Ознакомительная версия.
128. К 1997 г. платежи Трейдинговых компаний г-ну Березовскому и ОРТ, первоначально согласованные на уровне около 30 млн долларов США в год, выросли примерно до 50 млн долларов США в год. Как я отмечал выше, первоначально финансирование заключалось в основном в погашении долгов ОРТ третьим лицам. Это делалось после того, как г-н Березовский или г-н Патаркацишвили просил меня или членом моей команды заплатить конкретные суммы, которые ОРТ было должно своим кредиторам. Если эти просьбы были адресованы членам моей команды, они обращались ко мне за разрешением произвести платеж. Основным контактным лицом оставалась г-жа Гончарова. Именно она главным образом отвечала за организацию платежей. В организации платежей также участвовали г-н Андрей Городилов и г-н Шнидлер.
129. Однако со временем г-н Березовский просил меня помогать ему с оплатой и других его расходов. Так, я помню, что иногда оплачивались счета по кредитной карте его тогдашней подруги г-жи Елены Горбуновой , хотя и не помню, чтобы оплачивались ювелирные украшения или чтобы кто-то из моей команды отправлял их г-же Горбуновой, как это утверждается, насколько я понял. Г-на Гончарова вела списки этих платежей и периодически показывала их мне.
130. Если г-ну Березовскому нужно было зафрахтовать самолет, чтобы куда-то лететь, или если он хотел зафрахтовать яхту, он просил меня это оплатить. Всегда именно г-н Березовский решал, какие расходы нужны были ему для поддержания своего имиджа и влияния. Подозреваю, что временами почти все личные расходы г-на Березовского финансировались мной. Кроме того, г-н Березовский просил меня помочь ему с оплатой купленной им недвижимости во Франции. Одной из этих покупок примерно в 1997 г. был дом в Кап д’Антиб, который он расхваливал как очень впечатляющую резиденцию. Когда г-н Березовский просил меня что-либо оплатить, было ясно, что приобретаемое имущество вроде дома в Кап д’Антиб он рассматривал как важный элемент формирования своей власти и престижа. Итак, первоначальное соглашение о финансировании ОРТ со временем переросло в личный проект г-на Березовского по раскручиванию его имиджа как самого влиятельного политика и богатого человека, который подразумевал финансирование СМИ, политических движений и личных расходов г-на Березовского.
131. Как правило, организацией крупных платежей, после обсуждения со мной, занимался г-н Швидлер. Часто он общался с г-ном Патаркацишвили, чтобы убедиться, что г-н Березовский получил деньги. Г-н Швидлер старался по возможности затянуть и задержать платежи, а также брать деньги из разных Трейдинговых компаний, чтобы эти платежи не парализовали их операционные денежные потоки и работу…
134. Так, например, когда в 1998 г. цены на нефть упали до исторического минимума примерно в 8 долларов США за баррель, и я терпел убытки от своего нефтяного бизнеса, г-н Березовский по-прежнему ожидал, что я буду платить по его требованиям, и мне приходилось это делать.
135. Я никогда не занимался деталями платежей, и я не помню конкретных договоров займа 1997–1999 гг., о которых заявляет г-н Березовский, однако, судя по суммам и валюте, они, должно быть, относились к недвижимости во Франции, которую он попросил меня купить ему. Я припоминаю, что идея предоставлять г-ну Березовскому займы вместо денежных выплат возникла, должно быть, потому что он хотел избежать уплаты налогов на сделки во Франции…
138. К концу 1999 г. многие мои коллеги рассматривали мои взаимоотношения с г-ном Березовским как отрицательный фактор. Г-н Евгений Тененбаум, который пришел в Сибнефть в 1998 г., всегда смотрел на г-на Березовского глазами западного человека. Он считал, что серьезные международные игроки в отрасли рассматривают г-на Березовского как человека, с которым компания, стремящаяся представлять новую «западную» Россию, не должна иметь ничего общего.
139. По крайней мере, до прихода к власти г-на Владимира Путина в 2000 г., я по-прежнему полагал, что г-н Березовский имеет достаточно влияния в политических кругах, чтобы защитить Сибнефть от возможного произвола, и мое уважение к нему все еще было столь велико, что я продолжал его финансировать.
Я должен также признать, что меня всегда беспокоило, что г-н Березовский может сделать, если я перестану его поддерживать. К этому времени мы, однако, все больше и больше расходились во взглядах.
140. В конце 1999 г. г-н Ельцин ушел в отставку, и г-н Путин стал исполняющим обязанности Президента. Вначале г-н Березовский был очень этим доволен и считал его назначение одним из многих событий, которые следует поставить ему в заслугу. Он считал себя «серым кардиналом». Как я поясню дальше (см. пункты 177–224 ниже), г-н Березовский вскоре стал проявлять большое недовольство, когда обнаружил, что г-н Путин не тот человек, который легко поддается чьему-либо влиянию…
142. Что касается «крышевания», он мало что мог предложить российскому бизнесмену в изменившихся условиях. Новое руководство страны ясно давало понять (см. подробнее пункты 177–180 ниже), что деловая среда станет более стабильной и определенной, а значит, уменьшится потребность в спонсорстве, обеспечивающем «крышу», по крайней мере, в том смысле, в каком ее понимали с 1990-х гг.
143. Хотя г-н Березовский никогда не угрожал мне прямо, его бахвальство по поводу того, какие методы он использовал в борьбе со своими врагами, а также его (и г-на Патаркацишвили) тесных связей с влиятельными чеченцами сильно влияли на мое отношение. В то время я просто разрывался на части – я все еще был очень должен по отношению к г-ну Березовскому и испытывал чувство долга перед ним, но при этом было очевидно, что он уже давно не оказывает мне никаких услуг, и у него не будет возможностей делать это в будущем. Его время прошло. Его период в истории постсоветской России закончился. Россия ушла вперед. Я ушел вперед. Наши деловые отношения завершились, а он по-прежнему считал меня своей «дойной коровой» и ожидал, что я буду оплачивать все его расходы. Я знал, что это не могло продолжаться бесконечно, но мне было очень трудно высказать или обсудить это с ним напрямую. В течение 2000 г. я предпочитал выполнять требования г-на Березовского о деньгах, нежели рисковать столкнуться с возможными последствиями отказа. У г-на Березовского были еще влиятельные друзья, а я больше не доверял ему и не мог быть уверен в том, как он отреагирует.
144. Как я понимаю, г-Березовский заявляет в данном разбирательстве, что я не только запугивал его с целью заставить его отказаться от своих законных прав собственности на Сибнефть, но и лишил его законной доли в РУСАЛе. Как я объясню дальше, это требование носит надуманный характер. Г-н Березовский не имел никакого отношения к какой бы то ни было части моей деятельности в алюминиевом секторе, в частности, никакого отношения ни к созданию РУСАЛа, ни к продаже моей доли в нем.
145. До 2000 г. российская алюминиевая отрасль была дезорганизована, активы были разделены между разными владельцами, и некоторые из ее участников отстаивали свои интересы с позиции силы, используя жесткие методы, в том числе насилие. Было много сообщений об убийствах, которые докатились и до Москвы ( размах насилия был таков, что в то время даже появился такой термин, как «алюминиевые войны» ), так что состояние, в котором находилась отрасль, получило широкую огласку… В конце 1990-х гг. я не был большим специалистом в алюминиевой промышленности, однако я и окружающие понимали, что мое умение успешно выстраивать взаимоотношения с людьми и находить разумные компромиссы, а также имеющийся опыт работы в нефтяной отрасли поможет мне быстро разобраться и в алюминиевой отрасли . Я хорошо понимал те выгоды, которые может принести, например, эффективное объединение производственных и сбытовых компаний и назначение компетентных руководителей, а передача активов и денежных потоков отдельных заводов под централизованное корпоративное управление должна была принести выгоды также и в плане безопасности. Проще говоря, лишение местных руководителей предприятий полномочий и контроля за обращающимися в бизнесе деньгами могло ограничить возможность местных бандитов вымогать деньги. Атаковать или запугать обезличенную крупную корпорацию гораздо сложнее, чем местного предпринимателя.
146. К концу 1999 г. я был знаком с большинством, если не со всеми крупными игроками в алюминиевой отрасли, и знал, что некоторые из них хотят выйти из бизнеса. Хотя я понимал потенциал объединения предприятий, я не слишком хотел работать в этой отрасли, учитывая ее историю, характеризовавшуюся насилием и неопределенностью. Преступные группировки вели ожесточенную борьбу за контроль над прибылью алюминиевых предприятий, в ходе которой были убиты десятки предпринимателей (среди наиболее известных можно назвать г-на Вадима Яфясова, г-на Олега Кантора и г-на Феликса Львова). Несмотря на то, что к концу 1990-х гг. масштабы насилия в отрасли несколько снизились, это по-прежнему был потенциально опасный бизнес, и тому, у кого было желание им заниматься, реально нужно было иметь «крышу» для обеспечения контроля и стабильности…
Ознакомительная версия.
