24. Исходя из всего вышеизложенного, предлагаю Центральному Комитету дать вытекающие из настоящих тезисов задания соответственным ведомствам, в первую голову Высовнархозу и Наркомвоен.
Москва, 16 декабря 1919 г.
«Правда» N 283, 17 декабря 1919 г.
Л. Троцкий. ВСЕРОССИЙСКОЕ РАЗОРЕНИЕ И ТРУДОВЫЕ ЗАДАЧИ КРЕСТЬЯНСТВА
(Письмо крестьянину Пермской губернии Ивану Андреевичу Сигунову)
Дорогой друг, Иван Андреевич!
Письмо твое получил и со вниманием прочитал. Ты пишешь о том, что трудно нынче в деревне жить. Во время служебной поездки твоей в Пензенскую губернию тебе довелось побывать у крестьян нескольких уездов. Везде, говоришь, нехватки. Соли нет. Чаю, сахару не достанешь. Керосину давно не видали. Гвоздя не сыскать. Упряжи не купишь, телеги не найдешь. Да и лошадей гораздо меньше стало в деревне.
Крестьяне, которые поумнее да почестнее, видят ясно, что Советская власть заботится только о трудящемся народе, о его судьбе и счастье. Но в то же время жить трудно, очень трудно.
Отсюда нередко происходит недовольство. Многие крестьяне ропщут на продовольственную разверстку. Забирают, мол, хлеб, а в обмен что дают? Кредитки, керенки, самый дрянной товар. Что нынче на эти керенки купишь? Впадают иные в сомнение.
А к этому присоединяются всякие повинности. Первая, воинская повинность, – самая трудная. Это – повинность крови. За то тут дело – яснее всего. Твоя родная Пермская губерния была под Колчаком. Что это значит – крестьянство на своей шкуре испытало. Это то же помещичье самодержавие, только еще более разнузданное и дикое. Необходимость отпора Колчаку и Деникину ясна для всех крестьян. Как ни тяжела воинская повинность, но кроме прохвостов-кулаков все крестьяне понимали и понимают, что тут иного выхода нет: либо помещик нас заездит, либо мы его задушим.
Но вот трудно с другими видами повинности: железные дороги очищать от снега, хлеб подвозить, дрова и т. д. Уплата за работу производится теми же керенками. А цена им известная.
Крестьянину кажется, – пишешь ты, Иван Андреевич, – что на него слишком много налагают. Правда, землю у помещиков отняли, отдали крестьянам без всякого выкупа. Старую дворянскую и полицейскую нечисть – исправников, земских начальников, приставов, урядников – вымели из всех углов. Это каждый честный крестьянин одобряет вполне. Но вот, жалуются, повинностей выходит много: и принудительная разверстка хлеба, и воинская повинность, и подводная и трудовая. А в обмен на это из городов мало идет товару, куда меньше, чем нужно крестьянину для жизни.
Все это верно, Иван Андреевич. Жалобы правильные. Только где тому причины и где пути выхода? В этом вопросе надо держать твердую линию, чтобы не споткнуться и не сломить голову.
Бывает, что разоряется отдельный хозяин: град, пожар, пьянство, болезнь и пр. А бывает, что разоряется целая страна. Война хуже града, пожара, болезни и пьянства, ибо все в ней соединено и многократно увеличено. И притом война длилась несколько лет подряд. Кто в этом виноват? Темнота крестьянская. Если бы накануне войны трудовой народ прогнал царя, помещиков и капиталистов и отошел бы в сторону от разбойничьей войны, Россия была бы теперь самой богатой и счастливой страной в мире. Но на это не хватило тогда ни разума, ни смелости. И вот теперь Россия вконец разорена. Железные дороги разбиты войной вконец. Несколько лет под ряд заводы выделывали не паровозы, вагоны и рельсы, а пушку, пулеметы, бронированные поезда. Топливо жгли нещадно, а нового в достаточном количестве не заготовляли. И так во всем хозяйстве. Война требовала расхода во много раз больше, чем в мирное время, а производство против мирного времени уменьшилось во много раз. Отсюда все большее и большее оскудение страны.
Колчак, Деникин и Юденич только доделывали работу проклятой войны. Они совершали со всех концов, с востока, юга и запада, налеты, разрушали, грабили, поджигали, увеличивали нищету и бедствия в стране. Такими путями страна наша дошла до всероссийского разорения.
НАДО ПОДНИМАТЬ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ТРАНСПОРТ
Кредитных бумажек у крестьян немало. Да дело теперь не в них. Нам нужны товары, промышленные продукты, все то, что служит на потребу человеку и его хозяйству.
Надо поднять промышленность текстильную, металлообрабатывающую, деревообделочную, химическую и пр., и пр., чтобы ни в чем не терпел народ недостатка.
При капитализме товар доставлялся тому, кто мог его купить. Капиталисты снимали с товара большой барыш. Это Советской властью уничтожено. Заводы, фабрики и железные дороги находятся в руках трудящегося народа. То, что на этих заводах производится, идет не на барыш капиталистам, не на утеху богачам, а на покрытие народных нужд. В этом великое завоевание Октябрьской революции 1917 года. Но все горе в том, что производится мало.
А производится мало потому, что страна разорена, машины сильно износились, заводы расстроены, сырых материалов не хватает, топлива нет, и рабочие, знающие свое дело, разбросаны кто куда.
Все это дело рук человеческих и, стало быть, все это поправимо. Естественных природных богатств у нас много. Теперь, после того как мы разгромили Деникина и Колчака, вернули Урал и огромную часть Сибири, вернули Туркестан, соединились с Украиной, освободили Донецкий бассейн и вступаем в Северный Кавказ, мы можем обеспечить нашу промышленность и хлопком, и углем, и металлом, и нефтью, и деревом – всем, чем нужно. Необходимо только, чтобы трудящиеся приложили теперь руку к освобожденной ими земле и к недрам ее и извлекли бы оттуда все, что нужно для человеческого существования. Задача состоит, следовательно, в том, чтобы рабочие во всех частях страны и во всех областях промышленности и транспорта заработали дружно и согласованно. С удесятеренной силой должны сейчас заработать молот, пила, заступ, кирка, топор… На эту задачу направлено теперь все внимание Советской власти.
ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЙ ФРОНТ ДЛЯ РАБОЧИХ
Но тут первый вопрос – продовольствие. Рабочие Москвы, Петрограда, Иваново-Вознесенского района, Донецкого бассейна и даже Урала терпят жесточайшую продовольственную нужду, а временами тяжко голодают. Голодают московские и питерские пролетарии не день и не два, а в течение уже нескольких лет. Голодают железнодорожные рабочие. От голода слабеет не только тело человека, но и его дух. Руки опускаются, падает воля. Трудно поднять голодных рабочих на напряженную, энергичную, согласованную работу. Первым делом нужно накормить рабочих. Нужно собрать для промышленности хоть небольшой продовольственный фонд (запас) или – говоря по-военному – создать продовольственную базу. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет поставил задачу: собрать 300 миллионов пудов продовольствия на поддержку промышленных и транспортных рабочих.
Много ли это? Нет, ничтожное число. До войны помещики, спекулянты и кулаки ежегодно вывозили за границу по 600 миллионов пудов, по 750 и по 900, т.-е. в два, два с половиной и три раза больше того, что нам необходимо собрать теперь. Только одни приуральские губернии (Вятская, Пермская, Уфимская, Оренбургская) давали урожаю до 600 миллионов пудов в год. А урожай хлебов всей России составлял в среднем почти три с половиной миллиарда пудов.
Таким образом запас в 300 миллионов пудов совсем небольшое число, около десятой доли всего урожая, т.-е. 4 фунта с пуда. Кто может и должен этот фонд создать? Крестьянство.
Я думаю, Иван Андреевич, что каждый крестьянин, если ему хорошо растолковать, поймет смысл продовольственного фонда. Деревня не даром отдает свой хлеб. Крестьянство дает рабочим хлебом задаток под продукты промышленности. Хлеб вернется назад в деревню через несколько месяцев, через год или два в виде тканей, сельскохозяйственных орудий, керосина и пр., и пр.
Вот это именно нужно разъяснить крестьянину. Продовольственный фонд собирается не для бездельников, не для дармоедов, не для паразитов, а для промышленных и транспортных тружеников. Все, что они сработают, пойдет не помещикам, не капиталистам, не чиновникам, а всему трудовому народу. Чем больший продовольственный фонд мы соберем, тем больше рабочих мы прокормим в промышленности. Чем больше мы соберем промышленных и транспортных рабочих, тем больше мы выделаем и гвоздей, и подков, и ситцу, и сапог, и сахару для деревни.
Вот почему, Иван Андреевич, первая сейчас заповедь для сознательных и честных крестьян – помогать выполнению продовольственной разверстки, собирать продовольственный фонд, подвозить его к станциям и погружать в вагоны. Разъясняй же, друг, смысл этой задачи всем пермским и иным крестьянам, с которыми приходишь в соприкосновение.
Но одним хлебом дело не кончается. У крестьян есть много других обязанностей по отношению к советскому государству, если они хотят, чтобы оно твердо встало на ноги и помогло затем самому крестьянину.
