Ознакомительная версия.
X. Амин просил об этом в беседе с В. Заплатиным и выражал готовность уйти с постов генсека НДПА и председателя Ревсовета ДРА, если Старая площадь этого пожелает.
10 ноября. Из Москвы в Кабул возвращается представитель Председателя КГБ в Афганистане Б. С. Иванов. Своим ближайшим коллегам — руководителю представительства КГБ в ДРА Л. П. Богданову и резиденту КГБ в Кабуле — он сообщает о принятом на Старой площади решении об оказании практического содействия «здоровым силам Афганистана», выступающим за свержение режима Амина, и ставит задачу — приступить к проработке и проведению конкретных мероприятий в этом направлении.
17 ноября. По каналам КГБ в Москву из афганской столицы поступает шифровка о том, что X. Амин напоминает о своей просьбе направить в Кабул батальон советских военнослужащих для его личной охраны.
20 ноября. Представитель КГБ в ДРА докладывает в Москву о том, что X. Амин опять ставит вопрос о направлении в Кабул батальона советских военнослужащих для его личной охраны.
21 ноября. А. М. Пузанов покидает Кабул. Его отзывают в Москву по указанию A.A. Громыко с явно вымышленной формулировкой — «в связи с его многочисленными просьбами». В действительности же на его замене неоднократно настаивал X. Амин, открыто заявляющий, что «советский посол поддерживает оппозицию и вредит мне».
На Старой площади работа А. М. Пузанова на посту посла в ДРА была признана «неудачной». Его отправили на пенсию.
26 ноября. В Кабул прибывает Фикрят Ахмедзянович Табеев, новый посол СССР в ДРА, до этого — первый секретарь Татарского обкома КПСС.
30 ноября. Политбюро ЦК КПСС принимает очередное Постановление по Афганистану. Его проект был представлен A.A. Громыко, Ю. В. Андроповым, Д. Ф. Устиновым и Б. Н. Пономаревым. В нем, в частности, отмечалось:
— В лице Амина нам приходится иметь дело с властолюбивым, отличающимся жестокостью и вероломством деятелем. В условиях организационной слабости НДПА и идейной незакаленности ее членов не исключена опасность того, что ради сохранения личной власти Амин может пойти на изменение политической ориентации режима.
— Настораживают поступающие сигналы о налаживании Амином контактов с представителями правомусульманской оппозиции и вождями враждебных правительству племен, в ходе которых с его стороны проявляется готовность договориться с ними о прекращении ими вооруженной борьбы против нынешнего правительства на «компромиссных» условиях, фактически в ущерб прогрессивному развитию страны.
— В последнее время отмечаются признаки того, что новое руководство Афганистана намерено проводить более «сбалансированную политику» в отношениях с западными державами. Известно, в частности, что представители США на основании своих контактов с афганцами приходят к выводу о возможности изменения политической линии Афганистана в благоприятном для Вашингтона направлении.
— Поведение Амина в сфере отношений с СССР все более отчетливо обнажает его неискренность и двуличие. Заявляя о готовности укреплять дружбу с СССР, на практике Амин не только не принимает мер по пресечению антисоветских настроений, но и сам фактически поощряет подобные настроения. В частности, по его инициативе распространяется версия о якобы причастности советских представителей к «попытке покушения» на него во время событий 13–16 сентября с.г.
— В Народно-демократической партии Афганистана и в афганской армии сохранились здоровые силы, выражающие серьезную озабоченность складывающейся обстановкой в стране. Однако эти силы разобщены и находятся по существу на нелегальном положении.
И далее:
«С учетом изложенного, и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане или политической переориентации X. Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии:
— Продолжать активно работать с Амином, не давая ему поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело.
— При беседах с лицами, дружественно настроенными к СССР и обеспокоенными судьбой Апрельской революции, не создавать впечатления, что нами одобряется все происходящее сейчас в Афганистане, не отталкивать таких лиц.
— Военную помощь Афганистану оказывать сейчас в ограниченных масштабах. От дальнейших поставок тяжелого вооружения и военной техники пока воздержаться.
— От направления в Кабул по просьбе Амина советского воинского подразделения для личной охраны воздержаться.
— Просьбы афганской стороны о посылке дополнительных советских советников того или иного профиля тщательно взвешивать и удовлетворять только в тех случаях, когда это будет отвечать нашим интересам.
— В необходимых случаях и в соответствующей форме давать понять Амину о нашем неодобрительном отношении к его заигрыванию с Западом».[200]
* * *
Помимо постановления по Афганистану Политбюро ЦК КПСС утвердило указания послу СССР в ДРА. Ему предписывалось, в частности, посетить X. Амина и передать, что:
— В Москве с пониманием относятся к высказанному им пожеланию посетить Советский Союз для бесед с товарищем Л. И. Брежневым и другими советскими руководителями.
— Это его пожелание воспринимается нами как выражение намерения руководства НДПА и ДРА крепить и углублять дружбу и всестороннее сотрудничество между нашими партиями, странами и народами.
— Советские руководители будут готовы принять в Москве X. Амина, чтобы по-товарищески и по-деловому обменяться мнениями по интересующим обе стороны вопросам, как только для этого представится возможность. К вопросу об определении взаимоприемлемых сроков такого визита можно будет вернуться через некоторое время, принимая во внимание ранее запланированные в СССР крупные партийно-государственные мероприятия.
Совпосол И. М. Табеев выполнил поручение Политбюро ЦК КПСС.
Декабрь
2 декабря. Главный военный советник в ДРА генерал-полковник С. К. Магометов направляет в Центр шифртелеграмму следующего содержания: «2 декабря 1979 г. X. Амин пригласил главного военного советника и заявил, что в условиях, когда мятежникам в Бадахшане оказывается активная помощь со стороны Китая и Пакистана, а у нас нет возможности спять войска с других районов боевых действий, я просил бы Советское правительство направить в эту провинцию на короткое время один усиленный полк для оказания помощи нормализации обстановки.
В заключите беседы тов. Амин просил довести его просьбу до министра обороны СССР и сказал, что он готов лично обратиться по этому вопросу к Л. И. Брежневу».
4 декабря. В Центр летит еще одна срочная шифртелеграмма от С. К. Магометова:
«3 декабря состоялась встреча с Амином. Во время беседы X. Амин сказал: «Мы намерены передать часть личного состава и вооружения 18-й и 20-й дивизий (из Мазари-Шерифа и Батана) для формирования подразделений народной милиции. В этом случае вместо ввода в ДРА советских регулярных войск лучше прислать подразделения советской милиции, которые совместно с нашей народной милицией смогли бы обеспечить и восстановить порядок в северных районах ДРА».
В тот же день, 4 декабря. В Кабул командируется первый заместитель начальника внешней разведки КГБ генерал-лейтенант В. А. Кирпиченко с особыми полномочиями, касающимися подготовки операции по отстранению X. Амина от власти.
В тот же день, 4 декабря. В Кабул вылетел новый состав «Зенита». «По приказу Председателя КГБ в отряд «Зенит» (точнее, уже в «Зенит-2»), — вспоминает генерал-майор Ю. Дроздов, — подбирали наиболее подготовленных сотрудников из числа командиров и заместителей командиров оперативно-боевых групп, прошедших подготовку на базе курсов усовершенствования офицерского состава. Всего набралось около шестидесяти человек».[201]
«В Кабуле приземлились к вечеру, — вспоминает «зенитовец» В. Федоренко. — Старались не показываться аэродромным служащим. В ГАЗ-66 погрузились быстро. Туда же перенесли ящики с оружием и боеприпасы.
…Вскоре мы получили конкретную задачу, каждой группе был определен объект разведки. Мы с Ильей Берашвили в числе других приступили к разведке дворца Амина. Сложность состояла в том, что дворец стоял на пустыре и достаточно хорошо охранялся. Хотя охрана велась по-афгански — только на подъездных дорогах. Если пройти в стороне от дороги — никто не обратит внимания… В ходе таких «прогулок» установили, где и какие войска расположены, как несется служба… Большую помощь в изучении охраны внутри дворца оказали наши советники, по долгу службы посещавшие департаменты и подсоветных чиновников, обосновавшихся во дворце. Через несколько дней меня и Илью перебросили на другой объект — телеграф. Объект для разведки не столь сложный, но не менее ответственный. По замыслу наших руководителей, предполагалось исключить какую-либо возможность оповестить мировые информационные агентства о событиях, происходящих в Афганистане. Здание телеграфа расположено в центре города. Охранялось семью военнослужащими, которые там практически и жили. Под различными предлогами мы несколько раз заходили внутрь, посещали операционный зал и другие помещения. Досконально изучили подходы к зданию, наметили маршруты движения внутри него».[202]
Ознакомительная версия.
