Вопрос: а могли ли они сохранить профессионализм российских силовых структур в принципе? Без проблем! Возьмите пример — все вопят о том, как страшна организованная преступность. Однако в фашистской Италии полиция и карабинеры закрывали глаза на то, что творили фашисты со своими политическими противниками, но одновременно фашисты заставили их и итальянские суды вычистить Апеннинский полуостров от мафии, и период Муссолини — это единственный период в истории Италии, когда там мафии не было вовсе.
А что все эти 15 лет творила наша бестолочь? ФСБ два года держит в тюрьме Соколова, а потом его судят закрытым судом. То, что суд закрытый, явно показывает всем, что это судейско-фээсбэшная халтура. А какую опасность представлял для них Соколов, обложенный провокаторами ФСБ? ФСБ и суд фабрикуют дело против Губкина. Зюганов и Юшенков радуются. Снова фабрикуют дело против Соколова. В Думе радость. Фабрикуют халтуру против комсомолок. Юшенков в восторге, Зюганов тихо хихикает. Фабрикуют Губкину во Владивостоке халтуру об убийстве. В Думе аплодисменты. Фабрикуют халтуру против Лимоно-ва. В Думе общий восторг — молодцы ФСБ и суд! Ведь ни на грамм не понимали даже того, что россиянские суды и силовики, замазывая им глаза своей халтурой против, скажем честно, совершенно никому не опасных организаций, выращивали, закаляли и снабжали боевым опытом партизанский отряд «Киллер». Сейчас Зюганов вещает, что убийство Юшенкова политическое. Конечно, политическое, но назови же и эту политику правильно — это политика и вашего самоубийства.
Юшенков, радуясь, что Соколов невинно сидит в тюрьме, на самом деле отрезал себе веревку; радуясь издевательствам ФСБ над Губкиным — делал петлю и намыливал ее; одобряя халтуру ФСБ против комсомолок — становился на табурет и совал голову в петлю; аплодируя расправе ФСБ над Лимоновым — оттолкнул табурет. И что с того, что он не понимал, что делает…
Вора делает вором случай, учит народная мудрость. Но если в Россиянин у власти бестолочь, почему же киллерам не заработать? При этом и власть в Россиянин принадлежит не Путину, не Думе, а тому, у кого есть деньги и решимость нанять киллера. Кто же осмелится таким перечить?
Какая бы безмозглая у нас ни была Дума, но время от времени и до нее доходит, что тут что-то не так. Вроде бы все как в настоящем государстве — и Президент есть, и армия, и силовые органы, и прокуратура, и суд, а партизанам все нипочем — кого хотят, того и мочат. Раздаются робкие голоса, что, может быть, надо в ФСБ и МВД бестолковых поменять на более толковых? И тут же рев думского быдла: дескать, профессионалы у нас в ФСБ и МВД отменные, вот только получают они мало.
Вот это любимая мыслишка тупого бездельника, которой он сам себя оправдывает: дескать, работник я умный и трудолюбивый, а то, что вместо работы делаю тупую халтуру, так это оттого, что получаю мало, вот если бы получал много, то тогда!
На самом деле деньги стимулом интеллектуальной работы не являются — вы можете увеличить дураку зарплату вдвое, но ума-то у него от этого не прибавится и на 1 %. У м — ный и толковый работник будет прекрасно делать работу и бесплатно. Другое дело, что он может обидеться и уйти на более высокооплачиваемую работу, но пока он на месте, он халтурить не будет. Халтура его унижает. Как-то стою возле строящегося гаража приятеля, который пригласил одного из лучших сварщиков завода собрать металлоконструкции. Сварщик изгибается на лесах, чтобы проварить потолочный шов. Приятель ему советует:
— Да не мучайся, прихвати, а проваришь сверху.
Сварщик снял маску и посмотрел на него.
— Если тебе надо кое-как, то пригласи другого сварщика, а я кое-как варить не умею.
— Да я же хотел помочь.
— Не надо мне помогать, я тебе тут «соплей» навешаю, а ты эти швы будешь всем показывать и говорить, что это я варил.
Деньгами стимулируется не интеллектуальная составляющая работы, а ее интенсивность. А уже интенсивность заставляет работника шевелить мозгами и придумывать, как рационализировать свой труд. Но опять-таки, это касается умного работника, а дурак в лучшем случае увеличит объем все той же халтуры, и скорее всего и этого не будет делать — предпочтет малые деньги и привычную халтуру, бесконечно гундося, что его недооценивают, что если бы ему платили больше, то он бы и делал лучше и т. д.
Для тупого бездельника лучшим стимулом является толстая сучковатая дубина — только она заставляет его по меньшей мере не халтурить. А не имея возможности паразитировать, тупой бездельник вынужден делать работу по-настоящему (если он, конечно, не конченый мерзавец), сначала медленно и плохо, но потом, глядишь, станет терпимым работником.
Ведь в истории нашей страны все это было. К 1937 г. нарком внутренних дел Г. Ягода укомплектовал НКВД подонками: и явными предателями, и теми, кто подменил свою работу халтурой. Сменивший его Н. Ежов пошел у халтурщиков на поводу и при чистке страны от «пятой колонны», чтобы отличиться, закрыл глаза на то, что следователи НКВД завели сотни тысяч халтурных дел на людей, большей частью совершенно невиновных. (Скажем, в тюрьму были посажены генералы А. Горбатов и К. Рокоссовский.) Положение было таким же, как и сегодня. И что — чтобы выправить положение, правительство СССР сделало работников НКВД миллионерами? Как бы не так!
НКВД к 1940 г. был единственной спецслужбой страны и занимался всем — от разведки и контрразведки до пожарной охраны и регулирования уличного движения. В том году нарком НКВД (должность маршала) имел зарплату 3500 рублей в месяц, «генералы» НКВД на Лубянке — от 2600 до 3200, начальники УНКВД в областях и республиках — от 1900 до 2800, начальники горотделов — от 1300 до 2000, опера и следователи — от 800 до 1200. Средняя зарплата по СССР составляла 339 рублей в месяц, рабочие нужных профессий (шахтеры, сталевары и т. д.) получали в месяц от 1000 до 3000 рублей, стахановцы — до 10 000 руб.
Военнопленные поляки, работавшие на металлургических предприятиях Кривого Рога, зарабатывали до 1300 рублей в месяц, а вахтеры НКВД, караулившие в лагерях пленных польских офицеров — 275 руб. И когда кое-кто из этих вахтеров рискнул купить у пленных часы, их немедленно и без колебаний выгнали из НКВД без плача: «Где же мы найдем профессионалов на такую маленькую зарплату?» Так что не в деньгах дело.
И когда летом 1938 г. правительство СССР послало на работу в НКВД Л.П. Берию (сначала замом Ежова), поставив ему в задачу превратить этот бордель в эффективную спецслужбу, оно ему не мешок с деньгами дало, а большую сучковатую дубину. Историки дают такую статистику по НКВД того времени (А. Кокурин, Н. Петров, «Правда-5», № 20, 1997).
«25 ноября 1938 года указом ПВС СССР Н. И. Ежов был освобожден от должности наркома внутренних дел СССР, тогда же ее знал Л.П. Берия. Постановлением СНК СССР от 16 декабря и приказом НКВД СССР от 17 декабря 1938 года первым заместителем наркома внутренних дел СССР и начальником ГУГБ был назначен В. Н. Меркулов.
В апреле 1939 года Ежов и Фриновский были арестованы, а в январе — феврале 1940 года по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР оба они вместе с большой группой их бывших подчиненных были расстреляны. Среди расстрелянных в январе-феврале 1940 года чекистов были: Н. Н. Федоров (бывший начальник 2-го управления НКВД СССР), И. Я. Дагин (бывший начальник отдела 1-го управления НКВД СССР), И. П. Попашенко (бывший начальник 2-го отдела 1-го управления), Н. Г. Николаев-Журид (бывший начальник 3-го отдела 1-го управления), А. С. Журбин (бывший начальник 4-го отдела 1-го управления), З.И. Пассов (бывший начальник 5-го отдела 1-го управления), И. Д. Морозов (бывший начальник 6-го отдела 1-го управления), Л.И. Рейхман (бывший начальник 7-го отдела 1-го управления), И. И. Шапиро (бывший начальник Секретариата и 1-го с/о НКВД СССР).
Заместителей наркома внутренних дел, работавших вместе с Ежовым, постигла та же участь, что и самого «железного наркома»: Я. С. Агранов, М.Д. Берман, Л.Н. Вельский, С. Б. Жуковский и Л.М. Заковский были расстреляны, В.М. Курский застрелился сам, М.И. Рыжов умер в тюрьме, находясь под следствием.
Масштабы бериевской чистки в НКВД впечатляют. Всего за 1939 год из органов госбезопасности были уволены 7372 человека (22,9 процента от общего количества оперативно-чекистских кадров НКВД СССР), из них 66,5 процента — за должностные преступления, контрреволюционную деятельность и по компрометирующим материалам. Только из Центрального аппарата НКВД СССР в 1939-м были уволены 695 сотрудников оперативно-чекистского состава.
На оперативные должности госбезопасности по всем аппаратам НКВД в 1939-м были приняты 14 506 человек (45,1 процента от всей численности оперативных сотрудников). Из них 11 062 человека прибыли из партийных и комсомольских органов, 1332 — переведены из управлений и отделов вне УГБ, 112 9 — выдвинуты из канцелярских и технических сотрудников, 347 — прибыли из РККА, 34 — из чекистского запаса и 602 человека были приняты на работу по заявлениям.
