Наш мыслитель, однако, очень близок к истине в робком предположении: «Возможно, высокие государственные мужи (ростом в 163 и 167 сантиметров — ред.) игнорируют угнетённую общественную атмосферу, не зная, как её изменить?» Конечно, не знают. Откуда им знать? Вот они изо всех сил пыжатся изменить атмосферу, превознося на кремлёвском уровне некоторые успехи в спорте. И в то же время председателя Олимпийского комитета Тягачева после небывалого провала в Ванкувере сняли с должности, но тут же сделали Почетным председателем этого же самого комитета. Что это такое с точки зрения анатомии и физиологии человека? А работающим председателем назначен вице-премьер Жуков, сын писателя. Он сидит в правительстве уже лет двадцать. И кто слышал от него хоть одно умное слово? Даже Элла Памфилова тут смотрится предпочтительней.
И дальше: «Действительно, нельзя же давить на СМИ, свобода слова — коренной принцип демократии, заставить прессу и ТВ сменить тональность невозможно». Почему невозможно, если они, по твоему же убеждению, приносят вред стране? Интересы государства важнее любых «коренных принципов». Тут вспоминается бессмертный Гайдар. Однажды в пространном интервью «Независимой газете» он поведал, что когда работал в «Правде», то считал венцом творения советскую политико-экономическую систему, когда побывал в Югославии — югославскую, когда пожил в Венгрии — венгерскую. Ну, а теперь, говорит, разумеется, я признаю высшим достижением в мире китайскую. Ему корреспондент вопросик: «Так, что ж, надо нам идти по китайскому пути?» — «Нет, нельзя, никак нельзя, потому что мы провозгласили коренным принципом свободу и демократию, а в Китае расстреливают взяточников, казнят торговцев опиумом. Низзя!» Так и остались мы в обнимку со своим коренным принципом на задворках мира, а Китай наступает на пятки Америке.
Невозможно обойти вот это уж очень характерное суждение. В других, говорит, странах законы долго обсуждают, взвешивают, прикидывают, а «в современной России иначе: за день принимают по пять-шесть законов. Но здесь незачем ни укорять, ни сравнивать — в стране идёт ускоренными темпами оформление нового уклада, время диктует свои требования». Ну, братцы… Опять: какого уклада? Людоедского. И не время диктует, а Абрамович. И писатель со страниц писательской газеты взывает: — Не смейте этому мешать!..
Хоть Пушкина-то с Горьким убрали с первой полосы.
Очень настойчиво и проникновенно Салуцкий призывает нас «не пугать народ близкими катаклизмами, которых, слава богу, всё нет да нет и, скорее всего, уже не будет, а наоборот, вдохновлять грядущим возрождением страны». Тут можно задать автору несколько вопросов сразу: «Это не тебя ещё Жюль Верн отправил из пушки на Луну?»… «Ты уже оттуда свалился или всё ещё там?»… «Что ты разумеешь под словом катаклизм?»… В переводе с греческого «катаклизм» это наводнение, потоп. «Так ты не видишь, что наводнение идиотов и паразитов так поднялось, что уже затопило и Боровицкий холм и Краснопресненскую набережную?» Увы, затопило…
Однако у А.Салуцкого есть путь спасения. Он негодует по поводу того, что ныне «лишают страну славного опыта тех лет, когда символом модернизации был оптимистический «Марш энтузиастов». Прекрасно! И что делать? Поручить поэту Евгению Евтушенко, автору книги «Шоссе энтузиастов», сочинить новый «Марш энтузиастов»? И всё будет тип-топ, ибо «переустройство всего лада жизни невозможно без массовых оптимистических настроений»? Вот и пустить под евтушенковский «Марш» эти оптимистические настроения впереди паровоза модернизации всего капиталистического лада жизни.
В конце статьи есть одна всё же отрадная мысль, высказанная со ссылкой на авторитет классика: «Не пора ли, как писал Тургенев, перестать дорожить мнением «парижских лоботрясов»?» Очень хорошо, хотя и очень поздно. Тем более, что задолго до Тургенева было известно: мнением не только парижских или вашингтонских, но и своих доморощенных лоботрясов тоже дорожить не следует, если даже они высказывают свои мнения на страницах писательской газеты, особенно популярной в Израиле, выходящей там тиражом в 22 тысячи экземпляров.
На днях пришло письмо из администрации президента от его советника по письмам трудящихся мадам Д. Полное имя её я называть не буду. Видимо, она ещё молода и неопытна, ибо письмо составлено не совсем профессионально.
Начать с того хотя бы, что в нем нет, как принято в такого рода официальных письмах, обращения к адресату, и потому оно приобрело оттенок невежливости, чего автор, конечно, вовсе не хотела, но это мелочь. Гораздо хуже, что в письме нельзя понять главного.
Мадам советница благодарит меня за обращение к президенту В. Путину, а за какое обращение — можно лишь гадать. Её не научили, что в таких письмах надо указывать, какое обращение, по какому вопросу, где опубликовано или когда прислано по почте и т. д. А в письме сказано лишь, что этот вопрос волнует многих и руководство страны постоянно информируется об этом.
Но ведь я неоднократно обращался к бывшему президенту по разным вопросам, которые, как я думаю, волнуют многих. Например, я посылал ему по кремлёвскому адресу (почтовый индекс 103073) приглашение на мой юбилейный вечер в Центральном Доме литераторов — краткое письмецо и билет на две персоны, и весь вечер просил эти места во втором ряду партера не занимать. В самом деле, незадолго до этого тов. Путин побывал в гостях у юмориста Геннадия Хазанова, который угощал его фаршированной фиш и еврейскими анекдотами. А от него поехал в Еврейский культурный центр в Марьиной Роще, где уже сам к удовольствию присутствующих рассказывал еврейские анекдоты. Прекрасно! Но почему бы (пусть уж и после этого) не придти на вечер литератора-фронтовика? Тем более, что евреи-юмористы никогда не переведутся, пребудут во веки веков, а фронтовики, увы, убывают с каждым днём. Присутствию президента в ЦДЛ многочисленные участники вечера, представители разных слоев общества и национальностей, были бы очень рады. Авось, и побеседовали бы по душам. Тов. Путин, увы, на дружеское приглашение никак не откликнулся, даже не распорядился, чтобы кто-то из многочисленных помощников и советников (хоть бы мой сосед по даче Анатолий Приставкин) позвонил мне. Или послал телеграмму, допустим, с цитатой из послания Пастернака артистке Анастасии Платоновне Зуевой:
Увы, не в силах, не сумею,
На праздник ваш я не приду.
Но мысленно — на юбилее,
В оставленном втором ряду…
Увы, увы…
Писал я В. Путину и об одной особенности его речи: от изысканных импортных слов «транспарентность», «толерантность», «имманентность» он вдруг переходит к таким посконным речениям, как «мочить в сортире», «мотать на кулак сопли», «из желудка вырву», «мочевой пузырь завяжу»… Я по этому поводу написал, что не следует переходить так резко. Это коробит. Должна быть какая-то промежуточная фаза. Например: «сукин сын Чубайс», «усатый трепач Грызлов», «нудный чревовещатель Лавров» и т. п. И что? Тоже промолчал.
Но я обращался и по вопросам куда более важным. Так, я предлагал Горбачёва, Яковлева и Ельцина, как изменников родины, предать суду военного трибунала. В ответ — ни звука. Более того, решено «увековечить имя» последнего как великого реформатора России: в Екатеринбурге навесили это светлое имячко на поселок Бутки, где на горе России он диверсантом проник на свет Божий, а также — на институт, который окончил сей всероссийский алкаш, на улицу, где была его любимая пивнушка, да еще запланировано назвать его именем Главную библиотеку страны. Я написал тогда Путину: назовите его именем сортир в своей резиденции «Бочаров ручей», а страну не выставляйте на всесветное посмешище.
Едва став президентом, Путин назначил министром культуры невежественного пустопляса из Киргизии Швыдкова, а тот оказался ещё и злобным русофобом, провокатором. Чего стоит одна лишь его попытка свести 100-летний юбилей великого Шолохова к областному Ростовскому уровню, даже к районному Вешенскому. Не удалось. Но о состоявшемся всё-таки торжественном вечере в Большом театре, о докладе там Петра Палиевского не только не было трансляции по радио и телевидению, но даже и упоминания в наших прогрессивнейших и свободолюбивейших газетах. Так ненавистно им всем свидетельство русской гениальности. Да никто из первых лиц и не явился на юбилей, как раньше на юбилеи Пушкина, Гоголя или Толстого являлось строем всё Политбюро. Я дважды предлагал Путину выслать Швыдкого в Мексику, в Койоакан, где, говорят, до сих пор пустует вилла Троцкого. И тут не отозвался. И хотя Швыдкого, дав ему возможность лет десять гробить русскую культуру и глумиться над русским народом, наконец, выперли из министров, но он продолжает своё подлое дело на телевидении.
Однажды в публичной беседе Путину было прямо сказано: «Смотрите, что творится с нашей единой энергосистемой по плану Чубайса! Так по Чубайсу и будет продолжаться?». И он так же прямо ответил: «Мы сделаем не по Чубайсу, а по уму». Однако в последующие годы на глазах Путина всё было сделано именно по Чубайсу: единственная в мире энергосистема разорвана на множество кусков, отданных в частные руки, в результате чего плата за электричество в будущем году возрастёт на 26 %, в 2010-м — ещё на 22 %, в 2011 — ещё на 18 %, и в ближайшие четыре года увеличится в 2–3 раза. Чего же после этого стоит обещание вырвать у богачей из желудка еще непереваренную пищу и раздать бедным?
