Падение легитимности Владимира Владимировича Путина и того политического курса, который он представляет, ввиду того, что отсутствие смыслов, идеологии не удовлетворяет все более нарастающее количество людей в нашем обществе, вызывает недовольство большинства и тем более активного меньшинства, – может в итоге привести страну к системному кризису. Если Путин не воспримет это как последний сигнал и фундаментально не изменит свой курс, мы обречены на революционные преобразования в нашем обществе, и тогда все будет очень-очень жарко. Надежда на то, что чиновничий произвол, который царит в России с начала 2000-х, и бессмысленная политика сойдут нынешнему режиму с рук и он окончательно не потеряет контроль над ситуацией, над страной, – это весьма наивная надежда.
Бессодержательный политический цикл закончен, и Путину надо открывать новую повестку дня. Это ему предлагает, с одной стороны, оранжево-белоленточная оппозиция, которая хочет воспользоваться ситуацией в своих интересах, но об этом же ему напоминают и патриоты, сторонники сильной, мощной, независимой от внешнего управления, социально ориентированной России. Мы тоже напоминаем Путину, что мы не собираемся его безусловно поддерживать и дальше. И многие из патриотов своей молчаливой лояльностью и неучастием в политических процессах поддерживают не лично Путина, а страну в готовности сплотиться для противостояния угрозе, над ней нависшей.
Основная задача тех людей, которые выступают против цветных революций, – не допустить того, чтобы объективной делегитимацией власти воспользовались враги России, как они неоднократно в нашей истории уже этим пользовались. И даже если нынешнее политическое руководство выпустит власть из своих рук, она не должна автоматически доставаться врагам России. Патриотам необходимо бороться за власть во имя России, во имя социальной справедливости, во имя суверенитета, даже если те, кто ее сегодня формально представляет, с этой задачей не справятся. Россия стоит у истоков рождения третьей силы – не пропутинской, а государственной, патриотической, социально ориентированной силы, которая, безусловно, выступает против попыток осуществления цветной революции в России.
Не исключено, что в какой-то момент противоречия патриотов России с существующим курсом приведут их к очень жесткой конфронтации. Но это будет во имя России, без всякого внешнего влияния, в интересах нашего русского большинства, нашего большого народа – российского большинства в конечном итоге – против всех форм узурпации власти либо чиновниками, либо коррупционерами, либо агентами влияния, либо какими-то отдельными представителями много возомнившей о себе элиты. Представители большого народа, большой России, мы – россияне, русские люди, которые, сознавая сегодня, что наше Отечество в опасности, понимая, откуда идет главная угроза, намерены действовать самостоятельно. Угроза цветной революции существует, она реальна, и мы не должны допустить хаоса на московских улицах, к которому ведут дело наши геополитические враги.
Сетевая война против России
Сегодня все мы – свидетели стремительных изменений, происходящих в самых разных регионах мира. Почему происходят процессы, в ходе которых страны и народы погружаются в хаос? Самое время задуматься о том, как внешние силы могут использовать рознь и конфликтный потенциал общества для разрушения России.
А предпосылки для серьезных масштабных конфликтов внутри российского общества действительно есть. В первую очередь социальные различия – этнические, исторические, культурные, языковые, религиозные, – и это объективный факт. Общество разнородно, состоит из различных социальных групп. И их структурирование по определению таково, что они сплошь и рядом определяют свою идентичность, свое «я» через отрицание другого, то есть через гетеро– и автостереотипы. Есть представления социальной группы о том, кто ей принадлежит – коллективное «мы», и кто не принадлежит – коллективное «они». Как правило, любая такая группа в определенном смысле описывает в позитивных тонах автостереотип, а в негативных, отрицательных – гетеростереотип[44].
Проблема этой идентификации внутри полиэтничного, поликонфессионального, поликультурного, полиязыкового и, в конце концов, стратифицированного по социальным классам общества чрезвычайно сложна. Это, разумеется, относится и к капиталистическому, либерально-демократическому обществу, в котором мы живем. Оно весьма жестко стратифицировано по имущественному признаку, есть низшие и высшие классы, которые имеют собственные стереотипы и в отношении себя, и в отношении других. Это объективное свойство общества. Если закрывать на это глаза, говорить, что этой социальной дифференциации, этой огромной, очень сложной модели коллективных идентичностей и стереотипов не существует, – то мы эту проблематику сведем к абсолютно бессмысленным декларациям, станем бороться с тенями, несуществующими призраками.
У государства есть своя миссия в решении или хотя бы минимизации этих проблем. Главная роль государства – в непрерывном стремлении к гармонизации общественных отношений. Основная цель, подчеркнем, – гармония, а не попытки стирания перманентно накапливающихся противоречий. В претендующем на объективность анализе мы должны вывести за скобки явления, связанные с криминализацией, крайние, безусловно, деструктивные формы и, наоборот, собрать воедино все тенденции, относящиеся к безусловно конструктивным. И здесь мы упремся в непреодолимое на сегодня препятствие: в нехватку мобилизованных, объединенных общей задачей экспертов, интеллектуалов, ученых, кто мог бы квалифицированно заниматься этими проблемами, не будучи ангажированным. В общем, никакой мобилизации интеллектуалов, специалистов в проблемах идентичности, этносоциологии не просматривается. Все заканчивается обычно пустыми лозунгами и какими-то случайными кампаниями.
Когда же все взрывается, когда межэтнические и прочие масштабные конфликты доходят до самой острой стадии, в телестудии приглашают «говорящие головы». А те либо вещают, что у нас все плохо и Россия находится на грани гибели, либо, напротив, успокаивают, указывая на «отдельные экстремистские группы» и сваливая на них всю вину. Потом же все мгновенно забывается и постепенно возвращается на круги своя. В такой ситуации все эти вызовы, противоречия – межконфессиональные, межэтнические, межкультурные, социальные – продолжают периодически нарастать. Иногда – как снежный ком. Понятно, что их будут принудительно гасить, однако не заставят себя ждать другие схожие проблемы. Ибо системной социальной политики в этой сфере у нас нет.
Определение внешнего заказчика
И здесь огромное значение обретает внешнее влияние. С геополитической точки зрения социальная дестабилизация у нас выгодна конкурентам России. Это также объективно. Америка, строящая глобальную империю, поощряет социальные противоречия в регионах, где ее влияние не является тайным, но в то же время и полным отнюдь не выглядит. США, конечно же, заинтересованы в социальной нестабильности нашего общества. И здесь хорошей иллюстрацией, хотя и на первый взгляд для нас посторонней, может служить их очевидная заинтересованность в эмуляции хаоса в арабском мире. Из подобного рода хаотизации социума[45], раздробления его на отдельные сегменты Америка извлекает свою геополитическую выгоду. Это своего рода инструмент сетевых, медиатических войн, когда через определенные факторы, такие, например, как акцентирование межэтнических, межконфессиональных проблем, достигается социальная дестабилизация. Все это относится и к конкурентам США, находящимся в «промежуточной зоне», то есть частично лояльным по отношению к Америке, частично – нелояльным. Россия прекрасно вписывается именно в эту категорию – как государство, все еще продолжающее настаивать на собственном суверенитете.
Для того чтобы «размягчить» ситуацию, сделать то или иное общество, по определению социолога Зигмунда Баумана, более «жидким»[46], заокеанский центр инспирирует социальные конфликты и таким образом усиливает свое влияние в мире, извлекая из этого максимальные выгоды. В этом отчасти и заключается ответ на вопрос: «Кому выгодно?». Здесь нужно понять, до какой степени распространяется предел этой выгоды.
До тех пор, пока США рассматривают как вполне реальную угрозу трансформацию российской власти в сторону более открытого имперско-национального патриотизма, более жесткого отстаивания собственного суверенитета, давление на Россию с их стороны, и глобального Запада в целом, будет нарастать. Для Америки рамки «допустимого» в отношении Российской Федерации сегодня и в ближайшей перспективе довольно широки.
