В целом, политическая обстановка первых лет правления императора Хирохито должна быть ясна из того, что было сказано выше, так что можно сразу же перейти к событиям 1936 года, а именно – к так называемому Инциденту 26 февраля. Группа молодых офицеров, настроенных радикально-патриотически, решила «укрепить императорскую власть» посредством государственного переворота. «Уважай Императора, свергни зло» – таков был их девиз. Воплощением зла служили ведущие гражданские политики, которые вели страну неверным курсом, отчего страдало население. Избавившись от «зла», мятежники рассчитывали запустить политические преобразования, которые, по аналогии с Реставрацией Мэйдзи, должны были получить название Реставрации Сёва. Ничего у них не вышло. Мятеж был подавлен в зародыше, а его вдохновители расстались с жизнью – одни покончили с собой, а других казнили. Но император Хирохито сделал из случившегося нужные выводы. Известно же, что правитель крепко сидит на престоле до тех пор, пока его поступки не идут вразрез с чаяниями подданных. В противостоянии со своими подданными правитель может выиграть несколько сражений, но в конечном итоге он все равно проиграет, поскольку в основе любой устойчивой власти лежит народная поддержка. Хирохито понял, что в сложившейся ситуации, когда мир стоял на пороге новой большой войны, опору он может найти только в военных…
Мог ли император опереться на гражданских политиков?
В 1936 году уже не мог – время ушло, титаны, подобные Цуёси ушли в небытие, а в мире и в стране было неспокойно… Утопающий, как известно, хватается и за соломинку, а император Хирохито ухватился за руку, протянутую ему военными… Историки до сих пор спорят о том, какой была истинная роль императора в бурных событиях сороковых годов прошлого века. Принимал ли Хирохито ключевые решения самостоятельно или же он был игрушкой в руках генералов? В спорных случаях правильные ответы чаще всего лежат где-то посередине. Можно сказать, что Хирохито обладал определенной самостоятельностью, но с военной верхушкой ему приходилось считаться, потому что именно генералы задавали тон в политике.
О событиях военной поры нет необходимости рассказывать подробно, достаточно пройтись по ключевым событиям. 7 декабря 1941 года Япония совершила нападение на американскую военную базу Перл-Харбор для нейтрализации тихоокеанского флота Соединенных Штатов, что дало Соединенным Штатам повод для вступления во Вторую мировую войну. В начале июня 1942 года произошло сражение у атолла Мидуэй, которое преломило ход событий в войне на Тихом океане – звезда Японии начала закатываться. 8 августа 1945 года, после того как нацистская Германия была разгромлена, Советский Союз объявил Японии войну, в которой Япония была обречена на поражение. Практически одновременно с этим демаршем, 6 и 9 августа 1945 года, американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. 15 августа 1945 года Япония капитулировала. Акт о капитуляции, положивший конец Второй мировой войне, был подписан 2 сентября 1945 года. От японской стороны его подписали министр иностранных дел Сигэмицу Мамору и начальник генерального штаба Умэдзу Ёсидзиро. Капитуляция японских сил длилась до декабря 1945 года, однако сопротивление отдельных отрядов уже не могло ничего изменить.
«Горе побежденным», говорили галлы, захватившие Рим. «Горе» – это самое подходящее слово для характеристики настроения японского общества после окончания Второй мировой войны. Потеряв около двух с половиной миллионов человек, [146] Япония «приобрела» крушение надежд, разрушенную экономику и, заодно, лишилась двух крупных городов… Но, пожалуй, худшим из испытаний стала оккупация страны союзными войсками, [147] растянувшаяся на семь лет – с 1945 по 1952 год. Никогда еще японцы не жили под чужой властью и по чужой указке, а вот же – пришлось.
Гарантии неприкосновенности императора Хирохито, правда – только на словах, были даны американцами незадолго до конца войны на секретных переговорах, проходивших в Швейцарии. Правительству Соединенных Штатов хотелось оставить Хирохито на престоле, но за смещение императора выступали многие, вплоть до его ближайших родственников, вплоть до принца Такамацу (Нобухито), который обвинял отца в необоснованном затягивании войны, фактически проигранной еще в 1942 году. Но, даже в том случае, если бы никакого затягивания не было, на императоре лежала ответственность за вступление Японии в войну, обернувшееся катастрофическими последствиями для страны – горе побежденным! Принца Такамацу поддерживал принц Микаса (Такахито), настаивавший на том, что его старший брат должен понести ответственность за случившееся. Оба принца, и Такамацу, и Микаса, после окончания войны говорили то же самое, что и во время войны, только в более резкой форме – они уже не советовали и не давали оценок, а требовали и обвиняли. Предполагалось, что Хирохито отречется от престола в пользу одиннадцатилетнего наследного принца Акихито, регентом при котором станет принц Титибу (Ясухито). В подобном решении крылась вопиющая несправедливость, ведь принц Титибу заслуживал не меньшего порицания, чем его брат – ведь именно он склонял императора к вступлению в войну на стороне Германии и всячески способствовал установлению и укреплению военной диктатуры. И вдруг он становится регентом! Речь шла не только о регентстве, как таковом, но и об иммунитете от преследования, которым пользовался бы регент (в отличие от Хирохито, его родственникам никто пока еще никаких гарантий не давал).
Родственники императора, настаивавшие на отставке Хирохито, преследовали еще одну цель – они хотели уберечь императорский дом от диктата оккупационных властей, усадив на престол юного Акихито, которому нельзя было предъявить никаких обвинений, которым нельзя было манипулировать, используя его прошлое.
Японская общественность, в большинстве своем, тоже считала отставку императора единственно верным выходом из сложившегося положения. Самурай, проигравший битву или войну и не надеющийся на реванш, должен сделать сэппуку, поскольку смысла жить дальше у него нет. Божественный потомок Аматэрасу-о-миками не может вспарывать себе живот – он должен оставить престол и жить в уединении, никак не напоминая о себе бывшим подданным. Самые ярые патриоты готовы были простить императору все, кроме согласия на капитуляцию. Хирохито оказался между двух огней – с одной стороны его обвиняли во вступлении Японии в войну и необоснованном продолжении военных действий после того, как стало ясно, что победа недостижима, а с другой, обвиняли в пораженчестве. Самурайский дух – самурайским духом, древние традиции – древними традициями, но, в случае отказа от капитуляции, американские атомные бомбы вполне могли упасть на Токио, Киото и Осаку (подобная возможность, кстати говоря, обсуждалась). Закончив войну по принципу «лучше поздно, чем никогда», Хирохито поступил правильно, ведь на нем лежала ответственность за Японию и японскую нацию.
Принц Титибу в качестве регента совершенно не устраивал американцев, да и само регентство делало политическую обстановку в стране нестабильной, чего Соединенным Штатам не хотелось. Образно говоря, американцам было нужно пустить японский поезд по новым рельсам, но так, чтобы он не перевернулся бы при этом. Многим представителям японской элиты тоже хотелось стабильности, а еще больше хотелось хороших отношений с американцами.
У американского генерала Дугласа Макартура [148], который командовал оккупационными войсками, в одной руке был пряник, а в другой кнут. Хирохито имел возможность остаться на престоле, но могло выйти и иначе, особенно с учетом того, что Советское правительство настойчиво требовало суда над императором (большевикам, которые расстреляли своего императора, хотелось повесить и японского), да и американский Конгресс единогласно проголосовал за привлечение Хирохито к суду…
