Мы с Сергеем тебя нежно целуем,
твоя любящая тетенька.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 7–8. — на англ. яз.)
В своем письме к Николаю от 5 января 1891 г. Елисавета Феодоровна вернется к его первому признанию: «Помнишь ли тот день и наш разговор на балконе, во дворце, когда ты впервые заговорил о Pelly… полтора года прошло»[416].
Вскоре цесаревич пишет и Сергею Александровичу о «каком-то странном не то грустном, не то веселом состоянии». При этом его жизнь заполнена лагерными буднями. С этого года он служит в лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк. «В течение лагерного сбора он жил в Русской Капорской, в особо выстроенном для него небольшом домике»[417].
Цесаревич Николай Александрович — вел. кн. Сергею Александровичу
4 июля. Дер<евня> Капорское
Мой дорогой дядя Сергей,
Вот наконец я собрался написать тебе, сдерживая свое обещание. Сперва позволь тебя от души поздравить с именинами и объявить тебе, что завтра имею радость завтракать в Нашем Полку и праздновать вместе с потешными этот день: к счастью завтра нет занятий по случаю объезда лагеря дяди Владимира[418]. С 22-го июня я отлично поселился в милой избе д. Павла и признаюсь душевно рад, что бедного Гоша нет со мной. Такое спокойствие, никакой суеты — это главное. Как здесь ни хорошо, но с большой грустью простился я с Царским и с моими комнатами в Александров<ском> Дворце. Да, подобной удачной и симпатичной весны я никогда не переживал и долго не забуду; одного жаль, так это отсутствие д. Павла в полку.
Два последних дня в Царском после обеда у вас я находился в каком-то странном не то грустном, не то веселом состоянии, которое теперь отчасти прошло! Нечто вроде тоски, различные воспоминания и почему-то арии из «Валкирии» и «Зигфрида» все время одолевали меня! Пока я в обществе кого-нибудь или в артели полковой, то и следа всего этого не чувствую, а как только один у себя, что очень бывает часто, то снова находит это состояние; и я нахожу его не неприятным!!!
С 29-го по 2-е июля дан был полный отдых войскам. Я им воспользовался совершенно по новому: условившись с Сандро за два дня, я решился пойти с ним на его яхте в шхеры на встречу Папа и Мама. Сюрприз вышел замечательным — мы сошлись в Баразунде в 3-х часах от Гельсингфорса[419] и целый день провели отлично вместе. Так приятно и вместе так странно было видеть тетю Ольгу[420], Ники[421] и Минни[422] на «Царевне»; они очень наслаждались своей поездкой, т. Ольга особенно близостью матросов. Плавание наше вдвоем было прелестно, жаль, что всего 4 дня. В воскресение в 5 час<ов> мы уже вернулись, а вечером я был в Капорском. Учения идут очень успешно, я мог бы командовать эскадроном.
Крепко целую тебя и милую тетеньку.
Твой Ники.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 70.А. 74–75 об.)
В этот же день Елисавета Феодоровна пишет Николаю из Ильинского. Главные вести, конечно же, о молодоженах, Павле Александровиче и Александре Георгиевне, но есть и пара строк о своей сестре Аликс.
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — цесаревичу Николаю Александровичу
4 июля. <Ильинское>
Милый Ники,
Как приятно мы проводим здесь нашу жизнь! Павел и Аликс весьма уютно устроились в своем домике и в восторге от деревенской жизни. С каким удовольствием по вечерам мы катались по реке. Также ходили за грибами, но их немного из-за редких дождей. Первого <июля> я получила хорошие вести: у Виктории родилась девочка[423] — обе здоровы; сейчас они в Югенхайме[424]. Папа с сестрами в Зеехайме[425]. Ирен там со своим сынишкой[426]. Эрни в Лейпциге, но приезжал на несколько дней. Аликс прислала мне письмо, передает тебе много сердечных приветов. Лето они будут проводить все вместе, поездку в Англию или Шотландию пока не планируют.
Завтра Леру[427] (не знаю, как пишется его фамилия — он американец) отправится в небо на своем воздушном шаре и приземлится с парашютом — весьма интересный и увлекательный полет, сам Леру держится невозмутимо, такой невысокий крепыш. Я каталась на ослике, по очереди с Аликс. Было очень весело!
Несколько раз купались с фр<ойлен> Шнейдер[428] в реке, причем вода в реке была около 19 градусов. Вечерами, если погода ненастная, мы или играем в восемь рук, или вырезаем, слушая чтение Лакоста[429]. По утрам я пишу красками, то же самое и после обеда. Павел с женой приходят к завтраку и обеду и проводят с нами вечера. Днем мы катаемся в нескольких экипажах и часто устраиваем чаепитие в Усове. Или же молодожены пьют чай своим маленьким двором в своем крошечном любовном гнездышке. Они выглядят бесконечно счастливыми и довольными.
Тебе большой привет от «Квартета».
Всегда любящая, твоя тетенька.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 9–10 об. — на англ. яз.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне
8 июля. Ильинское
Милая Минни,
С нежными приветами от всех нас шлю тебе несколько строк с новостями из нашего милого деревенского дома.
Во-первых, должна сказать о Павле и Аликс: они счастливы и веселы, как, конечно, и должны быть страстно влюбленные молодожены. Они уютно устроились в своем маленьком домике, который из-за множества ярких гераней похож на большой букет. Мы навестили их в день нашего приезда и с тех пор не бывали там, чтобы они могли спокойно проводить время наедине друг с другом. <Мы вместо катаемся в экипажах, навещаем соседей, ходим по грибы, хотя их немного, и пьем чай в Усове. Потом они проводят время вместе до обеда, а Сергей читает мне, пока я пишу красками. Обедаем мы в 8, и если погода хорошая, идем кататься на реку или играем в 8 рук. В последнее время вечера стали свежее и господин Лакост читает, мы все вырезаем, потом пьем чай в большой столовой, где все вместе сидим, расходимся рано. Сейчас все ушли спать, я всегда использую тихие вечерние минуты и сажусь за письма.
Ники[430] и Андреа[431] приехали благополучно, и после завтрака мы вместе долго катались в экипаже. Аликс, судя по всему, нравится в Ильинском. С каждым днем мы любим ее все больше и больше, но до сих пор не верится, что она жена Павла и всегда будет с нами, настолько об этом отрадно думать! Они часто ездят с Павлом верхом; она уже опробовала всех своих новых лошадей. Почти каждый день она катается сама в экипаже, а иногда Павел берет ее в свой брэк, при них молодой придворный Шиллинг и княжна Лобанова.
С тех пор, как мы приехали, погода в основном жаркая и солнечная. Всего несколько дней было пасмурных, был сильный ветер и грозы с ливнями, а сегодня довольно душно и жарко.
Аликс нарисовала восхитительные цветы и множество птичек по моим эскизам. Я тоже занималась расписыванием своих дверей и горшков, которые мы купили на ярмарке в Петровском. Кстати, мы нашли там и чудесный ситец — нам из него сошьют два похожих платья. Мы восторгались платьями из приданного, особенно бледно-голубым, из крепдешина, с желтым кушаком — оно подходит Аликс идеально.
Здесь у нас было прелестное и захватывающее зрелище — американец Леру поднялся в небо на своем воздушном шаре и прыгнул с парашютом собственного изобретения. Смотреть на это занимательно, но ужасно волнительно — особенно в первую секунду, когда он выпадает из шара, а парашют еще не раскрылся. Ветер был такой силы, что он не полетел прямо вниз, — его отнесло к лесу, и он зацепился за дерево, но только чуть оцарапал лицо[432]!
Я могла бы написать тебе еще много подробностей, но письмо тогда станет очень длинным, и тебе слишком долго придется его читать, так что я заканчиваю. Скоро мы будем иметь удовольствие видеть тебя в Петергофе, тогда и поделимся с тобой наиболее яркими впечатлениями.
