уехать в город поездом. Игорь отказался категорически, уверяя, что он абсолютно трезв.
