Почему же только питерские оппозиционеры назвали себя демократами, а московские ничуть не выразили возмущения такой узурпацией? Дело в том, что в российском политическом дискурсе уже с начала 90-х сложилось устойчивое терминологическое заблуждение. Демократия с некоторых пор стала пониматься не как цивилизованные правила игры для соперничающих политических сил, а как система удержания у власти группы лиц, самоопределявших себя как «демократы».
Уже президентские выборы 1996 стали предметным воплощением этой концепции. Путинский проект «Наследник-2000», вылупившийся из подобной демократической школы и реализованный такими иконами российской «демократии», как Роман Абрамович, Борис Березовский, Александр Волошин, Валентин Юмашев, стал откровенной сдачей «демократами» демократических свобод — разумеется, ради благородной цели «продолжения либеральных экономических реформ».
Прошло восемь лет. В Питере собрались резкие либеральные критики режима, в том числе и те, кто в свое время с энтузиазмом поддерживал Путина, открыв в нем русского Пиночета, который железной рукой поведет страну по пути рыночной модернизации.
Так же, как среди московских левых были люди, видевшие в свое время в Путине борца с олигархами за социальную справедливость, патриота, возрождающего Великую Державу, и также легко прощавшие ему такие мелочи, как катастрофическое сужение пространства политической свободы.
Свобода исчезает, когда ее рассматривают не как самостоятельную ценность, а как всего лишь инструмент для достижения неких высших ценностей. Так она и исчезла в России.
Но вот ведь какая штука со Свободой. Когда ее предают, она исчезает не одна. Вместе с ней исчезают и те самые ценности, ради торжества которых ее предают. Холуйская стоячая овация делегатов XIII съезда предпринимателей (сразу после ареста Ходорковского), давно предавших ценности Свободы, была овацией людей, смертельно напуганных за свою собственность. Так они и мечутся с тех пор между Куршевелем и Лефортовом, готовые в любой момент сдать все свои яйца Фаберже, заводы и пароходы тем, кто придет их нагибать и мучить. Сколько раз и в скольких странах Свобода отбрасывалась ради достижения Социальной Справедливости, но все эти проекты приводили к одной и той же высшей мере социальной справедливости — к концлагерю.
Общество, отказывающееся от Свободы ради Державности, также теряет не только Свободу, но и Державу. Разве не этому учит опыт падения Российской империи и Советского Союза? Их взорвал изнутри громадный, накопившийся в них угарный потенциал несвободы.
И разве не грозит то же самое уже в ближайшей перспективе сегодняшней России, висящей на крюке чекистских клептократов, понимающих Державность исключительно как непрерывное обогащение людей, называющих себя державниками?
По первоначальному замыслу организаторов московская и питерская конференция должны были выбрать делегатов на общий оппозиционный форум — Национальную ассамблею. Однако в Питере эта идея вызвала спор и даже не была упомянута в заключительной резолюции. Этот спор и это умолчание отражают серьезнейшую проблему российских либералов, которую многие из них даже не решаются честно сформулировать.
По самым оптимистичным оценкам участников питерской конференции, их сторонники (могу сказать, наши сторонники, потому что согласен практически с каждым словом резолюции) составляют 15–20 % населения страны. Нас абсолютно не устраивает путинский режим, очевидно губительный для будущего России. Как мы собираемся отстранить его от власти? Путем проведения честных свободных выборов. Прекрасно. Но мы получим на этих выборах, по нашим собственным оценкам, 15–20 % голосов. Кто же, интересно, получит другие голоса? И вот здесь начинается умолчание у большинства либеральных ягнят.
Впрочем, два выдающихся «либерала» Анатолий Чубайс и Леонид Радзиховский, отвечают честно и последовательно. Один в своих интервью, а другой в своих бесконечных статьях уже много лет объясняют городу и миру, что народ России дик, невежествен, не созрел до того, чтобы ему можно было доверить выбирать своих правителей самостоятельно, а если, не дай бог, свободные выборы состоятся, то к власти придут ужасные люди. Следовательно, таких выборов нельзя допустить ни в коем случае.
По Чубайсу-Радзиховскому, круг русской истории и русской либеральной мысли замкнулся, через сто лет вернувшись в исходную точку веховца Михаила Гершензона: «Мы должны благословлять эту власть, которая своими штыками и тюрьмами защищает нас от ярости народной».
Господа Чубайс и Радзиховский не были в Питере, но представляется, что дух их там витал и многие, молчаливо или даже не признаваясь в этом самим себе, разделяли их позицию. Иначе трудно объяснить неприятие большинством участников идеи Национальной ассамблеи — совместного форума с представителями левых сил.
Если мы, либералы, действительно за свободные выборы и не собираемся на них прятаться за спину административного ресурса какого-нибудь «просвещенного автократора» и снова кричать «Пупкина — в президенты, либералов — в Думу», то должны отдавать себе отчет в том, что гг. Чубайс и Радзиховский по-своему правы и на таких выборах действительно, скорее всего, победят левые.
Но если мы хотим, чтобы у нашей страны было будущее, то вывод из этого прогноза мы должны сделать противоположный тезису Гершензона-Чубайса-Радзиховского. Если на свободных выборах победят левые, значит, левые должны прийти к власти. Вот именно по этому вопросу проходит сегодня принципиальный водораздел в либеральном лагере, а вернее, между либералами и правыми фундаменталистами, которых к тому же неверно объединяют под одной шапкой «демократов».
Демократы сегодня — это либералы, честно и последовательно выступающие за свободные выборы, и левые, разделяющие принципы политической свободы.
Демократам — либералам и левым, — придерживающимся очень разных точек зрения, например, по многим вопросам экономической политики, чрезвычайно важно иметь постоянную представительную площадку, на которой они могли бы содержательно обсуждать пути выхода страны из глубокого системного кризиса и предлагать обществу альтернативы развития, настойчиво продолжая требовать от власти проведения свободных выборов, как то диктует Конституция РФ.
Такая площадка станет неоценимой школой для их будущей совместной работы в качестве сменяющих друг друга власти и оппозиции в свободном российском парламенте.
А тем, кто собирается «благословлять» путинскую или не совсем путинскую, а чуть более «либеральную», власть, конечно, будет позволено ее благословлять, но они не будут иметь никакого права лезть «своими гриппозными носами» в интимные сферы Власти и тем более предлагать ей какие-то либеральные фантазии.
«Вы хотели, чтобы я защищал вас от ярости народной?», — справедливо может заметить им наш Обнаженный Всадник Апокалипсиса с болтающимся на шее крестиком, — «Вот я и защищаю как умею. Направляю эту ярость благородную на соседей в чуждые пределы, куда мы с вами, господа, так любим ездить отдыхать и где храним свои сокровища, и на несчастных беззащитных таджиков, которые чистят ваши сортиры на Рублевке. Оставьте бесплодные мечтания и не стреляйте в дзюдоиста. Замучаетесь пыль глотать».
28 мая 2008 года.
На минувшей неделе в Высшей школе международных отношений в Вашингтоне состоялся семинар, на котором с докладом «Шанхайская организация сотрудничества: новые тенденции» выступил важный гость из Китая профессор Пань Гуан. Перечисление всех его титулов заняло бы очень много места. Для краткости скажу, что он эдакий китайский Георгий Арбатов советских времен. Выездная модель международного отдела ЦК с человеческим лицом, хорошим английским и серьезными полномочиями.
Я заглянул минут на пять, чтобы почувствовать тональность официального доклада, по которой можно было предсказать все его содержание, но остался до конца.
Передаю поток сознания товарища Паня в максимально близком к английскому оригиналу переводе на русский язык.
«Ни одного серьезного коллективного экономического проекта ШОС в странах Средней Азии не осуществляется. Русские хотели бы проводить их через те структуры, в которых, как им кажется, они доминируют, — СНГ, Евразийский союз, — но это пустые организации, они подписали более тысячи документов, но ни один из них не работает. Поэтому мы заключаем серьезные двусторонние соглашения с Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном.
Два года назад приезжал к нам Владимир Путин. Говорил о каком-то «энергетическом клубе». Мы до сих пор не поняли, что это такое. Да и какой может быть клуб у страны-поставщика со страной-потребителем? Русских интересует только цена на энергоносители. Они угрожают европейцам, что если те не примут их цену, они будут продавать газ и нефть нам. Потом они приезжают к нам и говорят, что если мы не согласимся на их условия, то они будут всё продавать европейцам.
