Весьма типичным для газеты являлось то, что она пыталась скрыть истинный характер событий и их классовую сущность. Например, «Нью-Йорк таймс» писала:
«Расходы на вооружение в мире возросли… Около 60 процентов всей суммы падает на Соединённые Штаты и Советский Союз»[207].
Газета ставила оба государства рядом, убеждая читателя, что и то и другое в равной степени вооружаются. Тем самым она заставляла его забыть или просто не принимать во внимание, что США – милитаристское государство, армия которого защищает интересы правящего класса – буржуазии, а СССР – первое в мире государство рабочих и крестьян, вынужденное вооружаться, чтобы отстаивать интересы народа от посягательств империализма. Именно эти классовые различия стирала «Нью-Йорк таймс» в этом и других подобных выступлениях.
Для прикрытия классовой сущности исторических процессов использовался другой приём – подмены причины явления его следствием, служащий тем же пропагандистским ухищрениям – уйти от разъяснения правды. Уйти, чтобы в очередной раз попытаться скрыть агрессивную сущность империалистической политики милитаризма. В одном из комментариев, озаглавленном «Учёные и оружие», проводилась мысль о том, что восходящая ныне по спирали гонка вооружений становится гонкой не в количественном отношении, а в технологическом. В этой связи, по мнению газеты, важное, если не первостепенное значение начинают приобретать учёные, занимающиеся этими вопросами. Поэтому «Нью-Йорк таймс» даже упомянула об «опасности со стороны „научно-технологической элиты“». Учёные, как она утверждала, изобрели атомную, водородную бомбы, ряд мощных ракет, и нельзя предсказать, какое смертоносное оружие могут разработать они завтра.
«Учёные несут поистине ужасную ношу ответственности за гонку вооружений. Наука может быть нейтральной и аморальной, но учёные нет»[208],
– заключала «Нью-Йорк таймс». Вряд ли намерения газеты сводились к простому, пусть гуманному, но беспочвенному призыву, обращённому к учёным, – прекратить разработку новых видов оружия. Гонка вооружений ведётся не потому, что в головах учёных созревают проекты новых мощных видов оружия. И разработкой их они занимаются не просто науки ради. Они выполняют заказ военно-промышленного комплекса Соединённых Штатов, действующего в интересах правящего класса. Подлинный виновник гонки вооружений – американский империализм. Но «Нью-Йорк таймс» тщательно обходила эту действительную причину.
Можно сделать вывод, что газета, используя самые разнообразные способы воздействия на читателя, проводила курс на «ограниченную разрядку» с социалистическими странами, и в первую очередь с Советским Союзом, т. е. на разрядку, означавшую для неё искусственно сдерживаемое развитие отношений, оказание давления на эти страны и требование односторонних уступок с их стороны. Разумеется, успехом такой подход не мог увенчаться. Он заложил лишь основы того курса внешней политики США, который мы можем наблюдать в настоящее время, – антиразрядки и конфронтации.
«Не замечая» исторических событий
В наши дни средства массовой информации представляют большую силу. Их влияние может быть направлено на укрепление мира во всём мире и на содействие росту взаимопонимания между народами. Но оно также может быть использовано для создания помех в деле борьбы за мир и для того, чтобы настраивать народ одной страны против другой.
Важной вехой на пути политики разрядки стало Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, прошедшее в 1975 г. в Хельсинки. Какой же была позиция такой известной и солидной представительницы средств массовой информации США, как «Нью-Йорк таймс», по отношению к совещанию?
Вопросы, связанные с подготовкой к проведению Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, занимали на страницах «Нью-Йорк таймс» более чем скромное место.
В большинстве публикаций, затрагивающих эту тему, содержалось лишь краткое упоминание о совещании или же этот вопрос был одной из нескольких тем. В ряде материалов газета отнеслась к совещанию отрицательно, в других – продемонстрировала полное равнодушие к нему, ограничившись упоминанием, не содержавшим никакой оценки. Только в одном из них она проявила робкое одобрение идеи проведения форума, но лишь потому, что надеялась на то, что правительства западных стран сумеют использовать его в своих интересах.
Помимо равнодушия «Нью-Йорк таймс» к данной проблеме и её скептицизма относительно возможности проведения совещания характерной особенностью газеты было то, что, говоря о нём, она почти ничего не писала о первых 2 вопросах, стоявших на его повестке дня, – об укреплении безопасности в Европе и об экономическом и научном сотрудничестве. Как правило, она упоминала о совещании как о встрече, на которой «большое внимание должно быть уделено вопросам о правах человека» и «свободному обмену идеями и информацией между Востоком и Западом». Если читатель «Нью-Йорк таймс» использовал эту газету в качестве своего единственного или основного источника информации, то у него могло сложиться впечатление, что на совещании должны были обсуждаться исключительно вопросы о том, что получило впоследствии название «третьей корзины», т. е. проблемы исключительно гуманитарного характера, да и то лишь в том аспекте, как их интерпретировала «Нью-Йорк таймс».
Газета не скрывала, что инициаторы проведения совещания – Советский Союз и другие социалистические страны. На основании этого она строила следующую аргументацию: раз социалистические страны стремятся к созыву этого форума, то, видимо, они преследуют какие-то свои корыстные интересы. Следовательно, предстоящее совещание на высшем уровне выгодно лишь странам социалистического содружества, а поэтому Запад, мол, должен относиться к нему с осторожностью, даже с подозрением, и если уж идти на его проведение, то выдвинув свои требования. В этом направлении «Нью-Йорк таймс» стремилась формировать общественное мнение США. Она рассматривала Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе как «место сделки». Газета не призывала западных руководителей отказаться от самой идеи его проведения, полагая, что Запад сможет добиться на нём уступок от СССР и других социалистических стран по вопросу «третьей корзины».
Интересно отметить, что в отношении подготовки и проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе «Нью-Йорк таймс» занимала более негативную и консервативную позицию, чем американское правительство. Официальные представители Белого дома считали, что в вопросе о совещании между «Соединёнными Штатами и Советским Союзом нет больших расхождений». Они также отмечали, что советская сторона
«выражала желание идти вперёд в этой области и что высокопоставленные представители правительства США были уверены в возможности достижения прогресса»[209].
«Нью-Йорк таймс» же смотрела на это с большим пессимизмом.
Наконец, стремление поднять в этот период на щит вымышленные вопросы о «правах человека» и о так называемых «диссидентах в СССР» доказывало, что
«эти темы использовались как средство для того, чтобы перехватить инициативу в процессе подготовки и проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе если не в ходе самой конференции, то на идеологическом уровне в целом»[210].
Поэтому в связи с совещанием в Хельсинки «Нью-Йорк таймс» отводила много места на своих страницах кампании «защиты прав человека в социалистических странах», всячески переплетая её с процессом разрядки международной напряжённости. В чём хотела при этом газета убедить своих читателей, становится ясно, если внимательно проследить за её публикациями на эту тему. Так, «Нью-Йорк таймс» довольно откровенно заявляла:
«Если Соединённые Штаты должны продолжать помогать другим сопротивляться советскому империализму, то лучше всего это делать через… кампанию прав человека…»[211]
Громкий шум, поднятый «Нью-Йорк таймс» в связи с кампанией «прав человека», подтверждал, что газета решила ввести её в свой пропагандистский арсенал и активно применять на практике. Эта кампания помогала газете:
1. Отвлекать внимание американской общественности от систематических нарушений элементарных прав и свобод человека у себя на родине, заставить её забыть о судьбах политзаключённых, об угнетённых национальных меньшинствах, о безработных и других категориях американцев, лишённых в Соединённых Штатах каких-либо социальных прав.
2. В международном плане она бралась на вооружение «Нью-Йорк таймс» для создания на Западе такой атмосферы для проведения политики разрядки, при которой она могла бы извлечь для себя максимальные выгоды.
