Теперь мы радовались, что большой этап позади, и хотелось говорить только приятное, а не ругать, и мы хвалили Лёшу за то, что приехал сюда, на Байконур, а не только во Францию, где был и не очень нужен, а здесь необходим и как рабочая сила и потому что знал ровесников-проектантов по кораблю, а это облегчало работу.
Он был проектантом по станции. Ах, проектанты, проектанты… При Королёве они были инициирующей силой, а теперь зачастую превратились в придворных, утверждающих собственную необходимость справками для руководства.
В заграничных поездках публика особая. В них собирается зачастую квинт-эссенция пройдох и блатников. Одни доказали свою необходимость и изворотливость, но не по делу. Другим и доказывать не нужно, они и так «на коне», плесенью на любой среде (так и не став пенициллином). А объяснения просты (как говорил составлявший списки отъезжающих человек-вол) – включены по личному указанию Триера.
Нет, не любитель я полоскать грязное белье. Но в этих крохах есть вирус эпидемии, что поразила затем у нас всё. «Дал – взял» – слишком куцая политика; многие оставили дела и передавливанием горловины процесса добивались своего. Тихий рэкет, почище разбойничьего.
Я не имею ничего против Лёши, лично против него. Мне самому он доставил массу удовольствия – самостоятельным взглядом, знанием английского, и всё же нёс он в себе страшное разрушение, как СПИД, что сопутствует прекрасному.
Лёша – Маленький принц по нашим понятиям, его современный вариант. Жизнь ежедневно воспитывала его, отправляя в житейский колледж. Он сдержан, ладит с начальством, в партии, и отнюдь не рядовым, а оттого в курсе событий, владелец автомобиля… и хотя он в укусах судьбы, но это и даёт ему право кусать других. Главное, он – молод, по-своему обаятелен, в жизни закаленный сукин сын и патологически жаден. Не скуп и прижимист, а жаден, как кощей.
По воле случая (потерял документы Горшков; потеря шефа оказалась для Лёши находкой) он обнаружил пруд, где водятся золотые караси, попал во Францию и был потрясен: любой красивый пакет, пустая пластмассовая бутылка приводили его в восторг. И птичка увязла. Теперь он готов был на всё, за всё цепляться, но угодить в отъезжающий состав, вся его деловая изобретательность и изворотливость сводились к тому, чтобы доказать свою насущную необходимость. И снова ходить супермаркетами и лавочками, разжимая потный кулак, и зоркость его пригодилась. Он видел явное и скрытое, и интуитивно постигал суть, находил ножи, например, с небывалой заточкой, на тридцать лет, которой ему бы хватило до пенсии. Не всякий способен так самозабвенно отстаивать личный интерес, бесстыже пялить глаза, взывать «я нужен, нужен» с делом и без дела.
Но хватит о принцах. Есть ещё люди, на которых держится мир. Самое время сказать спасибо и Жене Лохину, и Паше Мазурову, и Саше Гусаченко, и многим другим, заложившим основание дела, на котором всё стоит. Им, не всегда счастливым, но всегда надежным, скромным – мои и общие симпатии. Все они по сути своей – работники как и Володя Осипов, и Толя Пациора, и Олег Бабков; славные, работящие люди, работники. Их бы я вывозил для показа, для демонстрации образа жизни, именно они для меня – «праздник, который всегда со мной».
Вернувшись в гостиницу, мы накинулись на газеты и продолжали читать в самолёте, стараясь переварить массу сведений и событий, в которых отразилось изменение мира за время нашей предстартовой подготовки, оторванности от всего.
По-прежнему нестабильно положение в Степанокерте, сессия депутатов Областного Совета постановила выйти из состава Азербайджана, а Президиум Верховного Совета Азербайджанской ССР посчитал решение незаконным и не утвердил.
Умер летчик-испытатель и космонавт Анатолий Левченко. Всего восемь месяцев прошло с тех пор, как, по свидетельству врачей, он был абсолютно здоровым человеком, взлетел в космос на корабле «Союз ТМ-4». Он летал на 80 типах самолетов. С 1981 года, продолжая испытывать самолеты, был включён в отряд космонавтов-испытателей. Все они готовились укрощать создаваемый «Буран».
Пять месяцев длилось следствие по делу семьи террористов Овечкиных. К своему последнему выступлению музыканты Овечкины готовились полгода, генеральной репетицией для них был полет в Ленинград; обрезы, взрывное устройство были спрятаны в футляр контрабаса. Беспечность контролеров аэропортов и дали «добро» их семейной акции. Перед судом предстанут оставшиеся в живых Ольга и Игорь Овечкины.
Да, свято место пусто не бывает. Главкосмос требует солидной компенсации, а «добрый дядя» – Академия наук – успешно заполнил брешь в контактах с Францией. В июле состоялась поездка туда президента Академии наук СССР Г.И. Марчука. И он и другие, сопровождающие его ученые, не нашли в области космических исследований ничего более насущного, как участие стран в подготовке пилотируемой экспедиции на Марс.
В Париже обнаружили нефть. Прогноз глубины залегания нефти около двух тысяч метров.
В Москве, в Историческом Проезде, у Красной площади, во время строительных и земляных работ открылся фундамент ворот Китайгорода, основания бревенчатых изб Московского посада времен Дмитрия Донского и найдена первая в Москве берестяная грамота.
Исторический Проезд – один из рукавов, по которым на Красную площадь выходят колонны демонстрантов. Предлагают к ноябрьским праздникам восстановить брусчатку, а раскопки засыпать песком и накрыть плитами до лучших времён.
В параде в честь национального праздника Франции участвовал новый французский бомбардировщик «ядерного проникновения „Мираж-2000”». Несомая этим носителем ядерная боеголовка в 15 раз мощнее атомного заряда, разрушившего Хиросиму.
И все-таки Франция вооружается. Президент Миттеран, приветствуя сокращение обычного вооружения в Европе, осуществляет наращивание ядерных сил. Правительство социалистов унаследовало ядерное совершенствование от правительства Ширака.
Служебный наш самолет ещё стоял на жаркой и сухой земле аэродрома, когда в него, полный усталых, измученных людей, впавших во всеобщий сон ещё до взлёта, провели двух молодых женщин (жен ракетчиков) с детьми. Они летели, вроде бы, отдыхать на юг, на море, но, как у нас часто бывает, должны были прежде достичь Москвы, чтобы снова двинуться на юг. Не знаю, то ли космодромная оторванность тому виной, то ли действительно так, но мне они показались самыми красивыми женщинами, встреченными за годы проекта.
Прекрасно одетые: одна в белом, другая в желтом, с ангелоподобными маленькими детьми – они выглядели сошедшими в жизнь мадоннами. Конечно, можно представить, сколько усилий отнимает у наших женщин поддержание достойного внешнего вида. Жоэль Тулуз прибывала в Москву всегда с элементами шарма, но стоило ей задержаться у нас, и он неумолимо убывал обратно пропорционально сроку пребывания. Да, не способствует поддержанию красоты наша жизнь. Прилетел в Москву самолет, шел дождь, встречающего нас автобуса не было. «Мадонны» под самолётным крылом надевали на «ангелочков» плащи, и наша обыденная житейская неустроенность стирала с их крылышек яркую пыльцу.
Из всех французских памятников первым по праву нужно назвать Париж.
Знаменитая КГК – Эйфелева башня видна с разных точек Парижа. Вид с площади Согласия.
Другая известная КГК – Нотр-Дам де Пари.
Гигантскими кристаллами выплывали из-под парижских мостов речные КГК.
Бывший путь через скромную рощу – Елисейские поля стал центральным проспектом города.
На блошином рынке.
Одно из тысяч кафе Парижа: все вместе и каждый по себе.
Тулуза – славный исторический город, центр французской космонавтики.
Красная площадь Тулузы
Французский космический корабль «Гермес» так и не полетел в космос.
Неугомонный А. Лабарт – заместитель директора проекта с французской стороны.
Институт космических исследований (ИКИ) служил нам временным прибежищем. На ступеньках ИКИ слева направо: Т. Табакова, П. Пикар, А. Лабарт, Вс Иванов, А. Успенский, П. Обри.
В ИКИ поступала французская аппаратура. Блоки «Эры» были рекордными по массе и габаритам.
Изящная конструкция «Амадеус» разворачивалась в станции.
В эксперименте «Образцы» изучалось воздействие на материалы внешней космической среды.
Главной интригой проекта стала конструкция «Эры», распахивающаяся в открытом космосе. На Земле «Эра» раскрывалась без проблем.
