Посланнику Дьявола противостоит учёный Антон Тимофеевич Садовников, претерпевший на афганской войне "за други своя", после чего у него открылся дар исцеления души и тела. Он обрёл нерасторжимую связь с природой, научился аккумулировать силу духа, черпая её из молитв, стихов, картин, научных идей и истории. Возделывая сад русского мира, Садовников для предстоящей битвы собирает батальон праведников из учёных, колокольного мастера, языческого шамана, директора детского дома, психиатра-еврея с душой, болящей за Россию, школьника — потомка артиллериста, нанесшего решающий удар по Рейхстагу, настоятеля одной из местных церквей. Светоносный батальон ведёт к Победе Никола Чудотворец, деревянную статую которого воскресил Садовников. "Кормчий корабля Христова", заступник оклеветанных и борец с еретиками, святой с глазами мудреца и младенца, "воин, вооружённый мечом и священной книгой", стоящий "на страже божественных заповедей" и отражающий смерть, — только он сумеет уничтожить легион красных роботов.
Но адская когорта, добыв из чёрных дыр Бытия квант Тьмы, стала генератором смерти, катализатором энтропии, запустила в русском мире программу самоуничтожения, подготовила удары по русской гомосфере, ноосфере и пневматосфере.
ГОМОСФЕРА: БИТВА ЗА ДУШУ
Если западная цивилизация, признавая человека "мерой всех вещей", подразумевает, прежде всего, тело, то для нас главное мерило — душа, стремление всё "безличное вочеловечить" — это не экзистенциальная анархия, а одушевление всего сущего, когда время не распадается на прошлое, настоящее и будущее, а течёт непрерывной рекой. Когда человеческое общежитие не укладывается в ячеечные рамки семьи, а разрастается в философию рода — и ты можешь оказаться за одним праздничным столом с Пушкиным и Гагариным, можешь каждое утро получать благословение Серафима Саровского — в этом и есть соборность, коллективизм, "философия общего дела". Поэтому "у Европы есть история, а у России — житие", и в противостоянии Лени Рифеншталь и летописца Нестора Победа всегда будет за нами. Наши истоки чисты, корни глубоки, наше начало в "Слове о Законе и Благодати", напрямую связывающем нас со Священным Писанием, отчего наше искусство неизменно будет ситным хлебом, утоляющим глад, а не эстетической пустышкой.
С этим-то и не может смириться когорта Маерса. "Дьявол опасен тем, что он всегда не то, за что себя выдаёт". Адский посланник явился в город П. искусствоведом с грандиозным проектом перформанса по уничтожению русской души: "Город превратится в феерию огней, аттракционов, цирковых представлений, волшебных спектаклей, где средствами музыки и танцев будет развернута картина человечества с его пороками, страстями и великими устремлениями". Дьявольское искусство работает на уровне животных инстинктов, на уровне "пупка и паха", где красота "невозможна без боли, без насилия, без истязания себя и других"; где вместо живительного глотка воды предлагают содержимое канализационной трубы, подсовывают жупел: "Есть мастера, которые из прутьев ивы могут построить Эйфелеву башню, а из натуральных помидоров — пирамиду Хеопса"; где ради шоу, карнавала готовы разобрать на сувениры Берлинскую, Китайскую и Кремлёвскую стены.
Современное западное искусство насквозь галлюциногенно, пропагандирует "философию наркотической свободы". Так, "Молитва в Гефсиманском саду" превращается в "Сад земных наслаждений", а коринский "Реквием. Русь уходящая" — в мунковский "Крик". Но русскому искусству не нужны допинги, его пульсирующую суть представил в поэтической формуле Николай Глазков:
Была страна богата иль нища,
Но Новгород Великий или Вологда,
Каменьев философских не ища,
Всё золотое делали из золота.
Русская душа кружится в постоянном танце: "всё в мире танцует. Небо танцует. Звезды танцуют. Солнце танцует. Вода в океанах танцует. Вся Вселенная трепещет, звучит, исполняет волшебный танец"; поёт псалмы, фольклорные песни и романсы на стихи Пушкина; чтит и народные лубки, и иконы Андрея Рублёва. Потому в битве за гомосферу нам даруется Победа!
НООСФЕРА: БИТВА ЗА МЫСЛЬ
Ноосфера стала не просто новым слоем планеты, соединяющим её с Вселенной посредством человеческой мысли, а явила прорыв в следующую эру, в иное темпоральное измерение, преобразующее археологическое и историческое время в метафизическое. Здесь смещается грань между живым, неживым и бессмертным: "Ноосфера звучала, струилась, выплёскивала протуберанцы, казалась золотистым заревом, трепетала разноцветными вспышками. Таила зрелища исчезнувших городов, лики умерших мудрецов и героев, сгоревшие в пожарах картины и рукописи". Здесь помысел и слово преобразуются в дело. Здесь мысль Циолковского запускает Гагарина в Космос.
Человек из микрокосма перерастает в макрокосм, всё в нём, и он во всём, как это происходит с Садовниковым: "Сквозь тёплый, нагретый солнцем слой он чувствовал глубинное излучение земли, таинственную музыку недр, звучание минералов и руд. Эта музыка проникала в его кровь, отзывалась в каждой клетке, в каждой кровяной частице, и он, погружённый в эти колебания и волны, чувствовал себя частью земли, был создан из её вещества и плоти.
Его мозг, его сердце ловили жар глубинного пламени, летучие вспышки, летящие из земного ядра. Эта огненная стихия рождала в нём незримое свечение. Он переставал сознавать границы своей личности, и начинал чувствовать вращенье земли, её полёт в мироздании". В ноосфере сталкиваются проект "Цепенящий ужас" Тьмы и теория "Идеальной организации" Света. Согласно проекту, "восстают люди, исполненные гнева и ненависти. А люди, исполненные горя и отчаяния, не восстают, лежат ничком, и по их спинам можно ходить и ездить". Потому цель тёмных сил — задавить бунтарский потенциал народа войнами, катаклизмами, катастрофами и терактами, загнать его в тесную темницу страха, превратить общество в огромную психиатрическую лечебницу, где любой социальный удар будет сублимироваться в сознании каждого человека.
Теория "идеальной организации" противостоит социальной энтропии, при которой люди разбегаются, как атомы Вселенной, живут по принципу социального дарвинизма — "спасайся, кто может и как может". "Идеальной организацией является та, в основу которой положена заповедь: "Возлюби ближнего, как самого себя". И одновременно — "Возлюби Отца Бога твоего". Вот поэтому, в основу социальной инженерии положено Священное писание". Отказ от собственного "я" ради ближнего и соборного целого стал основой монашеских обителей, десантных батальонов, научных сообществ и "цехов поэтов" — "Человек отдаёт коллективу все свои силы и дарования, и при этом эти силы и дарования постоянно умножаются".
Это единство стало залогом вечной русской Победы, в институте по изучению которой работал Садовников: "Энергии, таившиеся в глубинах русской истории, проснулись и двинулись на помощь окровавленным советским дивизиям, поселились в душах атакующих пехотинцев, в истерзанных телах пленных подпольщиков, в сердцах малолеток, вставших к токарным станкам. Божественные энергии Света, благодать неба излились на русский народ, приносящий в кровавых боях христову жертву, не пускающий Тьму пролиться в земную историю, заслоняющий своими пробитыми сердцами гибнущее человечество".
Каждая русская Победа подобна вселенскому взрыву, мощь которого распространяется на все последующие поколения, становится его щитом и духовным иммунитетом. В час новой битвы силы всех предшествующих Побед сливаются воедино, приходят к потомкам незримым мечом Александра Невского, копьём Пересвета.
Квант Тьмы не в силах уничтожить икаровский порыв русской души, мы все, как платоновские "странные люди", руководствуемся одухотворённым разумом, а не чёрствым рационализмом. В каждом из нас живёт шестилетний мальчик Онфим, упражняющийся в написании букв на берестяном свитке, и академик Шахматов, пожертвовавший жизнью ради сохранения древних рукописей и библиотеки в нетопленной квартире. Поэтому в битве за мысль нам даруется Победа!
ПНЕВМАТОСФЕРА: БИТВА ЗА ДУХ
Пневматосфера — это непрерывный "круговорот духа", когда спасительная мощь со временем не растрачивается вовне, а только приумножается: от князей Бориса и Глеба к Сергию Радонежскому, Серафиму Саровскому и Амвросию Оптинскому, патриарху Тихону и Иллариону (Троицкому), Иоанну Кронштадтскому и Матроне Московской, Оптинским Новомученикам и Евгению-воину (Родионову).
Город П. хранит эту духовную силу в надёжных кладезях. Колокол, отлитый местными мастерами с молитвой и причастием, вобрал в себя звоны всех колоколов Руси, созывающих на народное ополчение, благовествующий о том, что закончилось "время колокольчиков", и наступило время исцеляющих перезвонов": "У каждого народа своя душа и свой звук. У русского народа душа молитвенная, богатырская, удалая, мечтательная, покаянная, исполнена любви ко всему миру, и горьких слёз и тоски по Царствию Небесному, которое здесь, на земле недоступно. Пока у русского человека в душе звук Божий, он человек великий и праведный, сильнее которого нет на земле. Он такое царство построил, которому равных нет. Он такие победы одерживал, какие другим народам не снились. Он такие книги писал, что ими весь мир зачитывается".
