О возможности укрепления курса американской валюты говорит многое. Доллар все так же недооценен по отношению к своему основному сопернику — евро. Торговый баланс США, столько лет являющийся отрицательным, демонстрирует явные признаки улучшения, чему в немалой степени в ближайшее время будет способствовать снижение потребления и цен на товарных рынках, а более агрессивные действия монетарных властей деладот американскую экономику гораздо более конкурентной, чем европейская. Следует учитывать то обстоятельство, что ослабление доллара никому не нужно, ведь большинство «богатств», накопленных развивающимися и развитыми рынками, — это доллары, потому перейти к другим резервным валютам и превратить накопления многочисленных мировых фондов в обесцененную бумагу едва ли кто рискнет.
Но влиятелен и второй прогноз, предрекающий падение доллара. Вероятно, что нынешний рост доллара окажется слабее, чем предыдущие этапы его подъема. Если доллар и вырастет, то не более чем на 20 процентов, и только для того, чтобы вновь войти в растянутую на годы «полосу невезения». Не исключен и более мрачный сценарий: падение прямо сейчас. По крайней мере, скользящая пятилетняя средняя долларового индекса пока не продемонстрировала уверенного разворота вверх.
Как пишет журнал «РБК», Америка — «гангрена глобальной экономики. Она в долгах как в шелках и должна миру больше, чем мир ей. Одного этого достаточно, чтобы утверждать: доллар не может быть «валютой-прибежищем». В попытках избежать позорного банкротства и, как следствие, потери статуса глобального гегемона американцы цинично «рисуют» новые доллары. Скорее раньше, чем позже такая ничем не обеспеченная эмиссия приведет к новому витку обесценения доллара» [54].
Направление, в котором пойдет американская экономика, в настоящее время зависит от того, смогут ли беспрецедентные фискальные и монетарные меры обуздать экономическую стихию. Корректировка дисбалансов нынешнего цикла стала тяжелым делом. Строительная отрасль не выйдет из депрессивного состояния, пока количество домовладельцев не упадет до приемлемого уровня.
Следует ожидать национализации финансов посредством Суверенных фондов обогащения (СФО). По оценке «Морган Стэнли», общие активы СФО сегодня составляют 2,5 млрд долл. Но через некоторое время — в 2015 году объем этих фондов составит 12 трлн долл. Большинство стран, откуда будут идти эти деньги, — страны-экспортеры, такие, как Китай и другие страны Восточной Азии.
Ослабленный доллар и все еще активный рост развивающихся стран помогут использовать потенциал увеличения экспорта США. Потребуется создание Бреттон-Вудса-II.
В фокусе внимания в 2009 году будет экономика. В ходе предвыборной кампании он пообещал сократить налоги для среднего класса, реализовать реформу здравоохранения. Предусматривается полный охват медицинским страхованием всего населения. В такой ситуации пустая казна может стать извиняющим мотивом для отказа от выполнения столь обширных обещаний.
При этом рецессия в экономике усиливает протекционистские настроения в конгрессе. Профсоюзы требуют «от своего человека в Белом доме» обновления трудового законодательства, юристы — обязательного права, «зеленые» развернули кампании по защите
окружающей среды. Все это может замедлить восстановление экономики. Определенное беспокойство в отношении президента Обамы вызывает то, что за время своей короткой политической карьеры ему не доводилось расходиться во мнениях со своей партией по существенным вопросам.
К тому времени, когда Барак Обама покинет Белый дом, что в случае двух сроков произойдет в 2017 году, такие страны, как Китай, Индия, Россия, Бразилия, будут играть более заметную роль в глобальной экономике. Сегодня лишь Россия входит в G-8, и только Россия с Китаем являются членами Совета Безопасности ООН. Если у Америки не получится встроить Китай, Россию и Индию в действующий мировой баланс сил, то они начнут формирование собственных объединений.
Как пишет главный редактор лондонского журнала «Экономист» Джон Миклтвейт, «финансовый кризис вкупе с испорченной репутацией Соединенных Штатов придали больший вес мнениям тех людей, которые считают, что западный капитализм и демократия исчерпали себя» [55].
Важно отметить, что Соединенные Штаты при новом президенте будут сдерживаться гигантским бюджетным дефицитом, резким увеличением «оздоровительных» расходов и падением доходов (результатом рецессии). Дефицит США в финансовом году, начавшемуся в октябре 2008 года, приблизится к одному триллиону долларов — удвоение за год, что составит 7,5 процента внутреннего валового продукта США. Такое бывало только в ходе мировых войн.
Кризис, во-первых, ограничит глобальные возможности Соединенных Штатов. Фокус национальной политики сместится на внутреннюю сцену, на проблемы экономического оздоровления. Президент Обама будет вынужден сконцентрироваться на внутренних задачах, на борьбе с поразившим страну кризисом. Даже первые шаги президента будут направлены на законодательство, способствующее возрождению экономических стимулов. Скорее всего, он поможет нескольким отраслям американской промышленности (автомобилестроителям и другим), начнет решать комплексную задачу реформирования национального страхования здоровья, возьмется за проблемы энергоснабжения.
Во-вторых, стало ясным, что без реформирования финансовой системы США, беспрецедентных фискальных дефицитов, вся экономика Запада не сможет сделать шаг вперед. Если Обама наследует триллионный дефицит (временно увеличенный — благодаря борьбе с кризисом — до 1,3 трлн долл.), Америка вынуждена будет сократить свою активность за пределами национальных границ. Америка может сократить внешнеполитическую деятельность, как бы возвращаясь к 1930-м годам. У США исчезнут возможности вторгаться в дела даже соседней Мексики. Крах таких союзников, как Пакистан, уже не будет верным сигналом выдвижения американских вооруженных сил. Вашингтон предоставит поле деятельности Международному валютному фонду.
Нетрудно предположить, что понадобятся годы для восстановления Запада, как и в 1930-е годы. Столь же долго будет продолжаться кризис международных институтов, которые в большой мере потеряют свою значимость. Прежний свободный поток капитала с Запада прекратится — и это поможет укреплению незападного мира.
В-третьих, подорван экономический авторитет Запада. Идеологическая сила Америки, ее идеологическая основа, прежде базировалась на огромной мощи ее экономики. Но теперь сила, подорвавшая мир социализма, отстаивавшая «дерегуляцию против регуляции», сумевшая обновить лейбористскую партию Британии, подвигшая на реформы Восточную Европу, ныне показала свою слабость. Рухнула финансовая система Соединенных Штатов. Более того: США и их западноевропейские партнеры ринулись на защиту национальных интересов. Свободный рынок перестал быть иконой. Американское правительство стало помогать тысячам финансовых учреждений своей страны, гарантируя долговые обязательства своей банковской системы. Франция, Германия и Британия немедленно последовали этому примеру. Глобальное движение к де-регуляции остановлено. Как сказал президент Франции. Николя Саркози, «с системой laisser faire покончено». А китайский вице-премьер Ван Кишан выразился дипломатично: «У наших учителей сегодня тоже возникли проблемы» [56].
Чего боятся американцы? Того, что такие страны, как Египет, Саудовская Аравия, Турция, ускорят реализацию своих ядерных программ. Получив ядерные возможности, Иран может перенести свою активность за пределы своих границ.
Глава десятая Сравнивая Великую депрессию и мировой экономический кризис нашего времени
Отличие современного кризиса от кризиса 1929 го да заключается в том, что с 1930-х годов сущест венно изменились подходы к проведению монетар ной и фискальной политики, изменились экономи ческие теории, на которых данная политик; основывалась. В 1930-е годы Федеральная резервназ система почти не принимала никаких мер, чтобы за медлить банковскую панику. В то же время прави тельство активно противилось формированию бюд жетных дефицитов (Клинтон) и старалось баланси ровать свои бюджеты, если экономике грозил; депрессия.
Нынешний кризис государственные институты Америки встретили, задействуя ФРС и стремясь использовать опыт 1930-х годов с самого начала. Экономисты и политики имеют опыт противостояния Великому кризису и менее значительным спадам XX века. Не должно быть сомнении в том, что США на долгие годы останутся важнейшим элементом мировой экономики (даже если эта роль несколько ослабнет). Всемогущество 1990-х годов подточить не так-то просто. Нам не ведомо, в каком виде выйдет из текущего кризиса экономика основных стран и кто посягнет на роль следующего мотора глобального роста потребительского спроса. Но с определенной уверенностью можно сказать, что впереди лежит период ослабления Соединенных Штатов, время, когда различные крупные экономики будут развиваться более самостоятельно, чем раньше. Для Америки период всевластия и всемогущества, период 1985–2000 годов ушел в прошлое. В то же время финансовый кризис заставил Америку забыть о высоких идеалах и задуматься об экономической целесообразности. По мнению Генри Киссинджера, «самым значительным событием 2009 года станет трансформация Вашингтонского консенсуса, согласно которому рыночные принципы. должны быть выше национальных границ. В глобальном масштабе эту позицию отстаивали ВТО, МВФ и Всемирный банк. Периодически возникавшие финансовые кризисы интерпретировались не как предупреждающие сигналы, что что-то не так в индустриально развитых странах, а лишь как некая аберрация в мире развивающихся экономик, которая может быть исправлена с помощью внутренних жестких мер. По сути это политика, которую передовые страны не были готовы применить к самим себе» [57].
