К сожалению, мы проиграли. Мы просрочили платеж Радже, и Пал навестил его. Раджа указал на нас: «Ставил не я, а Уилсон Радж Перумал». Меня искали головорезы Пала. Через неделю, выходя со стадиона, я встретил трех мужчин возле автомобиля:
— Эй, ты! Есть разговор.
— О чем?
— Вы с дружком серьезно задолжали.
— Я не ставил у тебя.
— Босс хочет видеть тебя прямо сейчас.
Я не был гангстером. Мирный парень, который занимается ставками. Сел в машину и поехал в сторону парка, где ждал босс. В первую же секунду Пал ударил меня в живот.
— Какого х** ты не платишь?
— Я не знал, что поставил у вас, иначе никогда этого не сделал бы, — простонал я.
Пал был старше меня на 6 лет. Невысокий, усатый и агрессивный. В другой ситуации я избил бы его так, что он забыл бы свое имя. Но в данных обстоятельствах он — гангстер, а я — никто. Его охраняют бандиты, у него в карманах куча денег. Все китайцы в округе сосут ему член: «Босс, босс, босс».
Я не хотел нагнетать и осторожно выбирал слова.
— Как будешь возвращать деньги?
— Дайте мне месяц.
Пал согласился, его охранники проводили меня до выхода. Через месяц я рассчитался. Меня не мучило раздутое эго, я был молод, Пал старше. Он признанный организатор договорняков. С таким лучше не конфликтовать. Он отсидел 3 года за участие в криминальной разборке. Пал состоял в группировке «Анг Сун Тонг», которая относилась к триадам.
В Сингапуре промышляло несколько группировок, все они считались триадами. Банды разрастались и привлекали малайцев и индусов. Чтобы попасть в группировку, нужно было драться с ее членом. Члены группировки называли друг друга братьями. Они собирались во время китайского фестиваля духов. У некоторых были отличительные татуировки, тигр, например, у «Лок Хуана». Кто-то пользовался особенными номерами. Сингапур поделен между триадами. Они зарабатывают проституцией, порнографией, наркотиками и азартными играми. Чтобы заняться бизнесом в районе, нужно получить согласие группировки, которая его контролирует. Они не так жестоки, как мексиканцы или колумбийцы, но стоит придерживаться определенных правил.
Бандитов сложно понять. Молодежь все свободное время кружит по городу в поисках приключений. Если перейдешь им дорогу, тебе скажут: «Че пасешь?» Обычно они берут числом. Я никогда не состоял в группировках и не принимал насилия. Не мог понять, как 10 человек, избившие одного, могут называть себя гангстерами.
Если полицейские не могут установить участников гангстерской разборки, они просто хватают главаря и несколько членов каждой группы и без суда сажают их в тюрьму. Это называется Параграфом 55. Так поступают с гангстерами и наркоторговцами. Полицейские находят людей, которые подтверждают твою причастность к банде, и тебя сажают на 5 или 7 лет. Этот закон до сих пор работает в Сингапуре, хотя страна считается одной из самых демократичных. Пал загремел по Параграфу 55 на 3 года. Только 3. Везучий ублюдок.
Пал — прирожденный игрок. Когда его посадили, в тюремных стенах расцвел тотализатор. Ставили табак и наличные. Если проигравший расплачивался в тюрьме, то сумма долга не менялась. Если платили на воле, она утраивалась. В тюрьмах занимаются спортом и устраивают соревнования между командами разных блоков. Пал подкупал баскетболистов и игроков в сепак такро, чтобы победить. За решеткой популярны ставки на футбол, я убедился, когда меня самого посадили.
Освободившись в 1989 году, Пал сорвал миллионный джекпот в лотерею «4 цифры». Тогда он решил устраивать договорные матчи в Кубке Малайзии, как он делал это в тюремных соревнованиях.
В малайских командах хватало индусов. Пал познакомился с одним или двумя футболистами сборной, которые помогли договориться. И началось. Потихоньку он подмял под себя всех индийских футболистов, игравших в Малайзии. Индусы подключили малайцев, те — китайцев, и к 1992 году к ногам Пала легла целая империя, он контролировал 10 из 14 малайских команд. Успех во много обеспечила его щедрость. Вскоре Пал выжил всех конкурентов, никто не мог платить, как он.
Китайцы, которые устраивали договорняки, ставили по 200–300 тысяч сингапурских долларов, Пал — от одного до полутора миллионов. Другие игроки боялись банкротства, если что-то пойдет не так. Пал верил своим футболистам. Он купил судей и официальных лиц. Его ставки влияли на фору. Воцарился хаос.
Тогда мы не ставили в Китае, хотя бизнес почти полностью контролировали китайцы. В Сингапуре хватало людей, которые могли принять ставку в 3 миллиона. Около 20 китайцев в Индонезии, Вьетнаме, Малайзии, Сингапуре и Таиланде ставили за Пала. Он был первым боссом из Индии, перед которым лебезили китайцы. На пике могущества он организовывал «призрачные матчи».
«Селангор» играет с «Джохором», — объявлял Пал. Азиатские букмекеры получают информацию от людей из футбольной ассоциации. Пал заплатил одному из них, чтобы тот включил его игру в список официальных матчей. Теперь на нее можно было ставить. Оставалось только раздать людям форму и отыграть матч с нужным счетом. Пал несколько раз проворачивал такой трюк, пока букмекеры не поняли, что к чему.
Пал зарабатывал миллионы, но выглядел, как деревенщина. Он ездил на 320-м «Мерседесе», самом большом в Сингапуре, и носил шлепанцы на босу ногу. Он родился в сельской местности в бедной семье. Говорил на ломаном английском, курил сигареты одну за одной и перетрахал всех женщин, которые на него работали. Я слышал, что его наградили почетным титулом Дато, что-то вроде доктора. Доктор Пал — подумал я, когда услышал новость. Еб**ый ублюдок даже не знает алфавит.
Когда мы встретились, он знал, что я организовываю договорняки в минорных лигах. Например, в чемпионате отелей. «Интерконтиненталь» играл с «Хаяттом», я обращался к знакомым в гостиницах и предлагал сдать матч за деньги. Они соглашались.
В непрофессиональных командах я иногда обращался напрямую к тренеру, чтобы поставить в состав своих друзей. Я предложил одному тренеру двух или трех своих футболистов. Он просмотрел их и согласился. «Ты играешь последнего защитника, а ты — справа», — проинструктировал я их. Давали фору в полгола, и нам нужно было просто проиграть. Команда, в которой играли мои парни, открыла счет. На 60-й минуте соперник забил ответный мяч. Оставалось полчаса, я не сомневался, что ребята обеспечат нужный результат. Но часы тикали, дошло до компенсированного времени, а счет оставался прежним.
Я закричал с кромки: «Сыграй рукой, придурок!» У одного из моих была отличная возможность заработать пенальти, но он ничего не сделал. Финальный свисток. 1:1. Мы потеряли деньги. Мы играли в долг. Нашли парня с деньгами, который согласился дать 5 тысяч долларов за информацию о договорняке. После матча я набросился на своего футболиста: «Ублюдок, я проиграл последнее. Ты мог получить легкие деньги, но за 90 минут так и не заработал пенальти для меня. Что за херня! Ты хочешь моей смерти?»
Он молчал. Я не из тех, кто сходит с ума после поражения. Я быстро прихожу в себя и стараюсь думать позитивно. Я сказал букмекеру, что заплачу на следующий день. Договорняки — не легкая прогулка, каждая неудача — урок.
Я стремился к тому, чтобы мои футболисты могли победить. Один из таких — Михал из Чехии. В 29 лет он оставался классным игроком, в одиночку обходил шестерых или семерых. В Европе он выступал за пражскую «Славию», затем переехал в Малайзию, потом — в Сингапур. Когда я впервые увидел его в деле, то подумал: «Какого черта он здесь забыл».
Болельщики тогда не любили второсортных иностранцев. Их осмеивали: «Посмотрите на этого бесполезного белого, наверное, если покупаешь одного, второго дают бесплатно». Михал был другим: невысокий, поджарый, быстрый и техничный. Мы с ним посещали один ночной клуб — «Топ-10». Тогда он был самым популярным в городе, и все иностранные футболисты собирались там. Они везде одинаковы, их занимают только женщины и тренировки. Иностранцы зарабатывали больше местных, легко выходило 10–15 тысяч американских долларов в месяц. Однажды я познакомился с Михалом:
— Что если я буду платить тебе за победы?
— Какая разница в счете тебе нужна?
В следующем матче команда Михала встречалась со сборной полицейских на «Джалан Бесар». Я объяснил, что значат коэффициенты. И спросил главное:
— Думаешь, вы сможете победить полицейских +3?
— Ничего не обещаю, но сделаю все возможное. Какова моя доля?
— 5 тысяч долларов.
Он играл за лучшую команду Сингапура, но этого еще не достаточно для легкого заработка. Китайские букмекеры сговорились против меня и дали фору 2,5. Я был в отчаянии. Уже сговорился с Михалом и поставил 40 тысяч. В первом тайме Михал оформил дубль — 2:0. На вторую половину он не вышел. Я думал, что он получил травму. На самом деле тренер решил его поберечь. Встреча завершилась со счетом 2:0, я проиграл.
