Половина тбилисских бизнесменов выехала в Баку, где тоже коррупция, но многие выросшие в Тбилиси нашли для себя более благоприятные условия там, в другом государстве, а не в своем городе. И наши грузинские деньги, и интеллект наших бизнесменов работают на экономику другой страны. Создаются рабочие места в Азербайджане, Армении, России, Греции, Турции и т. д. Это очень хорошо, но нам они нужны тут, у наших граждан нет рабочих мест. Нам нужно, чтобы грузинские деньги и бизнесмены работали на нашу экономику и создавали рабочие места тут.
Получается, что государство об этом не заботится?
Наоборот, наше государство давило и принуждало, чтобы они закрывали свой бизнес и выезжали за рубеж. У Саакашвили, когда он стал президентом, была двухкомнатная квартира на улице Перовской, и на счету в месяц у всей его семьи было меньше 10 тыс. долларов. Его мать работала научным сотрудником на 100-долларовой зарплате, отец был неплохим врачом, и ни у одного члена семьи не было никакого бизнеса.
Сейчас президент и вся его семья — богатые люди в Грузии. Я могу передать вам перечень компаний, где имеет большую долю мать президента. Это 18 компаний, в основном в сфере образования или обслуживающих сферу образования, например, компания, которая производит мебель для учебных заведений. И это то, что мы смогли найти. Между прочим, в нашем перечне есть не только название компании, есть фотоматериалы. Детские сады, школы, вузы — вся эта сфера монополизирована. Посмотрите, какими зданиями они владеют — все это выглядит очень впечатляюще, так что нетрудно догадаться, что помогло членам семьи президента стать такими богатыми и могущественными людьми. Его отец владеет всеми бальнеологическими курортами, это крупный бизнес.
А жена М. Саакашвили?
Знаете, во время оппонирования я стараюсь не касаться темы семьи. Это для каждого порядочного человека неприкосновенная вещь, и я всегда стараюсь обойти эту тему, но когда мать, отец или брат этого человека участвуют в коррупции и набирают себе богатство за счет обеднения своего государства, это уже не член семьи, а просто еще один человек, который нарушает закон.
Жена в бизнесе не фигурировала, и есть только один случай, с уважением хочу сказать, участия тещи президента, жены и матери. Это неправительственная организация, Ассоциация поддержки классической музыки и радио «Муза», и вроде бы там все нормально, но эта ассоциация получила в подарок 1 млн 100 тыс. лари от «Карту Группы». Вы много радио знаете, которые принимают такие подарки? Кроме того, закон о коррупции и конфликте интересов прямо запрещает нам, членам парламента, министрам, депутатам, президентам, как и членам наших семей, принимать подарки больше 500 лари за год.
«Карту Группа» принадлежит Иванишвили?
Это было раньше, в 2008 и 2010 годах. Тогда это были его деньги, и он имел право раздавать их. Но, во-первых, принимать такой подарок они права не имели, а во-вторых, президент обязан был задекларировать это, сообщить, что получил такой подарок, а он это скрыл.
Какие дела по коррупции вы еще назовете?
Фармацевтический бизнес, очень рентабельный бизнес, и сколько компаний работают на этом рынке? Три компании. Тут же возникает вопрос, почему остальные бизнесмены не хотят заниматься этим бизнесом — потому что им не дают такого права. Эти три компании принадлежат конкретным людям, членам «Национального движения».
Можно посмотреть на сайте, какие организации финансировали предвыборную кампанию этой партии, и вы там увидите «Джи-Пи-Ай Холдинг», «Аверси» и т. д. Посмотрите на декларации всех политических партий — найдете большой перечень бизнесменов, которые финансируют «Единое национальное движение». Это прямое доказательство существования «элитарной коррупции». Знаете, какие бизнесы участвуют в финансировании «Национального движения»? Те, которые получали государственные заказы, от власти. А кто власть и кто дает им заказ? «Национальное движение». Как дает? Без тендеров, прямыми путями. Это отмывание денег. Из бюджета деньги идут в компанию, а компания потом напрямую перечисляет эти деньги «Единому национальному движению».
Вы считаете, что Михаил Саакашвили связан с этими коррупционными делами?
Он стоял во главе их. Без его разрешения не создавалась ни одна искусственная монополия и не назначался ни один руководитель конкретного клана. Затем самыми влиятельными лицами были Адеишвили и Мерабишвили. Я не могу точно сказать, кто сколько награбил, но то, что без них никто ничего не смог награбить, знают все. Угулава не такого ранга, как Мерабишвили и Адеишвили, те находятся на более высоком уровне.
Как вы оцениваете систему правосудия и как считаете, все эти коррупционные дела будут достойно расследованы?
Я надеюсь, что будут. Я сам передал прокуратуре очень большую папку материалов по коррупции. Наша система нуждается в быстрой и эффективной реформе. А правосудие — самый проблемный институт. Вот, например, в 2009 году уголовные дела были возбуждены против 18 354 человек, и из них оправдали только 18. Это официальные данные, которые мне как члену юридического комитета тогда переслал Коте Кублашвили. Он, наверное, надеялся, что депутаты обычно не читают такие крупные отчеты. Я же заинтересовался и прочел. Как только я начал об этом говорить, он в 2010 году эту часть статистики уже не внес в отчеты. Можно ведь манипулировать видами цифр, смешивать с другими данными.
За 2009–2011 годы очень крупная сумма денег вошла в бюджет по процессуальным соглашениям. 14 тыс. человек вынудили платить деньги. Если в среднем каждый человек платил 10 тыс., то это получается 140 млн. Представляете, правосудие у нас стало способом вымогательства денег. Человека арестовывают, сажают в тюрьму, он платит деньги, и его выпускают.
Вот что делают бандиты? Человека ловят, в подвал, а потом просят у семьи выкуп. Чем это отличается от действий нашего правосудия? Только тем, что не в подвал, а в тюрьму, где с ним обращаются гораздо хуже, чем бандиты в подвале. Сколько семей продали дома, чтоб выкупить своего арестованного? Прямо в прокуратуре закладывали свой дом. Очень многие остались без крова и средств к пропитанию.
Мы — политики, вы — журналисты, мы все должны стать на стражу своего государства и своего права, чтобы не допустить повторения такого.
Почему это все произошло? Да, Саакашвили был аморальным человеком, но что позволило ему создать такую систему? Монополия в политике. Именно она позволила ему установить монополию в экономике и уничтожать права человека. Финансировали только его партию, 80 % состояли в органах самоуправления, в парламенте тоже были оттуда, оппозиция была очень слаба — не интеллектом, а финансами и другими средствами, и в смысле поддержки от медиа тоже. Свободные медиа тоже были очень слабы, и часть их неэффективно кричала обо всем, что происходило.
Мы тоже были очень неэффективными. Почему плоха монополия в экономике? Потому что нет конкурентов, и бизнес уже не старается дешевле продавать и выпускать хорошую продукцию, у него нет стимулов для этого. То же самое произошло в политике с Саакашвили. Это еще одно доказательство, что мы должны создавать демократические институты, а демократические институты — это не министерство какое-нибудь, которое сторожит демократию, это конкуренция в политике, это свободный суд; если он есть, то любой — политик, журналист, бизнесмен — может защищать себя в этом суде.
Кроме того, жесткая конкуренция в политике вынуждает любую власть работать на свой народ. Если власть не боится, что конкурирующая политическая партия будет использовать ее ошибки и отнимет у нее власть, то она слабеет и не создает хорошие политические продукты, а это пенсионная реформа, реформы здравоохранения и просвещения, реформа судебной системы. Это и реформа экономики — надо развивать такую экономику, чтобы создавались новые рабочие места. Все это связано с жесткой конкуренцией в политике»[14].
Интересно отметить, что вся эта широко известная в Грузии информация не помешала члену российского Координационного совета оппозиции Андрею Илларионову в своем интервью восторгаться честностью Михаила Саакашвили в отношениях с членами семьи:
«Кажется, в интервью, вошедшем в эту книгу, Лариса Буракова спрашивает Михаила Саакашвили: «Скажите, пожалуйста, что было самым трудным в деле реформирования?» Его ответ поражает: «Самым трудным были отношения в моей семье». Дальше он поясняет: «Когда мы стали делать реформы, с половиной членов своей семьи пришлось перестать разговаривать».
Почему? Ну, это, в общем, понятно: в любой стране, в любой постсоветской стране, в любой стране, которая находится в нашем регионе мира, отношения с близкими людьми, с родными людьми, с членами семьи особые, а в Грузии — тем более. И традиционный, естественный подход заключался в том, что если представитель семьи оказался в руководстве страны, если он оказался во власти, то, соответственно, должен помогать членам своей семьи — в этом вопросе, в том вопросе, в третьем вопросе. Ответ Саакашвили всем членам его семьи был одним и тем же: «Я прежде всего президент страны. Если я начну помогать за счет страны членам своей семьи, то это уничтожит — в моральном плане уничтожит — все то, ради чего мы пришли к власти, все, что мы делаем»[15].
