аргумент, когда на другой чаше весов находятся интересы миллионов вкладчиков. И лучше
сейчас пожертвовать меньшим, чтобы потом не потерять большее.
Проблемы в НПФ существовали всегда, и руководители пенсионных фондов о них прекрасно
знают. Они неоднократно заявляли, что в стране недостаточно развит фондовый рынок и мало
качественных эмитентов, за счет которых можно было бы улучшить доходность. В таких условиях
передача НПФ в руки государства – правильное решение, тем более что забота о пожилых
гражданах является прямой социальной функцией власти. Те, кто утверждают, что создание
ЕНПФ лишает налогоплательщиков права выбора, – лукавят. Это при размещении денег на
депозит людям нужен выбор: по процентам, срокам, вариантам выплаты вознаграждения.
Пенсионные же отчисления носят обязательный, а не добровольный характер, да и право
собственности на них наступает лишь по достижении определенного возраста и лишь частично.
Особняком в ряду реформаторских инициатив стоит повышение пенсионного возраста для
женщин. Что до меня, то логику принятия этого решения я понимаю, но само решение – не
принимаю.
– Следующий сегмент – брокерские компании. Повышение т ребований регулятора к их
капиталу вызвало сжатие рынка?
– Легче всего сейчас обвинить регулятора, что он вроде как взял и ликвидировал этот рынок.
Но на такое обвинение, коль уж оно выражено в столь категоричной форме, есть не менее
категоричный ответ: как можно «убить» то, чего нет? Ведь еще до объявления регулятора об
ужесточении требований ряд игроков начал добровольно сдавать свои брокерские лицензии. И
все потому, что мало качественных эмитентов. А из тех, что были раньше, множество допустили
дефолт по ценным бумагам.
– Теперь о б анках. По-вашему, идея создать е диный п роцессинговый центр (ЕПЦ) и
объединить банкоматные сети не является частью упомянутого тренда централизации всего и
вся?
– Никаких признаков централизации в банковской системе я не вижу. Зато, опять же, вижу
излишнее политиканство: дескать, теперь и банки заберите и объедините. Наоборот, сейчас
государство пытается выйти из капитала фининститутов, национализированных во время
кризиса. В результате госучастие в банковском секторе будет сведено к минимуму.
Что касается объединения сетей банкоматов. Услышав об этой идее, я как банкир с 18 -
летним стажем воспринял ее положительно, ведь декларировалось снижение комиссий для
потребителя. Но в определенной среде общества этот вопрос стал «раздуваться» в негативном
свете: его перевели в политическую плоскость, посыпались обвинения в ущемлении
либеральных ценностей… Я не могу понять этой нездоровой истерии. Давайте дождемся
конечного решения о том, как будет функционировать ЕПЦ, как будет воплощена эта идея на
практике. Если будет единая сеть банкоматов, принадлежащая государству, которая будет
существовать параллельно с имеющейся сетью банкоматов частных банков, то открываются два
варианта сотрудничества.
Первый: создается АО, банк со своим парком банкоматов входит в состав этого АО и получает
соответствующую долю. В этом АО синхронизируются тарифы, предположительно в сторону
уменьшения. За банками сохраняется право выхода из этого АО. А чтобы у банков был стимул
вступать в это АО, государство должно предложить более низкие тарифы, и тогда невступившим
будет сложно конкурировать со вступившими.
Второй вариант: подписывается некое картельное соглашение, и в его рамках все банки
синхронизируют тарифы опять же в сторону уменьшения. При этом варианте у нас не будет таких
анекдотических ситуаций, когда возле множества банкоматов люди ищут логотип своего банка –
как сейчас, либо когда будет один банкомат с очередью из множества людей – что не исключено
при неграмотном создании ЕПЦ. В Нацбанке ведь абсолютно правы, когда говорят о
целесообразности сокращения числа банкоматов в одной точке и переносе их в места, где они
больше нужны.
– Почему тогда раньше не договорились до этого?
– В силу исторического антагонизма между акционерами отдельных казахстанских банков.
Есть ведь пример Украины, где банки, пусть и не все, без участия государства ударили по рукам
и создали единую сеть банкоматов. Так что идея разумная, но как она будет воплощена у нас –
гадать не возьмусь. Если реализуют правильно, всем будет хорошо.
– Вернемся к разговору о превентивных мерах, только теперь уже в отношении банков.
С е йчас регулятор все ближе подводит БВУ к т ретьему «Базелю». Насколько э ти м е ры
своевременны и нужны рынку?
– На мой взгляд, данная ситуация из разряда, когда, обжегшись на молоке, дуют на воду. Но
поскольку переход на «Базель 3» неизбежен и не обсуждается, для нас важно осуществить его
максимально безболезненно. С точки зрения влияния на экономику в целом, «Базель 3» – это
классическая палка о двух концах, где на одном конце находятся кредитные организации, а на
другом – компании нефинансового сектора, потенциальные заемщики. Подразумевается, что от
роста требований к банкам вырастут их надежность и прозрачность, что приведет к общ ему
оздоровлению банковской системы, повышению ее конкурентоспособности и устойчивости
перед глобальными кризисами. Другой вопрос, готовы ли клиенты банков к такому переходу.
Нужно отдавать себе отчет в том, что банки будут зеркально проецировать требования «Базеля 3»
на своих заемщиков, требуя от них все более качественных залогов, большего покрытия по
кредитам. Соответственно, может ухудшиться и без того непростая ситуация с финансированием
инновационных проектов и стартапов.
Выдавая кредиты, банки не столько продают деньги, сколько покупают риски. В частности,
риски реального сектора экономики Казахстана. Поэтому, на мой взгляд, в вопросе ужесточения
требований нужно действовать предельно осмотрительно. Нельзя забывать о влиянии на бизнес
интеграционных процессов. Мы состоим в Таможенном союзе, не за горами создание ЕЭП,
поэтому было бы логично, если бы требования к казахстанским банкам синхронизировали с
российскими, которые гораздо мягче. От этого, конечно, и проблем с банками в России больше,
но и конкуренция у них выше.
Кстати, сразу возражу тем людям, которые пугают нас экспансией российских банков.
Наоборот, рост конкуренции пойдет на пользу нашей стране. Во-первых, это выгодно
потребителям. Во-вторых, это выгодно местным банкам, поскольку подстегнет их к прогрессу, к
освоению передовых технологий. В-третьих, средства российских банков потекут в реальный
сектор экономики РК, за счет чего будет создаваться добавочная стоимость и появятся новые
рабочие места. Это реальные, очевидные плюсы, в отличие от раздуваемых опасений, которые,
возможно, являются своего рода лозунгом для ряда политиков, пытающихся водрузить
«китайскую стену» между бизнесом и обществом.
– Насколько, на ваш взгляд, реальный сектор готов к ужесточению требований через
внедрение «Базеля 3» в банках РК?
– Уже существующие предприятия, в принципе, готовы. Но перед Казахстаном стоит
жизненно важная задача – диверсификация экономики. И новые производства, создать которые
только предстоит, не готовы к ужесточению требований. В частном секторе нет такого избытка
денег, чтобы инвесторы за свой счет строили заводы. Качественные залоги тоже есть не у всех.
И если Нацбанк сейчас делает выбор в пользу устойчивости банковской системы, бизнес не
должен обвинять банкиров в том, что мы выдвигаем завышенные требования к проектам.
– И как же найти здесь золотую середину?
Для этого было бы полезно вернуться к докризисному качеству диалога между бизнесом и
властью. Сейчас такой диалог происходит, как правило, в директивных тонах. Мы понимаем:
государство так поступает, ибо потратило значительные суммы на поддержку бизнеса. Но эту
парадигму «ментор – послушник» все-таки пора менять, нужно культивировать партнерство. Судя
по деятельности НЭП «Атамекен», видно: понимание этого «наверху» есть, власть готова
прислушиваться к голосу бизнеса. Государство, а с ним и народ не должны видеть в бизнесменах
