Как и стоило ожидать, в компании тут же попытались избавиться от работника, ставшего для них «ненужным балластом». С двух работ Ярослава вышибли под надуманными предлогами. За третью он долго боролся. Ругался с начальством, доказывал, что документы из отдела опеки и попечительства не фальшивые. Добился того, что юрисконсульт сам поехал в «опеку», и руководству всё-таки пришлось смириться с законом, начать выплачивать пособие (что-то около 4 тысяч рублей).
Одновременно шли суды по лишению бывшей жены материнских прав. Как со всем этим можно было справиться с тремя детьми на руках – уму непостижимо. Помогали друзья. Кто-то давал немного денег, кто-то периодически выступал в роли няньки. После череды судебных разбирательств (впрочем, недолгих, так как дело было ясное) Ярослав мог уже с полным основанием называть себя многодетным отцом-одиночкой.
Мы вас приняли за наркомана…
В очередной раз мы встретились весной прошлого года. Младшей дочке Ярослава Анжеле уже исполнилось два года, и семья Ломакиных существовала на 2160 рублей, которые выплачивались государством в качестве подачки-пособия. Да ещё начислялась адресная помощь в размере 2–3 тысяч рублей. И это при том что благодаря «реформе ЖКХ» управляющие компании как раз взвинтили цены за свои услуги так, что за двухкомнатную квартиру надо было платить аж под 8 тысяч рублей в месяц.
Мало того, Ярославу никак не удавалось оформить субсидии на оплату коммунальных услуг. В отделе соцобеспечения его отправляли в разные учреждения, требовали бесконечные справки. «Бывший жён», как называл теперь отец-одиночка мать своих детей, алиментов не платила. Судебные приставы особенно ей не докучали, несмотря на то что Ярослав сам через знакомых узнавал для них адреса, где находила очередное пристанище Светлана.
Долг за квартплату к тому времени уже перевалил за 60 тысяч рублей. Семья сползала в откровенную нищету. Однако вновь выходить на прежнюю работу Ярослав не спешил. По его словам, дети чуть ли не каждый месяц болели. Глядя на их бледные, худые лица, в это очень легко было поверить. Да и сам глава семейства явно не излучал здоровье. Первое время воспитатели в детском саду принимали его за наркомана. В чём позже, когда разобрались что к чему, чистосердечно ему признались.
– Как же ты живёшь, как думаешь выбираться из этой ямы? – спросил я его за «рюмкой чая».
– Постараюсь продержаться, пока дети подрастут немного. Тогда и на постоянную работу вернусь. Пока перебиваюсь случайными заработками. Бывает, что с утра ремонтирую квартиры, а потом переодеваюсь и бегу на съёмки чьей-нибудь свадьбы. Государство в лице собеса и прочих контор не столько помогает, сколько ставит в унизительное положение. Пока у них какой-нибудь выплаты добьёшься, десять раз себя ничтожеством почувствуешь.
Что мне было ответить на этот горький монолог? Всем известно, что в трудной жизненной ситуации мы сегодня по большому счёту можем рассчитывать только на себя и близких. Но пока лично не столкнёшься с непробиваемым равнодушием государственной машины, не почувствуешь так остро своей незащищённости.
– Слушай, – вдруг оживился мой товарищ, – ты ведь в известной газете работаешь, сходи со мной в опеку. Может, они хоть тебя испугаются, чего-нибудь вспомнят из того, что мне положено? Забыли ведь однажды адресную помощь на одного из детей начислить!
– Вы же понимаете, льготы и выплаты мы начисляем исходя из возможностей областного бюджета, – приняла нас специалист отдела опеки и попечительства Министерства образования и науки Мурманской области Нина Николаевна Соболева. – У нас только в Октябрьском округе Мурманска более 600 семей состоят на учёте как малообеспеченные. Всем выделить помногу не можем. Вот и получается, что в зависимости от состава семьи раз в 2–3 месяца выделяется адресная помощь в размере от 1200 до 3000 рублей. Кроме того, Ярослав ежемесячно получает 720 рублей пособий на каждого ребёнка. И это только потому, что он одинокий многодетный отец. Иначе он получал бы 718 рублей.
– Сколько?! Больше всего на… 2 рубля?
– Таков закон. Существуют программы, по которым Ярослав может получать дешёвые продукты: хлеб, рыбу, молоко. Если он захочет, мы прямо сегодня включим его в них.
«Почему же вы раньше этого не сделали?» – хотел я спросить, но спросил другое:
– Насколько мне известно, прожиточный минимум в области на одного взрослого человека – около 7500 тысяч рублей. Значит, чтобы элементарно выжить, семья Ярослава должна получать больше 20 000 тысяч рублей ежемесячно. Как же ему, не имея возможности официально устроиться на работу, прокормить себя и детей, получая от государства в 5 раз меньше?
– Сегодня каждый выживает как может, – пожимает плечами Нина Николаевна, – нам известно, что Ярослав регулярно подрабатывает. Я вот сама вынуждена работать, несмотря на то что уже пенсионерка. После того как резко подняли квартплату, всё чаще думаю о том, чтобы уехать с Севера.
Иду – значит справлюсь
Недавно Ярослав прислал мне письмо. «…В общем, с прошлого лета ситуация улучшилась. Я всё-таки вышел на прежнюю работу. Пока везёт – за полгода дети болели только раз. Зарплату получаю в среднем 20 тысяч рублей. Так что удаётся не только платить за квартиру, но и понемногу гасить прежнюю задолженность… Два года я провёл в нищете, и государству мои проблемы были до одного места. До сих пор судебные приставы не взыскали ни копейки с моей бывшей жены. Насколько легче было бы мне выкарабкаться после развода, если бы каждый из государственных служащих добросовестно выполнял свои обязанности. У меня и сейчас много чего провисло, но я встал и иду, значит, справлюсь…»
И казалось бы, надо радоваться. Тем более есть чему. Сегодня ведь только и слышишь истории о том, как житейские невзгоды ломают людей, опускают их на социальное дно. Здесь же – тот случай, когда сильного человека трудности делают ещё сильнее. И всё же, вспоминая, как радовались детишки Ярослава каждому стакану чая с сахаром, набору фломастеров, как смотрели на меня, я не могу с лёгким сердцем написать: всё кончилось хорошо. Слишком дорогой ценой дались им первые, самые беззащитные годы без материнского тепла, без уюта в душе и в доме.
Я не раз задавался вопросом: могло ли в отношениях Ярослава и Светланы всё сложиться по-иному? Ведь были у них планы на будущее. Хорошие планы. Ярослав настраивал супругу окончить десятилетку, поступать заочно в институт. И Светлана, видно было по ней, до какого-то момента стремилась не сворачивать на дорогу, проторённую её родителями. Вот если бы повременили они с детьми да денег было бы побольше…
Теперь об этом остаётся только гадать. Сегодня важнее другое: сумеют ли маленькие Ломакины простить этому миру его жестокое несовершенство, изжить зароненную в их души дисгармонию? Дай им Бог.
Алексей ПОЛУБОТА
«ЛГ» обратилась в управление Федеральной службы судебных приставов по Мурманской области для того, чтобы выяснить, почему бывшей супруге Ярослава Ломакина Светлане Кокаревой, которая уже больше двух лет не платит алиментов, удаётся уходить от ответственности. И вот что нам ответил пресс-секретарь управления Эдуард Вичев:
– Надо сказать, что с подобными ситуациями мы сталкиваемся довольно часто. Как показала предварительная проверка, Кокарева ведёт асоциальный образ жизни – кочует из одного района Мурманска в другой. Не трудоустроена. Живёт с разными мужчинами. Основная трудность в работе с подобным контингентом в том, что меры, предусмотренные законодательством, здесь практически не работают. Счетов в банке у них нет, имущества тоже. За границу выезжать им не запретишь, потому что они туда не ездят.
Остаётся привлечение к уголовной ответственности по статье 157 Уголовного кодекса РФ. Чаще всего наказанием по этой статье становятся исправительные работы. По информации судебных приставов Первомайского округа города Мурманска, подготовка документов для заведения уголовного дела на Кокареву началась.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Человек
Матерный восторг
ГРИМАСЫ ЖИЗНИ
Солнце растопило наконец последний снег, убаюкивающе шуршат по чистому асфальту колёса коляски. Моя Ксюшка сладко сопит в своём уютном гнезде. А навстречу идут двое мальчишек озорного возраста. Точнее, один ведёт другого, потому что у ведомого шапочка надвинута на глаза. Видимо, его ждёт сюрприз. Я напрягаюсь, ожидая какой-нибудь выходки. Может, развернуться? Разбудят ещё мою красавицу.
