А вот раньше, когда представители одних накладывались на массы других, и образовывалась система – то есть смешение двух разных этнических элементов давало социальную метисизацию – вот тут возникало подчас новое системное качество, и народ делал мощный рывок к прогрессу.
11. Вот люди везде всегда и знали, что призвать принца или рыцаря другой крови, кондотьера со стороны, варяга из-за бугра, – бывает благотворно. Дело пойдет! Государство наладится! Системообразующий инстинкт людям это подсказывал. В теорию они не вдавались. А обращались к прецедентам, интересовались у путешественников и вопрошали богов: кого б для вящей пользы на престол посадить?
12. Если посмотреть, как волна за волной, век за веком, смешивались народы и этносы в Англии – станет понятно, как сложился величайший народ Новой Истории, внесший основной вклад в создание нашей цивилизации. Пока не миновал и его пик, и не истек его звездный час… Слоеный пирог из завоевателей и колонизаторов.
13. Отчуждение. России свойственно удивительное отчуждение человека и группы от места своего обитания. Отчуждения человека от процесса своего труда, от удобств своей работы. На своей земле, на своей работе, в своем доме, – русский как неродной. Вы сравните, сравните с другими народами, кто может!
ЛЮМПЕНИЗАЦИЯ МАСС
Она в головах. В ментальности. В видении мира. И произошла давно и у большинства. И «переучиванием» бороться с ней невозможно.
Вот советская продавщица стояла в советской пирожковой. За двенадцатичасовую смену на кафельном полу ноги ее распухали. Сотни раз в час делала она две-шаги-направо-полуоборот – к баку кофе бачкового – три-шаги-налево-полуоборот к пирожкам с ноготками и котятами с повидлом. Годами. Мучилась. Трудно свой хлеб добывал человек. Работодателю на ее трудности было глубоко плевать. Но за кровную десятку она могла привести в нерабочее время Васю-столяра, и он переставил бы ей бак под одну руку, и сделал стеллаж под противни тоже спереди-сбоку под другую руку. И смастерил высокий табурет в межножье под зад (на манер секретно-мавзолейных для старцев на трибуне парада, чтоб не падали), и она бы в несколько раз облегчила себе жизнь! Хрен!!! Никто, нигде, никогда! Зло и мрачно работали и мучились. Неужели для этого нужно много ума?! Нет… Для этого нужно иное отношение к жизни…
Нужно иметь такое качество: думать о том, о чем у системно-слабого народа думать… ну… не принято!.. не заведено!.. Не фиг думать – работать надо! Мучиться – а работать – и не думать!!!
А поскольку мучиться неохота, неохота и работать. Труд как наказание, безделье как кайф.
Вы пересекаете Германию – на поезде, на машине, – и видите заботливо организованное пространство. Кривого, разломанного, грязного, облезлого, дисгармонирующего с соседним – нету. Здесь живут люди, и они, как могут, делают себе свою жизнь хорошей.
Ну – про Россию – говорить? Или так всем понятно? Что там кривое, грязное, облезлое? Дороги на страх агрессору.
Во времена преждедавние, близ западных рубежей великой державы, отмечалось заезжими и проезжими неукоснительно, а свои уж присмотрелись: вот село большое или городишко малый, и в нем слободы (фольварки) – русская, польская, еврейская, немецкая, украинская. Одно место! один климат! один доход! одна жизнь! и чу-удовищно разный вид. Зажиточность и чистота прочных каменных построек – это немцы. Бедноватое им подражание с вкраплением дерева и соломы – это поляки. Чистенькие низенькие беленые мазанки и метеные земляные дворы немощеные – это украинцы. Немецко-польско-подобные хибары с бедной претензией – евреи. Грязные дворы, кривые заборы, потемневшие дома – кто? Да. Русские.
И вот есть русский – крепкий, трудолюбивый, зажиточный, и дом и двор его – хороши. Так за пределами «его зоны» – хоть трава не расти! Оазис в пустыне соплеменников. А не свое – чего корячиться. За всех всю землю не переделаешь.
И земля русская – бескрайняя, плодородная, красивая – лежит изуродованная в пренебрежении. Словно варвары грязные на ней живут, а не цивилизованный народ.
НАРОД, ПЛЮЮЩИЙ НА СВОЮ ЗЕМЛЮ, ХОРОШЕЙ ДОЛИ ИМЕТЬ НЕ МОЖЕТ
Отродясь в Русском Поволжье ничего толком не росло. Голодный край был, засухами выжигался. И лишь пятнадцать лет – когда была там Республика немцев Поволжья! – росло все! пшеница стеной! фрукты соком брызгали! дома под железом и шифером! Потом перед Великой Войной выселили немцев оттедова в Сибирь и в Заполярье – и больше в тех краях ни достатка, ни благоустроенности никогда уже не было… Ну? А трудодни и райкомы были те же, колхозы те же, планы по селу и сдаче те же. Люди только разные были.
Характернейшая черта русской ментальности:
А ХРЕН С НИМ СО ВСЕМ
И так сойдет. Все равно ничо хорошего не будет. Тебе что, больше всех надо? Я человек маленький. Меня это не касается. Вот пусть власть сама и разбирается. Прикажут – тогда сделаю.
Это все – ментальность народа-аутсайдера.
14. Градостроительство. Эта черта в полной мере и с удивительной наглядной силой демонстрирует себя в облике русских городов.
Русские города удивительно некрасивы. Они никакие. Они вообще не города с точки зрения архитектуры и эстетической организации пространства. Это просто скопище построек для жизни и работы. Постройки поставлены как придется, исходя из количества средств и логики трудового процесса.
Мы ведь этого обычно не замечаем, не видим. Мы здесь родились и живем, растем и любим – «это наша родина, сынок…» Надо повидать города мира – да не блестящие столицы, а разные города и городки, чтобы испортилось настроение от своей судьбы. Вредно, вредно пускать русских за границу!..
Наилучший, наиудобный пример – «красавица»-Москва. Про окраинные спальные районы мы не говорим – они в России везде равно безлики и внешне бездарно-бедно-инкубаторски. Обиталище для толп рабсилы. Но – центр! Бессмысленное нагромождение любых и всех течений, стилей, этажностей, назначений, совершеннейший разнобой пространств между зданиями, кварталами, проулками, беспорядочное чередование облицовок, витрин, асфальтов и плиток. Втыкался со своей постройкой кто во что горазд, плюя на соседей, с которыми все равно ничего не сделать.
Идея Москвы как города – это толпа, куча, толкотня, беспорядочность, равнодушие к тому, кто и что рядом, превыше всего желание урвать и предъявить свои интересы, власть денег над властью любой, бардак как принцип жизни.
Взгляните на историческую брусчатку Красной Площади – какими волнами идет первая, главная, парадная дистанция Империи! А что – выровнять как стол невозможно? Страх и ужас парадных коробок – волны Красной Площади. Уж если это – сплошная пологая колдобина, по телику не видно – и ладно, и сойдет! – то чего еще ждать?.. Да уважает ли себя народ с такой колдобиной?
Ну и получите зассанные подъезды и битые бутылки. А люмпены.
И пока первые лица страны не будут – да, как встарь, только взаправду! – выходить с реальными метлами на субботники, а пачкающее город хамье караться примерно… э, пустое…
Заведомо ложные измышления. Бронетехника державы не может больше ходить на парады на Красной Площади, потому что Манежная площадь изрыта подземным торговым городом, танки в него провалятся. А город торговый подземный принадлежит в основном (или отчасти? или много отстегивает?) мэру Москвы Лужкову, и замахнуться на эту торговлю никак не возможно, прибыльна она сильно.
Деньги частного бизнеса дороже державной мощи и гордости.
Это – державный народ? Это – шваль продажная.
Город, как ничто другое, являет системообразующий инстинкт народа. Город – это не куча домов. Это – система, образованная из построек и пространства между ними в их сочетаниях и соотношениях. Создание города как системы – умение и искусство отдельное.
Город – это когда вертикали и горизонтали построек и пространства между ними являются в совокупности тем целым, чем не является простая сумма, простое местосочетание домов и кварталов.
Город – есть цельность, организм, картина и скульптура сам по себе, самоценность.
Единственный город Империи – Петербург. Строили итальянцы – лучшие того времени зодчие в мире. Знали они, и поняли цари – город един есть, система города – систему державы отражает, дух ее системный.
Италия, Германия, Испания, Франция, Англия, Австрия – полны городов. Россия – нет.
И не надо спеси. Самолюбие – должно быть: конструктивным. Отрицание своих неблагоприятных черт есть вернейший путь к их развитию и дальше – нам же во вред и на погибель.
Организованное пространство – означает: мы здесь вместе, единое сообщество, одной судьбы, друг другу защитники и помощники, вместе – лучше и сильней, чем по отдельности не здесь. И недаром именно и только ленинградцы славились в Союзе доброжелательностью, порядочностью, честностью, гордостью без спеси и вообще был трафарет воплощенных достоинств.
